Кривой дом (сборник) - Кристи Агата - Страница 45

— Ты не должна так говорить.

— Почему? Они влюблены друг в друга.

— Ты не можешь судить об этом.

— А вот и могу. Они пишут друг другу любовные письма.

— Жозефина! Откуда ты знаешь?

— Потому что я их читала. Ужасно слащавые письма. А Лоуренс — трус. Он даже не воевал. А когда прилетели бомбардировщики, он сделался зеленым. Мы с Юстасом так смеялись!

Я не знаю, что бы я ответил, но, к счастью, в этот момент к дому подъехала машина,

Жозефина кинулась к окну.

— Кто приехал? — спросил я.

— Мистер Гейтсхилл, дедушкин поверенный. Я думаю, он приехал с завещанием.

Страшно возбужденная, она выбежала из комнаты. Я остался один, так и не узнав ничего нового.

Вошла Магда Леонидас и, к моему удивлению, подошла ко мне и взяла мои руки в свои.

— Дорогой мой, благодарение Богу, вы еще здесь. Так нужен мужчина.

Она отпустила мои руки, подошла к креслу, взяла со стола изящную коробочку и задумчиво начала ее разглядывать.

Софья, заглянув, сказала шепотом?

— Гейтсхилл.

— Я знаю,— ответила Магда.

Вскоре Софья снова появилась в сопровождении маленького пожилого господина, и Магда пошла ему навстречу.

— Доброе утро, миссис Филипп. Я иду наверх. Какое-то недоразумение с завещанием. Ваш муж считает, что завещание хранится у меня. Я же знаю, что оно хранилось у мистера Леонидаса. Вы ничего об этом не знаете?

— О завещании бедного душечки? — Магда сделала удивленные глаза,—- Нет, конечно нет. Только не говорите, что она, эта противная женщина наверху, уничтожила его!

— Послушайте, миссис Филипп, что за нелепые предположения! Весь вопрос в том, где ваш свекор хранил его.

— Но он отослал завещание вам! Он сам сказал нам об этом!

— Полиция, насколько я знаю, уже просмотрела бумаги покойного. Я переговорю с инспектором,—Он вышел.

— Дорогая,— обратилась Магда к Софье,— она уничтожила его. Я знаю, что права.

— Глупости, мама. Она никогда не сделала бы такой глупости.

— Это не такая уж нелепость. Если не будет завещания, все перейдет к ней.

— Ш -ш-ш, Гейтсхилл возвращается.

Вошел Гейтсхилл, за ним — Тавернер и Филипп.

— Видимо, мистер Леонидас поместил свое завещание в банк,— сказал поверенный.

Тавернер покачал головой.

— Мы связались с банком. У них нет частных бумаг, принадлежащих мистеру Леонидасу.

— Может быть, Роджер или тетя Эдит... Софья, будь добра, попроси их прийти сюда.

Но Роджер ничем не мог помочь.

— Это нелепость, совершеннейшая нелепость,— горячился он.— Отец написал завещание и недвусмысленно заявил, что на следующий день отправит его мистеру Гейтсхиллу.

— Если память мне не изменяет, — проговорил мистер Гейтсхилл, откидываясь в кресле,— 24 ноября прошлого года я направил ему проект завещания согласно его желанию. Он одобрил проект, вернул его мне и вскоре я послал ему завещание на подпись. Прошла неделя. Я позволил себе напомнить ему, что еще не получил подписанного завещания. Он ответил, что завещание подписал и отослал его в банк.

— Совершенно верно,— подтвердил Роджер.— Это было в конце ноября прошлого года. Помнишь, Филипп, папа пригласил нас и прочел завещание.

— Вы помните этот день, мистер Леонидас? — обратился к Филиппу Тавернер.

— Да.

— Это было так интересно,— вставила Магда,

— Мисс Софья?

— Да, я хорошо все помню.

 — А что было в завещании? — спросил инспектор.

Только мистер Гейтсхилл собрался ответить, как Роджер его опередил:

— Это было совсем простое завещание, Электра и Джойс умерли, и их доля вернулась к отцу. Сын Джойса Вильям погиб в Бирме, и его деньги тоже отошли к отцу. Филипп и я, дети — вот все его родственники. Отец завещал тете Эдит пятьдесят тысяч фунтов. Этот дом и сто тысяч фунтов — Бренде. Остальные деньги следовало поделить на три части: одна — мне, одна — Филиппу, а третья — детям Филиппа. Папа прочел нам завещание и спросил, нет ли у нас замечаний. Замечаний, конечно, не было.

— Бренда высказалась,— возразила мисс де Хэвиленд.

— Да,— подхватила Магда.— Она сказала, что не может слышать, как ее возлюбленный Аристид говорит о смерти. И что, когда он умрет, она не притронется к этим деньгам!

— Это,— заметила тетя Эдит,— очень типично для людей ее класса.

Только после этого язвительного замечания я понял, насколько мисс де Хэвиленд ненавидит Бренду.

— Мистер Леонидас прекрасно распорядился своим состоянием,— сказал мистер Гейтсхилл.

— А что было потом? — спросил инспектор.

— Потом отец подписал завещание,— ответил Роджер.

— Как и когда это произошло?

Роджер умоляюще посмотрел на свою жену. Клемено заговорила:

— Вы хотите знать, что было дальше?

— Пожалуйста, миссис Роджер.

— Мой свекор положил завещание на свой стол и попросил, чтобы кто-нибудь позвонил и пригласил слугу. Роджер так и сделал. Когда Джонсон вошел, отец попросил, чтобы он позвал и горничную, Дженет Бульмер. Когда они оба пришли, он подписал завещание и попросил их поставить свои подписи.

— Все верно,— заметил мистер Гейтсхилл.— Завещание должно быть подписано завещателем в присутствии двух свидетелей, которые тоже подписываются одновременно с ним.

— А дальше?

— Свекор поблагодарил их, и они ушли. Свекор взял завещание, вложил его в большой конверт и сказал, что на следующий день отошлет его мистеру Гейтсхиллу,— закончила Клеменс.

— Вы все подтверждаете, что именно так все и было?

Все присутствующие согласно закивали.

— Вы сказали, что завещание лежало на столе. Кто-нибудь сидел близко от стола?

— Нет.

— Когда мистер Леонидас читал завещание, он сидел за столом?

~ Да.

— Он отходил от стола перед тем, как подписать завещание?

— Нет.

— Могли ли слуги прочесть документ, когда подписывали его?

— Нет,— ответила Клеменс,— свекор накрыл его листом бумаги.

— И хорошо сделал,— заметил Филипп,— содержание завещания — не их дело.

— Понятно,— сказал Тавернер. И вдруг добавил: — Нет, не понятно.— Быстрым движением руки он вынул из кармана большой конверт и передал его поверенному.— Взгляните и скажите мне, что это такое?

Мистер Гейтсхилл удивленно вертел в руках лист бумаги.

— Это сюрприз,— озадаченно сказал он.— Я ничего не понимаю, где вы это взяли?

— В сейфе, среди бумаг мистера Леонидаса.

— В чем дело? — вмешался Роджер.

— Это завещание, которое я послал вашему отцу для подписи, Роджер, но после всего, что вы рассказали, я не могу понять, в чем дело,— оно НЕ подписано.

— Что? Ну, это, наверное, проект.

— Нет. Мистер Леонидас вернул мне проект, затем я составил завещание и именно его отослал вашему отцу. Вы только что сообщили, что он подписал завещание в присутствии вас всех и что два свидетеля заверили его подпись, однако оно не подписано.

— Но это невозможно! — воскликнул Филипп с неожиданным жаром.

— У вашего отца было хорошее зрение? — спросил Тавернер.

— У него была глаукома, и для чтения он пользовался очками с очень сильными стеклами.

— В тот вечер он был в очках?

— Конечно. Он снял очки только после подписания завещания.

— И вы уверены, что никто не подходил к столу перед тем, как он его подписал?

— Никто,— сказала Софья.— Дедушка все время сидел на своем месте.

— Стол стоял там же, где теперь?

— Да.

— Видимо, подменили бумагу. Мистер Леонидас был уверен, что подписал документ, который только что прочел.

— А не могли стереть подписи? — спросил Роджер.

— Нет, мистер Леонидас, в этом случае остались бы следы. Остается только единственно возможная версия: это не тот документ, который подписал мистер Леонидас.

В комнате воцарилось молчание.

— Я могу поклясться, что послал мистеру Леонидасу именно этот документ,— возразил Гейтсхилл.— В верхнем левом углу было пятно, по форме напоминающее самолет, я хорошо его запомнил.— Все переглянулись.— Очень любопытно,— продолжал адвокат.— В моей практике такого еще не было.