Лукашенко. Политическая биография - Федута Александр Иосифович - Страница 93

Я добросовестно выполнил его просьбу: статью написал и опубликовал. Но никакой реакции властей не последовало, и взорвать ситуацию в тот раз у Гончара не получилось. Еще и потому, что лидеры оппозиции откровенно не принимали его и, похоже, даже ненавидели. Как могут ненавидеть человека, находящего в себе силы для дальнейшей борьбы, те, кто смирился и притих.

…Когда против членов его комиссии возбудили уголовное дело, Гончар с нескрываемой болью и разочарованием увидел, что ни партии, ни депутаты Верховного Совета 13-го созыва не предприняли в их защиту никаких особых действий. Почувствовав себя никому не нужным, он бросил все и уехал в Латвию «работать по специальности» в какой-то консалтинговой фирме.

На некоторое время Лукашенко мог о нем забыть.

Веришь — не веришь?

Гончар вернулся, как только почувствовал, что ситуация «дозрела».

«Понимая, что разброд в оппозиции может прекратить только Гончар, руководитель Верховного Совета 13-го созыва Шарецкий и председатель Социал-демократической громады Шушкевич решили оставить старые обиды и вызвать его из Риги, где он фактически находился в политической ссылке. Гончара пригласили на очередную сессию», — вспоминает Олег Богуцкий.

«Сессиями» тогда сторонники Конституции 1994 года именовали заседания оставшихся верными ей депутатов Верховного Совета 13-го созыва. И хотя кворума уже явно не было (собирались лишь около сорока человек из 190), они, как и прежде, периодически общались друг с другом и принимали очередные «судьбоносные решения», упрямо считая себя единственной легитимной властью.

Рассказывает Зинаида Гончар:

«Позвонил ему сначала Добровольский, потом, по-моему, Шушкевич. И Виктор мне сказал: "Зина, они хотят, чтобы я вернулся, и, поскольку я был председателем Центризбиркома, чтобы я продолжил эту работу"».

Вернулся Гончар с головокружительным планом.

Согласно Конституции 1994 года президентские полномочия Александра Лукашенко, избранного на пять лет, истекали 20 июля 1999 года. Его уловку с продлением своего первого срока на два года, якобы из-за принятия новой Конституции, никто в мире признавать не хотел. А раз так, раз полномочия по закону заканчивались — необходимо объявлять выборы и избирать нового президента, только и всего.

За эту титанически трудную (и опасную) работу взялся Виктор Гончар. По Конституции 1994 года он все еще оставался легитимным председателем Центризбиркома.

Говорит Олег Богуцкий:

«По просьбе Шушкевича на сессию Гончара пригласил Добровольский. Гончар пришел и заявил:

— Мы должны идти на проведение президентских выборов, учитывая, что мандат Лукашенко заканчивается.

Это предложение у депутатов вызвало оторопь, но в течение двух недель Виктор Иосифович, с его даром убеждения, сумел поработать с людьми так, что следующая сессия, которая проходила в январе 1999 года, безоговорочно приняла все его предложения. Насколько я помню, "против" голосовал один или два человека394.

С этого момента Гончар стал главной фигурой в Верховном Совете. И фактически лидером, пусть и неохотно признаваемым, всей оппозиции».

Для осуществления грандиозного плана «выборов президента силами оппозиции» мало было получить официальное решение президиума Верховного Совета 13-го созыва. Нужно было создать гигантский механизм проведения выборов, сеть избирательных комиссий, параллельную официальной.

Кроме того, нужно было найти тех, кто согласился бы участвовать в этой кампании в роли кандидатов в президенты.

Кандидатов искали долго. Вспомнили о председателе Либерально-демократической партии Сергее Гайдукевиче. Переговорили с председателем Федерации профсоюзов Владимиром Гончариком, с бывшим гродненским губернатором Семеном Домашем. Все они отказались участвовать в этом явно авантюрном проекте. Здесь нужны были люди, которые либо столь же безоглядно жаждали бы власти, как когда-то Александр Лукашенко, либо просто поверили бы Виктору Гончару.

Таких нашлось двое. Один был в эмиграции — Зенон Позняк. Вторым кандидатом согласился стать… бывший премьер-министр Михаил Чигирь.

«Кандидатов для участия, — рассказывает Богуцкий, — насколько я понял, определил изначально Гончар, то есть переговоры с Чигирем провел именно он, и переговоры с Позняком — очень непростые — тоже. Была такая интрига, что, может, и Гайдукевич примет участие в этих выборах, но Гайдукевич заявил, что участвовать в выборах не будет, хотя он их и не осудил».

Что же толкнуло Чигиря, человека скорее нерешительного, на такой отчаянный шаг? Первый мотив, как ни странно, почти тот же, что и в случае с Позняком — почти полная оторванность от политической реальности. После отставки Чигирь спокойно работал в московском представительстве крупного немецкого концерна, вполне успешно используя свой опыт и широкие связи. Второй мотив — семейный.

Вспоминает Александр Пупейко:

«Вы должны понимать, что Чигирь в Москве работал на очень хорошем месте. На мой взгляд, человек нормальный — в это я вкладываю понятие «рациональный» — из такой устроенности не должен был бы бросаться в столь опасное предприятие. Но известные вам люди из белорусской оппозиции уговорили его супругу Юлию Станиславовну. А уж потом вместе с нею они уговаривали Михаила Николаевича. И уговорили… Конечно, потом звучало много слов, что он призван "спасти Беларусь", "облегчить судьбу детей"… Чигирь — человек упертый: если он ввязался, то он должен был идти до конца».

Нетрудно догадаться, что этими «известными людьми» был знаток женской психологии Виктор Гончар. Так, используя женское честолюбие, и удалось уговорить человека принести себя в жертву.

Валентина Святская, руководитель «секретариата Верховного Совета 13-го созыва», так описала стремительность принятого решения: «Я приехала к ним — Чигирь уже был сосватан. Уговаривали Гончар и жена Чигиря, Юлия».

Теперь предстояло «создать механизм». На общеизвестных началах нужно было сформировать не только ЦИК, но и сотни избирательных комиссий, создать тысячи участков для голосования. Причем сделать все это в точности с процедурой, прописанной в законодательстве, и при активном сопротивлении властей.

Рассказывает Валентина Святская: «Выдвижение шло, как положено: от политических партий и общественных организаций, которые имели право выдвинуть в Центральную избирательную комиссию своих представителей, от трудовых коллективов, от предпринимателей. Здесь были выполнены буква и дух закона. Естественно, выдвигались в основном представители оппозиции».

Как это происходило, вспоминает Олег Богуцкий, делегированный в ЦИК от партии Шушкевича Белорусская социал-демократическая громада:

«Мне было поручено сформировать комиссию в Кормянском районе Гомельской области. Я вспомнил, что у меня есть друзья на Белорусском металлургическом заводе в Жлобине, где работают люди из всей области. Я приехал туда, нашли выходцев из Кормянского района. Они взяли на несколько дней отгулы, мы поехали в Корму, встретились с их друзьями и знакомыми. Демократически настроенные люди есть везде в Беларуси, не важно, что они не являются членами партии. Таким образом, мы нашли 12 человек, которые могли бы войти в комиссию.

Потом началась "ломка". Шесть человек сдались нашему напору и согласились стать членами комиссии, шесть человек отказались, побоявшись неприятностей от администрации или не поверив в возможность успеха».

Будучи сопредседателем совета общественного объединения «Белорусская перспектива», я видел, как происходила подобная «ломка». Мнения членов нашего совета раскололись: одни считали, что нужно поддержать эту кампанию, другие (в том числе и я) категорически выступали против.

На заседание совета пришел заместитель председателя БНФ профессор Юрий Ходыко. Выслушал все доводы «против» и сказал: