Одиночество Калли и Кайдена - Соренсен Джессика - Страница 27

– Почему ты не делал уколы?

– Кончились ампулы, и я больше не брал. Это еще одна моя странность… Иногда не могу себя заставить втыкать иглы в собственное тело.

Я больше не задаю вопросов, просто смотрю на его покрасневшие ниже колен ноги.

– Хочешь, я отведу тебя к врачу? Или сходить за Кайденом?

Люк качает головой, делает шаг вперед, пошатывается и снова припадает к стене, ударяясь о нее локтем.

– Не говори Кайдену. Раз я сказал, что никто не знает, это значит никто.

– Думаю, тебе нужно сходить к врачу. – Я поправляю лямку сумки на плече.

– Знаю, что нужно. – Он отделяется от стены и ковыляет ко мне. – Слушай, разве у тебя нет секретов, которые ты не хотела бы выдавать всем подряд?

– Есть, – осторожно киваю я.

– Ну вот, для меня это такой секрет, – говорит Люк. – Так что ты не болтай о нем, ладно?

– Если ты позволишь отвести тебя к врачу, – снова киваю я.

Люк закрывает глаза, вдыхает через нос, и сквозь футболку видно, как расширяется его грудная клетка.

– О’кей, по рукам, – говорит он, открыв глаза. – Мне нужно переодеться и договориться о приеме. Давай встретимся у входа минут через двадцать.

– Может, тебе сходить в кабинет неотложной помощи? Ты выглядишь ужасно.

– Это слишком дорого, – отвечает Люк, ковыляя к металлической двери. – А денег у меня нет.

– Хорошо, встретимся у входа.

Люк заходит в здание. Дверь за ним захлопывается. По дороге в свое общежитие, где мне надо было оставить вещи, пытаюсь разобраться, как я дошла до жизни такой. Шесть лет я старалась держаться подальше от парней, но в последнее время только рядом с ними и нахожусь. Но я ведь не собиралась выручать Люка из беды.

Встречаемся через двадцать минут, и выясняется, что доктор может его принять только через два часа. Поэтому мы обмениваемся телефонами, я даю обещание, что вернусь из спортзала к нужному времени и отведу его.

Через два часа мы сидим в приемной. Люк дергает коленками, а я читаю журнал «Пипл» и дожевываю лакричную конфету. Спортивную одежду я сменила на джинсы и футболку. Удивляюсь, как легко я пережила то, что делала в зале с Кайденом. Сидеть на нем сверху было странно, но моему телу это понравилось. Очень. Всю дорогу домой Сет дразнил меня этим, и я ждала, что мне самой станет жутко, но до сих пор все в порядке.

Под лампами в приемной кожа Люка выглядит почти желтой. Переворачиваю страницу и склоняю голову набок – пытаюсь разобраться, что это такое у меня перед глазами.

– Мерзкое занятие – ходить к врачам, да? – вдруг говорит Люк.

Отрываю взгляд от страницы и смотрю на парня: глаза у него большие, карие, он глядит на сидящего напротив нас мужчину, который кашляет в кулак.

– Полагаю, да.

– Это так негигиенично. – Люк энергично трет висок, на коже остаются красные полосы.

– Перестань думать об этом, тогда сможешь расслабиться. – Я закрываю журнал и бросаю его на столик.

– Просто я ненавижу иглы. – Люк делает паузу и перестает барабанить ногой по полу.

Пустые слова, ему ведь приходится колоть инсулин уже достаточно долго. Страх в его глазах заставляет меня задуматься: нет ли у него более серьезной фобии, чем боязнь уколов?

– Ладно, подумай о чем-нибудь другом. – Я беру со столика иллюстрированный спортивный журнал. – Почитай вот это. Поможет отвлечься.

Люк сводит брови, берет у меня журнал и изучает девушку на обложке.

– Знаешь, я не помню, чтобы ты была такой в школе. Ты была такая тихоня, и все… – Люк запинается, но я знаю, что он хотел сказать: все потешались надо мной, прикалывались, дразнили и мучили. – Прости. Я не должен был вспоминать об этом.

– Ничего, – заверяю я его, но воспоминания взрываются в голове и разлетаются тысячью осколков.

– Знаешь, ты напоминаешь мне мою сестру Эми, – говорит Люк. – Ты ее, наверное, не помнишь. Она была на два года старше нас.

– К сожалению, не помню. – Я качаю головой.

– Она была очень похожа на тебя. – Люк открывает журнал и переворачивает страницу. – Тихая, милая, но грустная.

Обращаю внимание, что он сказал «была». Сжимаю губы – осколков в голове становится больше, они дробятся на мелкие кусочки.

– Прости, мне надо отлучиться на минутку.

Я встаю со стула и торопливо семеню по коридору в туалет. От тянущей боли в животе горбятся плечи. К счастью, туалет свободен, иначе я бы сделала свое дело прямо в коридоре, и всем стал бы известен мой маленький секрет. Когда меня охватывают мрачные мысли, это дает мне облегчение. Этого у меня никто не отнимет.

– Думаю, в качестве благодарности я должен сводить тебя сюда, – говорит Люк, когда мы проезжаем мимо ярмарочной площади.

Солнце садится за горы, небо серое, расцвеченное кое-где розовыми и оранжевыми всполохами. Музыка и неоновые огни накрывают землю.

– Последний раз я была на карнавале в одиннадцать лет, – признаюсь я. – И никогда не каталась на аттракционах, особенно на таких высоких.

– Ты что, никогда не была на ярмарках в нашем городе? – спрашивает мой спутник, притормаживая у светофора.

– Я перестала ходить на них, когда мне исполнилось двенадцать.

Люк смотрит на меня и ждет объяснений, но что я могу ему сказать? Что мое детство закончилось в двенадцать лет, когда была похищена моя невинность? Что после того, как это случилось, сахарная вата, воздушные шары, игры и карусели заставляют меня сожалеть о том времени, которого уже не вернуть?

– Ну что ж, тогда я свожу тебя, – говорит Люк.

Сигнал светофора меняется, и лицо моего спутника озаряется зеленым светом. Люк отпускает педаль тормоза, и машина трогается.

– О, ты не должен это делать. Я была рада помочь тебе, особенно когда увидела, что ты перестал выглядеть как мертвец.

– Я был так плох?

– Точно.

– И все равно я думаю, мы должны сходить куда-нибудь вместе. – Люк качает головой, слегка улыбаясь. – Это лучше, чем возвращаться в кампус и сидеть в общагах. Как начались занятия, я носа из своей комнаты не высовываю. – Он замолкает, крутит руль и сворачивает на пыльную парковку рядом с белыми тентами и неоновыми огнями каруселей. – Хочешь, позвони Сету и позови его. – Обдумывая что-то, он выключает мотор. – А я звякну Кайдену, узнаю, не хочет ли он тоже прийти.

Кусаю ногти и стараюсь сохранять спокойствие, чтобы голова совсем не закружилась, как у глупой девчонки.

– Почему бы и нет?

Достаю из кармана джинсов телефон, а Люк тем временем берет свой с обшарпанной приборной панели. Пока я звоню Сету, он разговаривает с Кайденом. Слышу, Люк увиливает от прямого ответа на вопрос, почему мы с ним вместе, и думаю про себя: неужели Кайден все еще злится?

– Сет согласился. – Я приподнялась, чтобы засунуть телефон в карман. – Он сказал, что позвонит Кайдену и узнает, не хочет ли тот прокатиться…

Люк повторяет мои слова Кайдену, а потом захлопывает крышку телефона и потирает внутреннюю сторону предплечья – место, куда ему вкололи инсулин.

– Кайден сказал, что он тоже с нами. – Люк открывает дверь и выпрыгивает наружу, потом заглядывает обратно в машину, чтобы вынуть ключи из замка зажигания. – Я сказал, что мы будем ждать его у «Зиппера».

Вылезаю из машины, бедром захлопываю дверцу и иду к Люку, который стоит с другой стороны. Обвожу взглядом крутящиеся и вертящиеся аттракционы.

– «Зиппер»? Звучит заманчиво.

– Ага, посмотрим, что ты запоешь, когда его увидишь, – хмыкает Люк, и мы с ним отправляемся к входным воротам.

Становимся в очередь у огромной металлической вертушки, к которой прицеплены кабинки. Каждая вращается вокруг своей оси, и одновременно центральная вертушка тоже крутится, так что получается двойное вращение. Мигают лампочки, тяжелый рок так грохочет, что я едва слышу взвизгивания, доносящиеся из кабинок. Смотрю на эту махину, а она все крутится и крутится. Я психологически готовлюсь к испытанию, а Люк тем временем пишет эсэмэску на телефоне.