Первопроходцы ада - Недозор Игорь Владимирович - Страница 10

– Вице-премьера? – изумилась девушка.

– Да, вице-премьера и бывшего лидера Социал-гуманистической партии! – подтвердил Антон. – Он сможет вам помочь…

Уже двигаясь по шоссе в указанном Драконом направлении, Антон, искоса поглядывая на пристроившуюся слева Киру, какое-то время думал – правильно ли он поступает? Впрочем, отступать теперь поздно.

Вот и Периметр. Впереди – стена из самых обычных бетонных блоков, покосившаяся и даже с заметными щелями между стыками. Перед ней два ряда спирали Бруно. Еще ближе – недорытые окопы. Сбоку от единственного оставленного прохода – сгоревший бронетранспортер. Надпись на белой растяжке «Контрольно-пропускной пункт № 11-4 «Тройское».

– Идем медленно и с поднятыми руками, – скомандовал Антон спутнице. – И запомните, Кира, сейчас вы Марина Серова из лаборатории № 13 Центра Аномальных Явлений, эксперт-экстрасенс…

Девушка кивнула.

КПП приближался, а реакции все не было – ни усиленных мегафоном приказов «Стой!» или «Лечь на землю, руки вытянуть вперед!», ни предупредительных выстрелов. Неужто КПП бросили, например, из-за того, что, не приведи Боже, Зона расширила границы?!

Или тут принято давать предупредительный сразу в голову?

Когда до ворот осталось всего метров сто, наконец ситуация изменилась. Боковые двери распахнулись, и оттуда, как чертики из табакерки, выскочили сразу с десяток солдат в зеленовато-сером камуфляже. Почти мгновенно бойцы, чьи лица были не видны под тонированными забралами глухих шлемов, окружили их. Стволы АК смотрели Антону в грудь, хотя и замершую девушку тоже взяли на прицел. Глядя на то, как бестолково рассредоточились охранители порядка, Арсеньев отчего-то подумал, что перед ними молодые, необстрелянные ребята, и, начнись тут пальба, они, конечно, положили бы гостей, но определенно минимум два-три человека полегли бы от огня своих же товарищей.

Потом из-за спин бойцов появился человек в ультрамариновом комбинезоне МЧС и в капитанских погонах, за спиной которого висел «Абакан».

– Все в порядке! – бросил Антон дрогнувшим голосом. – Мы свои. Я старший научный сотрудник Центра Аномальных Явлений Арсеньев Антон Викторович, начальник полевой биолаборатории экспедиционно-разведывательного отряда номер… Это, – указал он на Киру, – участник нашей экспедиции, эксперт-экстрасенс Марина Серова. Мы, похоже, единственные выжившие.

– Пошли, – бросил капитан, забирая «Сайгу» у Антона и пистолет у Киры. – Разберемся, кто тут свой, а кто не свой… – И добавил: – Видать, в ЦАЯ совсем людей не осталось, вот уже баб в Зону посылают…

В низком предбаннике, пропахшем потом и оружейной смазкой, их поручили заботам сидевшего за столом перед ноутбуком лейтенанта. Что забавно – рядом с ноутом, возле которого перемигивал зелеными лампочками роутер мобильного интернета, стояла древняя армейская рация, как бы еще не ламповая.

Лейтенант изучил магнитный пропуск в Центр, сохранившийся у Антона, затем принялся барабанить по клавиатуре.

– База… база, я седьмой, – доносилось из динамиков рации сквозь шипение. – Я седьмой, база, база! В секторе Тринадцать-А замечены мутанты, предположительно киноиды… До ста голов. Предупредите Гаврюченкова…

– Так, смотрим… – бурчал лейтенант. – Серова… есть такая. Серова Марина Анатольевна, тут какой-то знак, ага, безвестно отсутствует… Арсеньев Антон… Ну, работай же, чего тормозишь? Черт, как полетели сервера в Питере, так сеть толком не восстановили… О, Арсеньев тоже есть! Но он тут помечен как погибший.

Солдаты без команды дружно взяли стволы на изготовку.

– Э-э-э, тут вообще-то указано «со слов м.н.с. Турчинского», – тут же поправил себя лейтенант.

«Таки жив завхоз, – подумалось Арсеньеву. – Ну да, ведь, как известно, г… не тонет».

– Ладно, – бросил капитан. – Не наше дело с научниками разбираться, кто там живой, а кто мертвый. Оформляй их, Леденев, в карантин по протоколу три. Завтра вызовем машину из Ногинского центра – пусть там решают.

В который раз за сегодняшний день Антон опешил.

Черт, его как какого-то сомнительного бродягу собираются сунуть в карантинный лагерь!

А Кира, что с ней будет? Он обещал ей помочь, а вон как оно выходит…

– Дайте мне мобильный телефон, – решительно заявил биолог, глядя прямо в глаза капитану. – Я должен связаться с руководством!

– Это на каком же основании я должен вам давать телефон? – с издевкой осклабился офицер.

– Господин капитан, лучше вам дать мне возможность поговорить с генералом Лазненко! – отчеканил Антон, по-прежнему не сводя глаз с собеседника. – Потому что если он узнает, что данные, которые он очень ждет, вовремя не поступили из-за того, что вы арестовали меня… нас, – поправился он, – то вы можете не отделаться простым увольнением.

То ли громкое имя Лазненко произвело впечатление, то ли, может быть, бравый капитан просто не захотел возиться с какими-то учеными, но телефон Антону был предоставлен – обшарпанный «Самсунг» из тех, которые с прошлого года начали выдавать в частях в рамках «гуманизации условий службы».

Он набрал номер начальника Центра, точнее, один из номеров, который вызубрил наизусть.

У Николая Петровича Лазненко, как не просто генерала, а еще и большого начальника, было три служебных номера – на все случаи жизни. Один из них писался на визитках и висел на сайте ЦАЯ, и звонки с него переадресовывались на «почтовый ящик», где их и просматривал время от времени референт. Иногда кому-то из абонентов Лазненко или его люди перезванивали, но чаще – нет.

Второй мобильный был строго для служебного пользования – широкой публике он не сообщался и обеспечивал доступ к генерал-лейтенанту через личного секретаря, и тот, если считал нужным, сразу соединял с шефом.

Третий телефон был известен только тем, кто был хорошо знаком и нужен лично Лазненко по службе. И эту трубку генерал брал сам, постоянно держа при себе, но звонить на нее без существенного повода не рекомендовалось.

И вот на этот номер, который Антон, скорее всего случайно, из-за обычного российского головотяпства, получил в самые первые дни «харма», он и позвонил.

(Говорили, что был и четвертый, на который звонили лишь самые-самые избранные, но Антон так близко генерала не знал, да и не стремился.)

Спустя пять гудков связь установилась.

– Лазненко, – начальственно прозвучало в помещении усиленное громкой связью традиционное приветствие генерала.

– Господин генерал, Николай Петрович, это Антон Арсеньев, – отрапортовал биолог. – Со мной все в порядке, я вышел на КПП номер 11-4…

– Арсеньев? – генеральским басом переспросил «Самсунг». – Да, помню вас, кажется, вы значитесь в списке пропавших… Черт… – Генерал явно был в замешательстве.

– Николай Петрович, – не давая начальству опомниться, зачастил Антон. – Меня тут собираются арестовать непонятно за что…

– Не арестовать, а направить в карантин… – начал было капитан.

Но на том конце генерал уже издал глухой звук вроде «гыммм» или «хмымм». И Антон почувствовал, что тот начинает закипать.

Что бы ни говорили о генерале Лазненко, но за своих людей он стоял всегда, и «Своих не бросаем» было для этого бывшего десантника не пустым звуком!

– Дайте-ка мне, Арсеньев, этого вашего… – ровным голосом процедил генерал.

Антон протянул «трубу» уже нетерпеливо тянущему руку капитану.

– Да… Так точно, капитан Литовкин, господин генерал-лейтенант…

Капитан сразу же вырубил «громкую связь», но лицо его явно говорило, что сейчас он получает крепкую взбучку.

– Никак нет, не арестовать, а задержать и до выяснения личностей направить в карантинную службу… Да, но инструкция… Никак нет, в сопровождение разведгрупп не хочу… То есть готов выполнить любой приказ Родины… Есть пропустить без разговоров… Да, сейчас…

Сконфуженный капитан опять протянул мобильник Антону.

– Арсеньев? – донесся сквозь тихое гудение голос Лазненко. – Слушайте внимательно. Через час через Тройское пройдет наша автоколонна. Я передам, чтобы они вас забрали и довезли до Калуги. Сейчас меня, к сожалению, в Центре нет, но завтра утром я жду вас с докладом. Да, надеюсь, с вами все в порядке? Все, до завтра.