Первопроходцы ада - Недозор Игорь Владимирович - Страница 15

– Мусора проклятые! – завопил кто-то.

Не обращая внимания на недовольство, ОМОН принялся загонять задержанных внутрь.

Командир спецотряда между тем о чем-то беседовал с настоятелем возле раскуроченных ворот обители. Поодаль, охая и пошатываясь, стоял у дерева молодой монашек в разорванной рясе и сбитой набок скуфейке. Кровь из разбитых бровей заливала лицо.

Движимый внезапным порывом Антон подбежал к служителю божьему и принялся утирать кровь с лица.

– Ох, спасибо, брате, – с южным акцентом произнес монашек. – Ох, дай тебе Бог… Буду молиться за тебя… А то совсем, видишь, глаза заливало… Ой-ой-ой-ой! – вдруг запричитал чернец. – Ой, жжется-то как!

А через минуту уже недоуменно трогал присохшие и почти затянувшиеся раны.

– Чу-удо… – полушепотом выдал инок. – Чу-удо, и в мелких делах Всевышний пособляет тем, кто за правое дело! Видишь, брат! – улыбнулся он потрясенному биологу, размашисто перекрестил его и засеменил к обители.

Антон так и продолжал стоять, чувствуя, как на спине выступила обильная испарина.

Он сжимал в правой руке окровавленный платок, и в ладонь впивались завязанные в узелок непонятные жемчужины – подарок спасшего его сталкера.

Подавив инстинктивное желание отбросить странный и, возможно, опасный подарок подальше, ученый старательно свернул платок и двинулся по прежнему маршруту. Что бы оно ни было, с этим надо разобраться в спокойной обстановке.

Вот наконец и ЦАЯ – старое, хотя и отреставрированное здание, рядом с которым строители оперативно воздвигали второй корпус.

На турникете Антон приложил пропуск к датчику (пока не поменяли, слава Богу) и беспрепятственно вошел внутрь мимо скучающего ефрейтора с подозрительно умным для простого солдата лицом.

Теперь его путь лежал на четвертый этаж в кабинет генерала Лазненко…

Глава 6

Как и всякий «нормальный», то есть не «паркетный», а боевой, понюхавший на своем веку изрядно пороху генерал, Николай Петрович терпеть не мог возиться с бумагами. Но что поделаешь, должность обязывала. А потому начальник Центра Аномальных Явлений, нервно закусив нижнюю губу, вчитывался в строчки рапортов, докладных, отчетов, представлений, расписывал входящие, подписывал исходящие… Но кипа документов, занесенная утречком и положенная на его стол верным адъютантом, упорно не хотела уменьшаться.

Генерал и перерыв уже делал, от души напившись чаю из любимого тонкого стакана в массивном серебряном подстаканнике. Успел сделать несколько важных звонков, в том числе по «вертушке» с гербом, соединяющей напрямую с Самим. Принял парочку посетителей, в том числе и неугомонного Вадима Малахова, пришедшего с очередной гениальной идеей.

Как же, гениальная. Сделать летучие отряды из диких сталкеров, формально подчинив их ЦАЯ. Но кто на такое пойдет? Кто финансировать будет?! Пока преспокойненько можно эксплуатировать труд вольных бродяг, платя им через подставных скупщиков какие-нибудь крохи за принесенные «оттуда» артефакты. А если все делать официально, то такой головняк будет, что мама не горюй!..

Деньги, деньги. Всюду эти проклятущие деньги. И вечно их не хватает.

Вон коттеджный поселок в Кукареках для сотрудников Центра строится. Среди бесконечного вороха бумаженций добрый десяток рапортов от начальника АХЧ. Всю плешь, понимаешь, уже Грязнов проел. То ему столько-то миллионов надобно на финские разборные домики (ишь, финские, наши ему чем не угодили), то еще полстолька на кирпич, то четверть столька на сантехнику (он что, золотые унитазы и смесители ставить собрался?). И где такую прорву деньжищ взять? Бюджет не резиновый.

Понятное дело, с внебюджетными поступлениями что-то делать надо. Конечно, в кладовых с артефактами кое-что про запас имеется. Вот и давеча пришлось потрясти того же Грязнова. Орал так, словно это его личные закрома, а не собственность Родины. Только после озвученной Николаем Петровичем предполагаемой суммы выручки от реализации «аномальных объектов» полковник чуток успокоился. Вот же проглот.

Быстрее бы уже сдать этот объект да полностью сосредоточиться на исключительно боевых задачах.

Так, рапорт и смета к нему на покупку пресловутых смесителей. Готово! Аналогичные документы на пластиковые окна. Подписываем. Еще и деревянные к пластиковым. Ну, да, в бревенчатые коттеджи как-то нелогично металлопластик ставить. Ладно, пусть будут.

Ф-фух, вытер генерал пот со лба.

Несносные бумаги и не думали заканчиваться.

Николай Петрович с сомнением глянул на дверцу сейфа. Да нет, рановато как-то для коньяка. Десятый час только. Надо хотя бы до обеда погодить. А то эта проклятая поджелудочная. Да и печенка ни к черту. И все от этой работы. Нервы, нервы. Врачи уже давно советуют идти на пенсию, а то неровен час…

А и в самом деле, отчего б не уйти? Маша небось рада и счастлива будет. А то сколько они провели полноценно времени вместе за их тридцать лет супружеской жизни?

И сама хворает. Ее бы врачам нормальным показать, заграничным. Да на курорт какой-нибудь свозить. В те же Карловы Вары. Но кто отпустит?

Генерал с нескрываемой ненавистью глянул на кипу документов, будто перед ним был кровный враг.

Вдруг внимание начальника ЦАЯ отвлек какой-то невнятный шум.

Что такое? Кому это там с утра пораньше заняться нечем?

Николай Петрович встал из-за стола, одернул камуфляжную куртку, подумав, что надо бы сесть на диету, а то вон форма тесновата стала, и вышел в приемную.

Адъютанта на месте почему-то не было. Странно. Куда это он сорвался?

Выйдя в коридор, Лазненко обнаружил источник шума. Он доносился от стоявшего у лестницы кофейного автомата, недавно водворенного туда одним из подчиненных Грязнова, завхозом биолого-генетического отдела и отдела специальной морфологии неспецифических животно-растительных форм Турчинским.

Генералу сразу пришлось не по душе, что «чайхану» устроили неподалеку от его кабинета. Но уступил напору стайки секретуток, утверждавших, что так удобнее. Во времени экономия, чтоб не бегать за каждым разом в служебную кафешку. Будто в кабинетах у каждого из его замов и в лабораториях да отделах нет собственных кофеварок. Ну, пусть. Не тюрьма же, в конце концов. Должны быть у сотрудников мелкие радости, напоминающие о гражданской жизни.

Что ж там у них за катавасия приключилась?

Бочком-бочком Николай Петрович подкрался к автомату.

– Да что вы все галдите-то? – противным, по-бабьему тонким голосом оправдывался младший научный сотрудник Турчинский. – И не надо по нему стучать. Это же электроника, вещь тонкая. Здесь правильный подход нужон…

– Какой там еще подход? – возмущалась Танечка, милая блондинка из грязновской приемной. – Ворюга, а не автомат! Он у меня уже третью сотню зажевал, а кофе не наливает.

– И у меня сотенную слопал! – поддержала коллегу брюнетка Зоя из бухгалтерии.

– И у меня! И у меня! – загалдели со всех сторон девчонки.

– Значит, так, – подбоченилась Танюшка. – Или немедленно вызывайте мастера, чтоб починил ваш чудо-аппарат, или я вызову слесаря, и он выпотрошит его, а деньги вернем людям!

– Ишь, Джек-Потрошитель мне нашлась! – набычившись, стал наступать на девушку Турчинский. – Казенное имущество портить?! Не видишь, на нем номер стоит? Он на балансе!

– Какой там номер-шномер?! – не унималась блондинка. – Да я его сейчас сама разделаю на мелкие части!

В доказательство нешуточности своих намерений Таня изо всех сил пнула ногой в бок аппарата. Тот недовольно зафырчал, ни с того ни с сего плюнул темной струей, обрызгав кого-то из девах, и вдруг начал стремительно выплевывать из чрева разноцветные рублевые бумажки.

Девчонки с радостным гвалтом бросились подбирать деньги.

При виде подобного святотатства душа завхоза не выдержала, и он разъяренным зверем кинулся на стайку беззащитных секретарш, грубо распихивая их и хватая за что ни попадя. Это, естественно, не понравилось девчонкам и возмутило до того не вмешивавшихся в разборки парней. Вернее, парень был один, личный адъютант генерала, давно ухлестывающий за красавицей Татьяной.