Смерть в театре (сборник) - Пентикост Хью - Страница 13

— Нет,— ответил доктор Холмс.— Я надеялся дождаться здесь всех, чтобы пойти вместе завтракать.

— Понятно,— пробормотал инспектор. Некоторое время он рассматривал почву, потом поднялся.— Ну, сынок, я думаю, следует воспользоваться телефоном и узнать, как ведет себя наш пожар. Возможно, двинемся в путь.

— Правильно.

Они направились в переднюю.

— О, но вы должны обязательно позавтракать,— быстро проговорил доктор Холмс, слегка покраснев.— Мы не можем отпустить вас голодными. Вы понимаете...

— Ладно, потом разберемся,— ответил инспектор с улыбкой.— Мы и так уже причинили вам много хлопот.

— Доброе утро.

В дверях появилась миссис Ксавье.

Все повернулись в ее сторону. Эллери мог поклясться, что в глазах мисс Форрест мелькнули смущение и тревога. Жена доктора была одета в малиновый халат. Не тронутые сединой блестящие волосы причесаны в испанском стиле, матовая смуглая кожа казалась слегка бледной. Своими загадочными глазами она смотрела то на Эллери, то на инспектора.

— Здравствуйте,— поспешно сказал инспектор.— Мы собирались позвонить в Эскуэву, узнать насчет пожара.

— Я уже звонила в Эскуэву,— сказала миссис Ксавье. Впервые Эллери заметил легкий иностранный акцент в ее речи.

Мисс Форрест спросила, задыхаясь:

— Ну, что?

— Эти люди ничего не смогли сделать, чтобы хоть немного остановить пожар.— Миссис Ксавье подошла к перилам террасы и задумчиво посмотрела на тенистую перспективу аллеи.— Он продолжается и захватывает все большую площадь.

— Захватывает новую площадь? — прошептал Эллери.

Инспектор казался спокойным.

— Да. Они кое-как сдерживают его. Конечно, это только временно.

— Значит, дороги вниз еще нет? — спросил инспектор.

— Боюсь, что нет.

— О, Господи! — воскликнул доктор Холмс и отбросил сигарету.— Идемте завтракать.

Никто не ответил. Вдруг мисс Форрест отскочила назад, будто увидела змею. Длинный, похожий на перышко кусок пепла спускался на землю. Пока все испуганно наблюдали за ним, показались новые перышки.

— Пепел,— с трудом выговорила мисс Форрест.

— Ну и что же? — высоким, срывающимся голосом сказал доктор Холмс.— Ветер переменился, мисс Форрест, вот и все.

— Ветер переменился,— проговорил задумчиво Эллери. Он нахмурился и достал из кармана портсигар.

Ни один мускул не дрогнул на лице миссис Ксавье.

Молчание нарушил появившийся в дверях Марк Ксавье.

— Доброе утро. Что за разговоры о пепле?

— О, мистер Ксавье! — воскликнула мисс Форрест.

Пожар усилился.

— Усилился? — Он вышел вперед и остановился около жены брата. Его острые глаза были сегодня тусклыми, белки покраснели, казалось, он или плохо спал, или сильно напился. Это плохо, - бормотал он.— Плохо. Похоже, что...— Он остановился и повысил голос.— Ладно. Какого черта мы ждем? К дьяволу пожар! Что слышно о завтраке? Где Джон? Я умираю с голоду.

Из-за дома показалась высокая, нескладно скроенная фигура Боунса. Он нес кирку и испачканную землей лопату. При свете солнца он выглядел просто истощенным стариком в грязной спецовке, со свирепыми глазами и огромными руками. Он протопал по ступеням, не глядя по сторонам, и скрылся в дверях.

Миссис Ксавье пошевелилась.

— Джон? Да, где же Джон? — Она повернулась, пристально посмотрев в налитые кровью глаза деверя.

— А разве ты не знаешь? — насмешливо спросил Марк Ксавье.

— Нет,— ответила женщина медленно,— не знаю. Он не приходил в спальню вечером.— Ее черные глаза вспыхнули.— Во всяком случае, его не было сегодня утром в постели, Марк.

— Ничего странного в этом нет,— сказал доктор Холмс торопливо, с неестественным смешком.— Наверное, заработался в лаборатории до утра. Он полностью поглощен одним экспериментом.

— Да,— сказала миссис Ксавье.— Он говорил вчера, что задержится в лаборатории. Правда, мистер Квин? — Она внезапно перевела свои замечательные глаза на инспектора.

Инспектор был мрачен. Он почти не скрывал своего отвращения.

— Да, он предупреждал, мадам.

— Ладно, я схожу за ним.— Доктор Холмс прошел через открытую дверь в игровую комнату.

Все молчали. Миссис Ксавье рассеянно смотрела на небо. Марк Ксавье дымил сигаретой, спокойно сидя на перилах террасы, полузакрыв глаза. Энн Форрест скручивала и раскручивала у себя на коленях носовой платочек.

Послышались шаги, и в дверях появилась полная фигура миссис Уири.

— Завтрак подан, миссис Ксавье,— сказала она нервно.— Эти господа,— она указала на Квинов,— они тоже?..

Миссис Ксавье повернулась к ней.

— Разумеется,— взбесилась она.

Миссис Уири покраснела и ушла.

Внезапно все уставились на двери, через которые несколько минут назад вышел доктор Холмс. В дверях стоял высокий англичанин. Покрытая белыми пятнами правая рука была сжата в кулак, каштановые волосы растрепались и смешно торчали в разные стороны, губы тряслись, лицо_ посерело.

Казалось, он так и не сможет ничего выговорить. Его рот открывался и закрывался, но он не издавал ни одного звука.

Наконец он проговорил неясным, охрипшим голосом:

— Он убит!

Ч А С Т Ь  В Т О Р А Я 

 Глава 5

Шестерка пик

Мелкая дрожь, начавшаяся в глубоком декольте миссис Ксавье, скользнула вниз по ее телу и растворилась в трепещущих складках малинового одеяния. Она навалилась на перила террасы, вцепившись в них сильными руками. Смуглые суставы пальцев побелели и стали похожи на хрящи. Глаза, казалось, готовы были лопнуть. Но она не издала ни звука, и выражение лица ничуть не изменилось, сохранилась даже обычная жуткая улыбка.

Глаза мисс Форрест закатились так, что только маленькие кусочки зрачков виднелись на эллиптических белках. Она вскрикнула и, едва приподнявшись со стула, с грохотом упала на него.

Марк Ксавье раздавил между пальцами горящую сигарету и оттолкнулся от перил, потом обогнул доктора Холмса и вбежал в дом.

— Убит? — вопросительно протянул инспектор.

— О, Господи,— шептала мисс Форрест, уставившись на миссис Ксавье и кусая кончики пальцев.

Тогда Эллери бросился вдогонку за Марком, и все остальные, спотыкаясь, наталкиваясь друг на друга, последовали за ним через комнату для игр, через дверь в библиотеку, через другую дверь...

Кабинет доктора Ксавье помещался в правой части дома в маленькой квадратной комнате с двумя окнами, выходящими на узкую полоску каменистой почвы и опушку леса. В ней было четыре двери. Одна — из библиотеки, вторая — налево от нее — вела в коридор, третья, в той же стене, выходила в лабораторию, и четвертая дверь, расположенная напротив первой, также вела в лабораторию. Эта последняя дверь была широко распахнута, открывая белые стенные шкафчики с приборами и посудой.

Меблировка кабинета была скромной, почти монашеской. Три высоких книжных шкафа красного дерева со стеклянными дверцами, старое кресло, жесткая кушетка, обитая черной кожей, маленький комод, серебряный кубок под стеклянным колпаком. На стене, в рамке,— большая, плохо снятая, групповая фотография мужчин в смокингах. В центре комнаты, напротив двери, идущей из библиотеки,— широкий письменный стол красного дерева. За столом, в крутящемся кресле, сидел доктор Ксавье...

Одет он был так же, как и прошлой ночью, за исключением пиджака и галстука, небрежно брошенных в кресло. Голова и грудь безвольно лежали на столе. Левая рука находилась рядом с головой, длинные пальцы напряженно вытянуты, ладонь прижата к столу. Правая рука свисала под стол. Расстегнутый воротничок рубашки открывал серовато-голубую шею.

Он лежал на левой щеке с плотно сжатыми искривленными губами и широко раскрытыми остекленевшими глазами. Верхняя часть туловища была слегка отодвинута от стола, с правой стороны груди на рубашке расплылось темно-красное пятно, в котором четко виднелись две дырочки.

На столе не было обычных письменных принадлежностей. Вместо чернильницы, пресс-папье, стаканчика для карандашей и бумаги на нем лежали игральные карты, расположенные в довольно странном порядке. Большую их часть накрывало тело хирурга. На краю зеленого ковра, покрывавшего пол, в углу, ближе к закрытой двери, выходящей в коридор, лежал длинный черный револьвер.