Кривой дом (сборник) - Кристи Агата - Страница 17

— Для чего же тогда?

— Его включили потому, что в комнате было холодно. Тот, кто зажег газ, хотел, чтобы в комнате стало теплее. Эго значит, что его включили ночью.

— Во вторник ночью?

— Нет, Пол, в понедельник ночью.

— В понедельник ночью?!. Но это невозможно!

— Послушай, Пол. Это было либо в понедельник ночью, либо очень рано во вторник. Человек не был мертв, когда его привезли в дом. Пятна крови свидетельствуют об этом. Кровь на постели — значит, сильное кровотечение началось, когда он уже лежал,

— Это верно,— согласился Дрейк.

— Судя по показаниям врача, это случилось в понедельник ночью, а не во вторник. Вспомни, ведь он сказал, что к десяти утра во вторник Тидингс был уже мертв.

— Но, Бог мой, Перри, ты разговаривал с ним по телефону. Его секретарь сказал...

— Откуда я знаю, что я с ним разговаривал по телефону? Я разговаривал с кем-то, кто назвался Тидингсом. Сперва я разговаривал с его секретарем.

— Но ведь секретарь сказал тебе, что он в кабинете... О, Перри, ты думаешь, секретарь солгал?

— Точно. Других вариантов я не вижу. Секретарь солгал.

— Зачем?

— Твои догадки не уступают моим, Пол. Взгляни на все это с позиций здравого смысла. Мы решили сначала, что Тидингса привезли в дом мертвым. Но он был только смертельно ранен. -Очевидно, умер вскоре после того, как его уложили в постель. Кто-то же помог Тидингсу добраться до дома, уложил его в постель, зажег газ, чтобы нагреть комнату, возможно, вышел в ванную за полотенцем, чтобы вытереть кровь, или побежал к телефону. А Тидингс тем временем умер. Этот человек растерялся и решил удрать. Чтобы запутать следствие и не дать возможности точно определить время смерти, он забрал ботинки Тидингса.

— Но зачем?

— Разве тебе не ясно? Эти ботинки — ценный ключ к разгадке.

— Разгадке чего?

— Времени смерти.

— Не понимаю,— признался Дрейк.

— Я думаю, ботинки сняли с Тидингса после его смерти, и сделала это женщина.

— Но причем тут ботинки, Перри?

— Они были грязными. Лил дождь, и следы обязательно должны были остаться. На постели нет покрывала. Это значит, что на нем тоже были- следы грязных ботинок. А это тоже ключ. Поэтому и нет ни покрывала, ни ботинок.

— Ты считаешь, что и пальто Тидингса было на нем в это время?

— Да. Тидингс приехал сам, или его привезли. Кто-то помог ему дойти до дома, пересечь гостиную и лечь в постель, а через несколько минут Тидингс умер. Кровь, грязь от ботинок и следы от мокрого пальто — все это было на покрывале. Кто-то снял с него ботинки и пальто, а потом вытащил из-под него покрывало... Пальто бросили в его машину, а машину — в таком месте, где полиция могла бы найти ее на следующий день.

И еще важнейший факт, Пол, что следы крови мы видели у самого порога. Вспомни, какой был дождь в понедельник ночью. Там цементная дорожка и цементный пол на крыльце. Я скажу тебе, почему только на крыльце были следы крови, Пол. Потому что остальные пятна смыло дождем. А оставшиеся три прикрывала от дождя крыша над крыльцом. Значит, время убийства — ночь с понедельника на вторник.

— О’кей, Перри. Ты убедил меня. Я согласен. По что это дает нам?

— Я не знаю!

— Может быть, поработать с секретарем и вытянуть из него признание?

— Это было бы логично, если бы я точно знал, в каком я положении, Пол.

— Что ты имеешь в виду, Перри?

— Откровенно говоря, Пол, я не знаю, кто мой клиент.

— Вот уж загнул.

— Да, Пол. Меня наняли для защиты женщины. И теперь я считаю, что нанят для ее защиты от обвинения в убийстве Альберта Тидингса.

— Разве это не было оговорено, Перри?

— Нет, Пол, не было. Ночью в понедельник ко мне явился мужчина. Тогда и шел дождь, сильный дождь. С ним была женщина. Мне не удалось увидеть ее лица и услышать ее голос: она была в маске и все время молчала. Мужчина принял меры предосторожности, чтобы ее не узнали, и в то же время принял меры, чтобы я узнал ее, если она обратится ко мне за помощью. Когда я опознаю ее, то получу внушительный гонорар.

Теперь ты понимаешь, в каком я положении? Конечно, когда я узнал об убийстве Тидингса, то немедленно подумал об этой женщине. Но меня наняли для работы в понедельник ночью. Убийство же предположительно произошло не раньше вторника. Когда я стал размышлять об этом деле, то пришел к выводу, что убийство Тидингса совершено в понедельник ночью. И я полагаю, что это случилось еще до полуночи.

— Пока не вижу причины, которая мешает тебе добиваться признания от секретаря Тидингса,— заметил Дрейк,— если ты уверен, что твоя клиентка — женщина.

— Потому что я не уверен, что секретарь убил его.

— О боже, Перри! Если он солгал тебе, что Тидингс у себя в кабинете, и обману/ тебя по телефону...

— Это еще не доказательство,— перебил его Мейсон.— У секретаря могла быть определенная причина желать, чтобы никто не знал об отсутствии его хозяина. Он сделал все, что мог, чтобы доказать, будто Тидингс сидит в своем кабинете. Дальше оказывается, что Тидингс убит в понедельник ночью. Подозрение падает на секретаря. Но допусти на минуту, Пол, что Маттерн не виновен в убийстве, а виновен лишь в ложном утверждении, что Тидингс находился в своем кабинете во вторник утром. Он признается, что солгал, и даст логическое объяснение причине лжи. Полиция сразу ухватится за мою клиентку и обвинит в убийстве ее. Тогда мое официальное вмешательство уничтожит единственную линию защиты.

— Что ты имеешь в виду?

— Алиби на весь вторник.

— Что заставляет тебя думать, что у нее есть такое алиби?

— Исчезнувшие ботинки и покрывало.

— Говори яснее, Перри.

— Я и так выражаюсь ясно. Не понял? Единственной причиной стремления избавиться от ботинок и покрывала является желание скрыть тот факт, что во время появления Тидингса в этом доме шел дождь. Этот человек знал: бунгало — самое последнее место, где вздумают искать Тидингса. Таким образом, человек, который все это сделал, знал, что миссис Тидингс не было в городе и что она вернется только через несколько дней. Единственное логическое объяснение: этот человек должен был уйти от меня в понедельник ночью и начать готовить алиби... Так выглядит наше положение в этом деле, Пол.

Дрейк уставился на молодую женщину, вышедшую из парикмахерской.

— Ого! Мой парень не ошибся. Я бы отдал свой голос за то, чтобы эту красотку избрали «мисс Америка».

Он взглянул на Мейсона. Юрист был необыкновенно мрачен.

— В чем дело, Перри?

— Я был готов держать пари десять против одного,, что увижу знакомую женщину. Не ожидал увидеть незнакомку.

— Да, это та, что нам нужна. Мой парень подает сигнал.

Мейсон надвинул на глаза шляпу и пригнулся.

— Следи за ней, Пол. Она может меня узнать, а я этого не хочу. Говори, что она делает.

— Надевает перчатки. Идет по тротуару... Посмотрела на машину с моим парнем... Прошла мимо... О’кей, Перри, она уходит. Дальше следить будешь сам?

— Да. И вот еще что, Пол... Присмотрись к этому секретарю, Маттерну. Узнай о нем все, особенно обрати внимание на его связь с Болусом, президентом «Вестерн Проспектинг Компани». Ну, я пошел.

Адвокат вышел из машины и медленно следовал за молодой женщиной. Она шла неторопливо, и Мейсону было легко не отставать от нее.

Он последовал за ней в аптеку, где она зашла в телефонную будку и с кем-то коротко поговорила. Повесив трубку, мимо прилавка, где Мейсон выбирал зубную щетку, вышла на улицу. Бегло осмотрела машину с оперативником и направилась дальше.

Теперь она прогуливалась. Часто останавливалась у витрин, рассматривала товары. Раза два резко останавливалась и оборачивалась, отчего Мейсон очень неловко себя чувствовал. В третий раз она резко обернулась, затем пошла к магазину. Мейсон едва успел вовремя укрыться. Она вошла в магазин, подошла к лифту, но неожиданно передумала и направилась к выходу.

Мейсон следовал за ней по пятам. Она снова резко повернулась и пошла в обратную сторону, к выходу на другую улицу. На этот раз Мейсон не успел среагировать,