Принц на белом костыле - Раевская Фаина - Страница 7

Степан кивнул:

— У меня есть номер телефона. Его владелец вроде связного. Я ему говорю, что нужно встретиться или с кем-нибудь поговорить, а мне потом перезванивают.

— Слушай, а если с этим связным встретиться? Тряхнем его, как следует, а? — оживилась кровожадная Клюква. — Номер телефона есть, адрес выяснить — пара пустяков…

— Я тебе даже сейчас могу сказать адрес и имя владельца телефона, — я состроила скептическую мину. — Иван Петрович Сидоров или Сидор Иванович Петров, проживающий по адресу: одно из городских кладбищ, вторая могила от крайнего забора. Справа.

Степка кивнул, соглашаясь, а Клюквина, сконфуженно умолкла, как видно, признавая мою правоту.

— Значит, постановляем так: ты, Степка, сегодня «забиваешь стрелку» через этого самого связного.., на завтра, часиков на шесть вечера…

— Ты что, Афоня?! — испугалась Клавка. — Сейчас зима, в шесть уже темно! А они, наверняка, выберут для встречи самый отдаленный уголок земного шара!

— Сейчас уже в четыре часа темнеет, да это и не имеет значения, по большому счету. Степ, на шесть, понял? У меня завтра последний выходной, потом на работу придется идти, так что завтра, как хочешь, а с представителем братков надо повидаться. Ты понял? — Степан утвердительно кивнул. — Тогда иди, дорогой, выполняй. А мы пока с Клавдией Сергеевной напряжемся хорошенько и еще чего-нибудь придумаем!

Когда Степка ушел, Клавдия уставилась на меня, словно гипнотизируя. Сестрица маетно вздыхала, силясь начать какой-то важный разговор. Я делала вид, что не замечаю клюквинских страданий, и внимательно наблюдала за любимой черепашкой Тырочкой. Через пять минут Клавка устала от своих страданий. Глубоко вздохнув, она начала издалека:

— Тырочка-то подросла как!

— Угу, — мыкнула я, ожидая продолжения.

— Мужа бы ей подыскать…

— И не думай даже. Тыра ненавидит мужиков.

Клавка умолкла и принялась дышать по методу Бутейко. Видать, что-то серьезное у нее на уме, раз она так дышит. Я решила больше не мучить Клавку:

— Ну, чего ты здесь сквозняк создаешь? Говори уже, что задумала.

— Афонь, ты не устала? — задала неожиданный вопрос Клавдия.

Я удивилась, подумала, внимательно прислушалась к своему организму. Никаких криков о помощи он не подавал, поэтому ответ был отрицательный. Однако Клавку мой ответ, видимо, не устроил:

— Бледненькая ты у меня… Брусникин вернется, как я тебя такую ему предъявлю? А все твои оболтусы треклятые да тетради, будь они неладны. Ох, Афанасия, не жалеешь ты себя, ни сна, ни отдыха человеческого не видишь, доложу я тебе!

Теперь стало понятно, к чему она клонит.

Мне послезавтра на работу, а тут такое дело затевается! Сама Клавдия находилась в кратковременном отпуске по случаю капитального ремонта салона красоты, где она трудилась. Старушка сверху постаралась: щедро залила салон водой. Хозяин немного поматерился, да что со старухи возьмешь? Отправил, болезный, своих сотрудников в вынужденный отпуск.

— И чего ты предлагаешь? — хмыкнула я.

— Давай тебе больничный сделаем? — предложила Клюквина. — У одной моей клиентки муж — врач. Патологоанатом.

Вот сколько знаю Клавку, столько и понять пытаюсь: за что с ней природа так обошлась?!

— Патологоанатом, говоришь? А в графе «диагноз» что будет записано? «Вскрытие показало, что Афоня умерла от вскрытия»? Так, что ли?

— Вот что ты за человек, Афанасия Сергеевна? — попеняла мне сестра. — Я ж для тебя стараюсь, а ты ерничаешь.

Немного подумав, я пришла к выводу, что вполне могу себе позволить поболеть дней семь-десять. С конца августа я прилежно работала, отгулов не брала, школу не прогуливала, а сейчас как раз третья четверть началась, самая длинная и нудная…

— Ладно, сестренка, — похлопала я ее по плечу, — звони своему патологоанатому! Пускай выписывает больничный с каким угодно диагнозом.

Клавка повеселела, на радостях сгоняла в соседний магазин за тортиком, и остаток вечера мы провели вполне мирно, по-семейному. У меня даже мелькнула мысль: а не выдать ли Клавку замуж за кого-нибудь из Димкиных друзей?

Клюква моя дама, конечно, с характером, но вполне созревшая для семейного уюта: хозяйственная, готовит просто великолепно, особенно варенье вишневое ей удается… Мысль эта мне настолько понравилась, что я принялась припоминать холостых друзей Брусникина, решая, кому из них можно сделать такой подарок.

— Я вот что думаю, Афоня, — прервала поток моих мечтаний Клавка, — нам надо проследить за тем бандитом, с которым встретится Степан.

— Свежая идея, — кивнула я. — И что потом?

Клавдия заволновалась:

— Как это что? Как это что? Мы проследим, узнаем, где этот бандюган живет. Потом заявимся к нему неожиданно — неожиданность, между прочим, сильное оружие! — тряхнем его как следует…

— Какая ты стала кровожадная, — передернула я плечами и подумала: нелегко придется ее мужу. — А если у этого бандюгана настоящее оружие имеется? А тут мы с твоей неожиданностью!

Клавка на миг задумалась, но сбить ее с толку не так-то просто.

— Да? А зачем же тогда Степка на завтра «стрелку» забивает?

Вопрос, конечно, интересный, жаль только ответа на него я пока не знаю. Оценив мое молчание как неудовлетворительное, Клюква ехидно рассмеялась и, пожелав спокойной ночи, удалилась к себе. Мне ничего не оставалось делать, как последовать ее примеру.

Лежа под одеялом, я терзала себя вопросами. Почему Степка взял в заложники именно меня? Если он не собирался требовать выкуп, можно было сцапать любую старушку, благо их там было полно. Хотя нет, старушка с перепугу могла и душу богу отдать. Какой тогда с нее толк?

А какой с меня толк? Степан не мог знать, что я вот так сразу брошусь ему помогать, да еще от тюрьмы отмажу за ограбление сберкассы. Не мог он также знать, что мой Брусникин — капитан ФСБ. С чего ж тогда Степка вдруг разоткровенничался с первой встречной? Может, права Клавка, и у меня на лбу написано: «Я дура! Обманите меня срочно»?

«Ты и в самом деле дура, — обругала я себя. — У Степана горе, он в таком состоянии, что готов им поделиться с кем угодно. А я, наверное, вызвала у него доверие, вот он и рассказал свою историю. Степка, конечно, не надеялся, что мы с Клюквой станем ему помогать. И нечего его в чем-то подозревать!»

После порции самобичевания я принялась обдумывать другие вопросы. Например, стоит ли принимать в качестве руководства к действию Клавкино предложение — проследить за завтрашним бандитом? А если он после встречи в какой-нибудь кабак завалится? "Это ерунда, — махнула я рукой, — дождемся. Вдруг он будет на машине? Надо и нам где-нибудь тачку найти. У того же Степки, к примеру! Сам он поедет на машине Виктора, а мы — на его «девяточке».

Вот только что делать, когда мы выследим этого бандюгана"?

На этой тревожной мысли я и заснула.

Клавкины вопли прервали мой сон на самом интересном месте. Сам сон я, разумеется, не помню, но, хорошо зная законы подлости, уверена, что место действительно было самым интересным.

— Чувствую, денек сегодня будет еще тот, — сладко зевнула я. — Услышать голос Клюквиной при пробуждении — плохая примета.

— Афоня, вставай, — влетела в комнату сестрица, — нас ждут великие дела! Вставай, вставай, я вареников налепила.

Прокричав все это, Клавка испарилась. Сообщение о варениках примирило меня с жизнью, ранним пробуждением и Клавкиными криками.

Зевая, я прошлепала в ванную. Там под воздействием прохладной водички мой организм окончательно проснулся, и даже появился какой-то задор.

Вареники удались Клавке на славу. Я смогла остановиться только тогда, когда почувствовала, что в желудке не осталось ни сантиметра свободного пространства.

— Ик… Спасибо, Клава, — сыто улыбнулась я сестре. — Дай бог тебе хорошего мужа и детишек побольше.

— Тьфу, тьфу, тьфу, — сразу же заплевалась Клавдия. — Чего городишь-то?

Не стала я говорить Клюквиной о своих вчерашних планах по поводу ее замужества. Потом сюрприз будет!