Будь ты проклят, Зак Роджерс! (СИ) - "Anna Milton" - Страница 1

Анна Милтон

Будь ты проклят, Зак Роджерс!

Аннотация:

Если бы кто-нибудь сказал мне год назад, что мое сердце попадет в руки заносчивого, самоуверенного, но сексуального сукиного сына, я бы не поверила и засмеялась.

Однако это произошло.

Моим парнем был чертов Зак Роджерс. Наши нормальные отношения продлились всего несколько дней, но это были самые лучшие часы, минуты в моей жизни. Иногда он выводил меня из себя, и в приступах неконтролируемого бешенства мне казалось, что я способна совершить убийство. Но по большому счету я понимала, что без него жизнь не была бы такой яркой.

И все бы хорошо, если бы не одно роковое «но», изменившее ВСЕ.

А вот с чего началась наша мимолетная история любви…

Глава первая

Первое место в рейтинге самых отстойных дней в моей жизни определенно займет сегодняшний. И причиной тому является переезд в Кливленд, штат Огайо, где живет новый дружок моей мамы. Джеймс Роджерс — бизнесмен, красавчик, добряк… таким его считает мама, и таким он считает себя сам.

Я видела этого Джеймса всего пару раз. Первая встреча произошла случайно, когда я вернулась от Джесс раньше, чем хотела, и застала его с моей мамой. Брр. Даже вспоминать об этом противно. Наша вторая встреча была официальной. Мама представила его мне, как своего жениха. Тогда я буквально утратила дар речи. Не то, что бы я была ярой противницей маминых интрижек. Я понимаю, что в сорок лет быть разведенной одинокой женщиной полный отстой. У нее были ухажеры. Много. Периодически я виделась с некоторыми из них.

Моя мама настоящая красотка. У нее длинные каштановые волосы, большие карие глаза, стройная фигура и замечательная белоснежная улыбка. Вот сбавить бы ей только десяток лет…

Поэтому для меня стало настоящим шоком, когда она заявила, что выходит замуж за Джеймса. Я не планировала, что это событие когда-либо произойдет. Я была уверена, что маме достаточно одной свадьбы — с моим отцом.

Кстати, о нем.

Он свалил, когда мне было десять. Я не знаю, где он, и, честно говоря, меня это мало заботит. Я считаю его настоящим козлом. Бросить любимую женщину с ребенком — это вверх подлости. Насколько я знаю, причина его ухода заключалась в том, что он нашел себе какую-то молодую курицу. А еще отец любил азартные игры. Он проигрывал бешенные деньги. Мама много плакала, когда он ушел. Но мне удалось убедить ее в том, что без него в нашей семье не случится конец света. Ведь мы есть друг у друга, а это самое главное.

Я не пролила ни одной слезинки, когда папа оставил нас. Я не скучаю по нему. Мне не плохо без него. Иногда мне самой странно, с какой удивительной легкостью я смогла вычеркнуть из своей жизни этого человека. Обычно, плохое запоминается лучше, чем хорошее.

На чем я остановилась?

Ах да, Джеймс Роджерс.

Он неплохой человек, заботливый и все такое. Только я не была уверена в продолжительности их с мамой отношений. Я взяла смелость предположить, что мама может испугаться очередной свадьбы. Я бы на ее месте побоялась вновь обжечься. Но так же в защиту хочется сказать, что таких мерзавцев, как мой отец, больше не существует. Я надеюсь.

Сейчас мы направлялись в Кливленд, чтобы остаться там навсегда. У Джеймса большой дом, особняк, как говорила мама. Она уже бывала там, а я — ни разу.

— У тебя будет огромная спальня, — пообещала она мне, когда мы упаковывали вещи в наш старенький красный «Минивэн».

Я ничего ей не ответила. Я вообще с ней не разговаривала, так как была обижена. Она выдернула меня из города, в котором заключался смысл моей жизни. Там мои друзья, там школа, к которой я привыкла, люди, атмосфера, география и климат… черт! Все это так паршиво. Жить, жить, а потом бац, и уехать в совершенно незнакомый город к незнакомым людям.

Я не разговаривала с ней даже сейчас, когда мы преодолели большую часть пути и подъезжали к Кливленду.

Я полулежала на задних сидениях, подставив лицо ветру, врывающемуся через опущенные стекла, и думала о том, каким образом буду перестраивать свою жизнь. С чего мне начать? Куда идти? С кем подружиться? В Индианаполисе все было просто. У меня была Джесс, без которой я не могла прожить и дня. А что сейчас? Сейчас нас разделяют сотни километров, и в лучшем случае я могу видеться с ней по выходным.

— Сделать погромче? — спросила мама, взглянув на меня через зеркальце.

Я промолчала.

— Ноами? — она подумала, что я ее просто не услышала.

Я закрыла глаза и медленно выдохнула.

— Мне все равно, — сказала я.

— Это же твоя любимая песня! — воскликнула мама.

У меня было море любимых песен.

Я махнула рукой, как бы соглашаясь. Мама широко улыбнулась и прибавила громкость. Звуки песни Led Zeppelin «I Can't Quit You Baby» заполнили салон автомобиля, и я невольно расслабилась. Потрясающе. Я представила, как загораю на заднем дворике нашего уютного небольшого дома в Индианаполисе, рядом лежит Джесс и болтает о своем парне Мэйсоне.

— Детка? — позвала меня мама.

Я с неохотой разлепила глаза.

— Ммм? — промычала я.

— Ты помнишь свое обещание? — она кинула мне серьезный взгляд через зеркальце.

Я тихо фыркнула и закатила глаза.

— Я буду паинькой, мам. Не парься.

Напряженная улыбка осветила ее лицо.

— Я очень на это надеюсь.

Я обещала ей, что буду вести себя хорошо, что не буду устраивать истерик и скандалов, хотя я имела на это полное право! Она оставляла Индианаполис с легкой душой, так как с этим городом у нее связаны не самые приятные воспоминания. Ей было легко покидать наш дом, где прошли их лучшие с отцом годы жизни, потому что потом родные стены несли боль. Мама так просто отрезала себя от прошлого, потому что оно стало для нее кошмаром. Она уезжала, испытывая счастье.

Но не я.

Мама забыла спросить у меня, хочу ли я переезжать в Кливленд к незнакомому мужчине, у которого есть сын. О, я еще не сказал об этом?

Джеймс Роджерс тоже испытал всю горесть неудачного, хоть и долгого брака. Его жена уехала с каким-то мексиканцем. Джеймс остался один с тринадцатилетним мальчиком-подростком, у которого был тяжелый период. Сейчас, правда, этому мальчику уже двадцать лет. Я никогда не встречалась с Заком Роджерсом, но мама сказала, что мы с ним чем-то похожи, а поэтому непременно подружимся.

Мама больше не пыталась завести разговор и специально для меня включила станцию рок-музыки, хотя она ее терпеть не могла и прозвала сей жанр дикостью. Она не разбиралась в искусстве ровно так же, как и я не разбиралась в адвокатуре. Мама — первоклассный юрист. Я не хотела быть адвокатом, потому что это скука смертная.

Кливленд — большой и красивый город с богатой историей. Я прогуглила его за день до переезда. Там было много достопримечательностей, но мне сразу же бросился в глаза зал и музей славы рок-н-ролла. Я дала себе обещание, что непременно посещу его, когда немного освоюсь в городе. Мама сказала, что особняк Джеймса находится в пригороде, поэтому там спокойно, не шумно, свежий воздух все такое. Конечно, это здорово, но… мне что, с деревьями общаться?

А еще в Кливленде было много черных. Нет, я ни в коем случае не была расисткой, но уровень преступности в городе все же велик. Однако и это не остановило маму переехать. С чистой совестью могу сказать, что я испробовала все варианты убеждения для обратной ситуации — чтобы Джеймс переехал в Индианаполис. Мама сразу же исключила этот вариант.

Когда мы въехали в город, я немного оживилась, и мама приободрилась, так как подумала, что пейзажи Кливленда завоюют мое сердце, и я перестану противиться. Во-первых, я и не противилась. Внешне, по крайней мере. Во-вторых, я просто прилипла к окну и со скучающим видом наблюдала за мелькающими зданиями, становящимися выше по мере того, как мы углублялись в город.