Вожди и разведка. От Ленина до Путина - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 28

В конце июля Сталин приказал Берии организовать встречу с болгарским послом Стаменовым, агентом НКВД. Сталин запретил Берии самому встречаться со Стаменовым, чтобы не придавать предстоящему разговору чересчур большого значения, а велел поручить ее тому работнику НКВД, у которого Стаменов был на связи. Этим работником оказался Судоплатов, который рассказал о ней в своих мемуарах.

«Берия приказал мне, — пишет Судоплатов, — проинформировать Стаменова о якобы циркулировавших в дипломатических кругах слухах, что возможно мирное завершение советско-германской войны на основе территориальных уступок; Берия предупредил, что моя миссия является совершенно секретной. Имелось в виду, что Стаменов по собственной инициативе доведет эту информацию до царя Бориса.

Берия с ведома Молотова категорически запретил мне поручать послу-агенту доведение подобных сведений до болгарского руководства, так как он мог догадаться, что участвует в задуманной нами дезинформационной операции, рассчитанной на то, чтобы выиграть время и усилить позиции немецких военных и дипломатических кругов, не оставлявших надежд на компромиссное мирное завершение войны.

Как показывал Берия на следствии в августе 1953 года, содержание беседы со Стаменовым было санкционировано Сталиным и Молотовым с целью забросить дезинформацию противнику и выиграть время для концентрации сил и мобилизации имеющихся резервов.

…Я встретился с послом и передал ему слухи, пугающие англичан, о возможности мирного урегулирования в обмен на территориальные уступки. К этому времени стало ясно, что бои под Смоленском приобрели затяжной характер и танковые группировки немцев уже понесли тяжелые потери. Стаменов не выразил особого удивления по поводу этих слухов. Они показались ему вполне достоверными. По его словам, все знали, что наступление немцев развивалось не в соответствии с планами Гитлера и война явно затягивается. Но заявил, что все равно уверен в нашей конечной победе над Германией. В ответ на его слова я заметил:

— Война есть война. И, может быть, имеет все же смысл прощупать возможности этих переговоров.

— Сомневаюсь, чтобы из этого что-нибудь вышло, — возразил Стаменов».

Но Стаменов не оправдал возложенных на него надежд и не сообщил в Софию о слухах, изложенных Судоплатовым. Более того, он не предпринимал никаких шагов для проверки и распространения этих слухов.

«Но если бы я отдал Стаменову такой приказ, он, как полностью контролируемый нами агент, наверняка его выполнил. Так и закончилась в конце июля — начале августа 1941 года вся эта история», — пишет Судоплатов.

Она, правда, на этом не закончилась. Уже после смерти Сталина, в 1953 году, Берию обвинили в подготовке плана свержения Сталина и советского правительства, для чего он вел переговоры с немецкими агентами. Судоплатов был обвинен в том, что играл роль связного Берии в попытке использовать Стаменова для заключения мира с Гитлером. Как пособник Берии, он был арестован и долгие годы провел в заключении.

Существует еще одна версия, согласно которой со Стаменовым лично встречались Сталин, Молотов и Берия, но она не выдерживает критики.

Свою версию о прямых переговорах представителей советской разведки с немцами излагает в книге «Генералиссимус» писатель Владимир Карпов. Ссылаясь на ставшие ему известными документы, он пишет, что мысль о заключении перемирия с немцами пришла Сталину зимой 1941–1942 года. К этому времени (Карпов цитирует маршала Василевского) «в ходе общего наступления… советские войска истратили все с таким трудом созданные осенью и в начале зимы резервы. Поставленные задачи не удалось решить». С другой стороны, «Сталину казалось, — пишет Карпов, — что общее наступление советских войск деморализует германское руководство, которое увидит свои отступающие войска и пойдет на мирные предложения, которые выдвинет он, Сталин».

Далее Карпов излагает довольно сомнительную версию переговоров, якобы состоявшихся весной 1942 года. Желающие могут ознакомиться с ней в упомянутой книге.

Кто с советской стороны участвовал в переговорах — неизвестно. Нет ни одного свидетеля, ни одного документа, кроме указанных выше. Никто из членов Политбюро, ГКО, Ставки никогда не слышал и не вспоминал об этих переговорах. Уж Хрущов-то наверняка вытащил бы этот факт на белый свет, навешивая ярлыки на Сталина и Берию. А ведь в организации и проведении таких переговоров должны были участвовать десятки людей с обеих сторон: один лишь переход линии фронта требует вмешательств многих. И ведь и немцы не вспоминали об этом. Вольф после войны сидел в одной камере с советским разведчиком Фельфе, о многом рассказывал ему, но ничего не говорил об этих переговорах, которые уже секрета не должны были представлять…

Хотя «немало есть чудес на свете, о друг Горацио». — говорил Гамлет. Кто знает, как и что происходило на самом деле. Я лишь привел данные из книжки уважаемого писателя. Героя Советского Союза Владимира Карпова.

В годы войны разведка не только снабжала Сталина нужной информацией.

Совместно с другими ведомствами, следуя указаниям Сталина, она проводила за рубежом — в странах-союзниках и некоторых нейтральных странах — мероприятия, направленные на поддержку Советского Союза в войне, создание привлекательного облика нашей страны, ускорение открытия Второго фронта и т. д. Внешняя разведка способствовала деятельности таких организаций, как общество и газета «Россия сегодня», «Друзья Советского Союза» и др.

Агент внешней разведки Гай Бёрджес, влиятельный режиссер программы Би-би-си «Беседа в студии» в период 1940–1944 годов, немало способствовал распространению полезной для нашей страны информации. Только в сентябре 1943 года Би-би-си выпустила 30 передач, посвященных Советскому Союзу, и все — в дружеском тоне.

Немало пользы принес и Питер Смоллет — руководитель Русского отдела Министерства информации Великобритании. Он действовал вопреки указанию Черчилля: «Противодействовать возникшей у английской общественности в связи с военными подвигами русских готовности забыть про ту опасность, которую таит в себе коммунизм» и сделал все для создания просоветских настроений у народа Англии.

Непосредственно на советско-германском фронте разведка провела ряд радиоигр и крупных дезинформационных мероприятий, некоторые из них курировал лично Сталин. В 1942–1945 годах по линии НКВД, военной разведки и контрразведки было проведено более 90 радиоигр с немецкими спецслужбами. Успеху этих радиоигр способствовало внедрение надежных агентов в школы по заброске разведчиков-диверсантов абвера в наши тылы. Такие операции, как «Сатурн», «Школа», позволили обезвредить или принудить к сотрудничеству более 200 немецких агентов.

Крупнейшей радиоигрой стала операция «Монастырь», имевшая стратегический дезинформационный характер. В ее проведении участвовали не только высокие руководители НКВД и Генштаба, но и лично Сталин. Вкратце ее суть заключалась в том, что через линию фронта был заброшен наш агент Демьянов — «Гейне». Его немцы «перевербовали» и забросили в наш тыл в качестве резидента. Поначалу с ею помощью было захвачено более 20 агентов противника. Но затем масштабы игры изменились. «Гейне» якобы устроился на работу в Генштаб и получил возможность черпать информацию из окружения Шапошникова и Рокоссовского. В Оперативном управлении Генштаба под руководством генерала Штеменко готовилась дезинформация, которую затем визировали в Разведуправлении и передавали в НКВД для легендирования обстоятельств ее получения. При необходимости привлекалось и руководство Наркомата путей сообщения (для легендирования переброски войск, вооружения, стройматериалов). Утверждались мероприятия на самом высоком уровне.

Некоторые военные операции Красной Армии действительно проводились там, где их предсказывал «Гейне», но они имели лишь отвлекающее, вспомогательное значение.

4 ноября 1942 года, когда Сталинградская операция была уже практически подготовлена, «Гейне» сообщил немцам, что Красная Армия нанесет удар не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Для закрепления этой легенды Сталин пошел на беспрецедентную акцию. Жуков, готовивший операцию и бесспорно ожидавший, что именно она станет вершиной его воинской славы, внезапно был отозван в Москву, где Сталин поручил ему провести операцию под Ржевом. Трудно описать обиду Жукова: ведь, возможно, даже ему Сталин не объяснил причину своего решения. А она заключалась в том, что Жуков был известен немцам как «Генерал-Вперед!», и его появление на Ржевском фронте означало неминуемое наступление русских. Если Сталин действительно не открыл Жукову истины, то сделал это для того, чтобы тот действовал не «понарошку», а в полную силу.