Смерть в театре (сборник) - Пентикост Хью - Страница 45

— Что это за шум? Ты слышишь?

В небе слышались слабые грохочущие раскаты, но где-то очень далеко.

— Боже мой,— воскликнул инспектор, тоже спускаясь с террасы.— По-моему, это гром.

— После такого ужасного ожидания это не кажется...— Эллери замолчал, со вспыхнувшей надеждой вглядываясь в небо.

Они не оглянулись на шум шагов на террасе.

— Что это? — воскликнула миссис Ксавье.— Мы слышали... Это гром?

— Слава Всевышнему,— весело закричала мисс Форрест.— Если это гром, значит, будет дождь.

Рокот становился все громче. Но в нем слышался металлический тарахтящий звук.

— Я слышал, такие случаи бывают,— воскликнул Холмс.— Это необыкновенный метеорологический феномен.

— Что это? — спросил Эллери, все еще вглядываясь в небо.

— При определенных атмосферных условиях над широко распространившимся лесным пожаром иногда собираются тучи, происходит конденсация влаги в верхнем течении воздуха. Я где-то читал, что пожары ликвидировались именно таким естественным образом, то есть облаками, созданными самим пожаром.

— Слава Богу,— дрожащим голосом проговорила миссис Уири.

Вдруг Эллери повернулся. Все стояли вдоль перил террасы, подняв взволнованные лица к небу, и на всех, кроме одного, светилась надежда. На хрупких чертах миссис Карро был написан ужас. Если это дождь, значит, пожар прекратится, значит, сообщение с административным центром возобновится.... Она крепко держала за плечи своих сыновей.

— Не благодарите Его пока, миссис Уири,— сказал печально Эллери.— Мы ошиблись, это не гром. Разве вы не видите красный огонек там, наверху?

— Не гром?

— Красный огонек?

Все повернулись в том направлении, куда указывал Эллери.

И на фоне темного зловещего неба они увидели быстро приближающуюся точку. Ее движение сопровождалось грохотом, и направлялась она к вершине Эрроу-Маунтина. Это был не гром, а шум мотора, а красная движущаяся точка — опознавательный знак аэроплана. 

 Глава 18

Последнее убежище

У всех вырвался глубокий вздох, вздох ужаса, означающий гибель надежды. Миссис Уири жалобно простонала, Боуне испугал всех злобным проклятием, которое просвистело во влажном воздухе, как проколотый баллон.

Тогда мисс Форрест закричала:

— Это аэроплан! Они прилетели за нами! У них есть для нас новости!

Ее крик как бы разбудил остальных. Инспектор тоже закричал:

— Миссис Уири, Боунс! Эй, кто-нибудь! Зажгите в доме полный свет. А остальные соберите все вещи, которые могут гореть. Скорее! Мы должны разжечь такой костер, чтобы они нас увидели.

Второпях они натыкались друг на друга. Боунс начал перебрасывать через перила террасы стулья. Миссис Уири исчезла в одной из балконных дверей. Женщины начали относить стулья подальше от дома. Эллери вбежал в дом и через несколько мгновений появился с огромной охапкой старых газет, журналов и растрепанной бумаги. Близнецы, забыв о нависшей над ними угрозе, в спешке сломали перила террасы огромным мягким креслом, которое они тащили из ярко освещенной гостиной. Все были похожи в темноте на снующих муравьев.

Инспектор присел на корточки и дрожащими пальцами зажег спичку. На фоне огромной груды различных предметов он казался карликом. Он поджег бумагу, сложенную под кучей вещей, и быстро поднялся на ноги. Все столпились вокруг костра, ревниво оберегая крошечное пламя, и в то же время не переставая вглядываться в небо.

Пламя жадно охватило бумагу и с треском принялось за деревянные предметы. В одно мгновение заполыхало яркое пламя, и все, закрыв лица руками, невольно попятились назад.

Затаив дыхание, следили они за красным огоньком. Он был теперь уже совсем близко, рев аэроплана стал оглушительным. Хотя трудно было точно сказать, на какой именно высоте он кружится, было ясно, что он находится всего в нескольких сотнях футов от вершины. Невидимый аэроплан с одним единственным красным глазком продолжал снижаться. Потом звук раздался совсем над головой и... начал удаляться.

В это короткое мгновение они увидели в свете своего костра на фоне багрового неба маленький моноплан с открытой кабиной.

— О, он... пролетел мимо,— простонала мисс Форрест.

Затем красный огонек нырнул, взял другое направление и, развернувшись в плавной дуге, быстро опять пошел в их сторону.

— Он увидел костер,— закричала миссис Уири.— Слава Богу, он увидел нас у костра!

Пилот проделывал какие-то непонятные маневры. Он кружил над вершиной горы, как будто не был уверен в местности и не знал, как ему поступить. Затем, как ни трудно было в это поверить, красный огонек вновь начал удаляться.

— Милостивый Боже,— хрипло проговорил доктор Холмс,— разве он не собирается приземлиться? Что же он, так и бросит нас?

— Приземлиться? Глупости,— быстро проговорил, выпрямляясь, Эллери.— Кто, кроме птицы, смог бы сесть на этот скалистый клочок? Он выравнивается для глубокого снижения. Вы что думаете, он просто играет в салочки? Он изучает грунт. Вероятно, он что-нибудь придумает.

Не успели они перевести дыхание, как аэроплан ринулся на них в визге мчащегося ветра и в грохоте пропеллеров, от которого у них заболели барабанные перепонки. Все ниже и ниже спускался он в дерзком полете, заставившем их замереть от ужаса и восхищения. Что пытался сделать этот сумасшедший? Не собирается ли он покончить жизнь самоубийством?

Самолет находился теперь только в нескольких сотнях футов от них, и так низко, что они невольно пригибали головы. Брюхо аэроплана почти касалось верхушек деревьев на вершине. Затем с быстротой молнии он пронесся над ними, взвился ввысь и улетел. Прежде чем они усели опомниться, он уже миновал вершину скалы и снова появился на фоне кроваво-красной луны.

Но теперь они поняли, что его маневры, казавшиеся сумасшествием, на самом деле — результат холодного расчета и его исключительной храбрости.

От кабины отделился маленький белый предмет, выброшенный темной свесившейся рукой, и с треском упал в двадцати футах от костра.

Инспектор с быстротой и ловкостью обезьяны подбежал к этому месту и схватил маленький сверточек. Трясущимися руками он отвязал от камня несколько листочков бумаги.

Все сгрудились вокруг него.

— Что это, инспектор?

— Что он сказал?

— Пожар кончился?

— Ради Бога, скажите нам!

Прищурясь, инспектор лихорадочно читал при свете костра отпечатанные на машинке строчки. По мере чтения черты его серого лица все больше и больше удлинялись, плечи опустились, в глазах погасли надежда и жизнь.

По его лицу все ясно поняли свою судьбу. Их грязные влажные щеки обвисли.

Инспектор медленно проговорил:

— Вот, слушайте,— и начал тихо, монотонно читать.