Клыкастые страсти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 38

Блин! Да где ж эти гадские оборотни!!!

Мечислав проснулся и потянулся на своей кровати. Кто сказал, что вампиры днем обязательно спят в гробу? Глупости какие! В принципе, вампиры — существа, приспо-сабливающиеся к любым условиям. Им сойдет даже ящик из-под яблок, лишь бы уме-ститься. И солнце не проникало. Это — главное условие. А глубоко под землей — зачем нужен гроб? Смешно!

Кровать гораздо удобнее. Тем более — такая. Минимум — пятиспальная. Сделанная на заказ из прочного дуба с кучей потайных отделений и ящичков, со встроенным зерка-лом, с ортопедическим матрасом — и бельем из чистого шелка. Мечиславу нравилось его прохладное и скользкое прикосновение к коже.

Несколько минут он позволил себе просто полежать — и поразмышлять.

Дела шли… неплохо. Его фамилиар наконец прекратила взбрыкивать и вернулась под хозяйскую руку. По-хорошему, надо было вернуть ее раньше, но Мечиславу не хо-телось давить на девушку. Почему? Самой серьезной помехой было ее нечеловеческое упрямство. Уж на что другое, а на это вампир насмотрелся за несколько проведенных вместе дней. В критических ситуациях проявляются все способности человека. Все его достоинства и недостатки. Все, что он может сделать. Вот Юля себя и проявила. Мечи-слав был в восторге от ее способностей. Ее силы. Ее умения выделить главное и стоять на своем, не уступая ни шагу. Да что там, только благодаря этому он был сейчас жив и здоров. А с другой стороны — Юля была обыкновенной девушкой. С прорвой недостат-ков. И ее принципиальность, и ее отвращение к приказам… любой командир просто уда-вился бы от такого солдата. У вампира выбора не было. Девчонка обладала огромной си-лой. И даже сама пока не представляла, насколько она сильна. Хуже было другое. Вам-пир тоже не представлял, на что она способна. А давить не хотелось. Взбрыкнет — и… Что будет после этого самого «и» — вампир не знал. Варианты были разные. Взрыв, по-жар, потоп, ИПФ, глас Божий с небес — да что угодно. На что фантазии хватит. Но что хорошего будет мало — это точно. Мечислав отлично помнил, что случилось с бедным Андрэ… Дюшка, придумает же! Ха! Уже почти полгода прошло, а его предшественника называют только Дюшкой. Так вот посмертно приклеилось.

А если бы Дюшка был умнее — и оставил в покое двух девчонок… не оставил. Не распознал вовремя за детским упрямством — жесткий характер и упорство. Стойкость и стремление к победе. И продолжал давить. А ведь ему стоило только сказать в свое вре-мя: «Хорошо, Юля. Я отпущу вашу подругу, а вы мне за нее отслужите. Мы догово-римся?». Этого хватило бы с лихвой.

Он так не поступил. Мечислав знал, с чего началось их противостояние. Андрэ просто не принял всерьез нахальную девчонку. Разозлился. И пообещал ей мучительную смерть и мучительную жизнь — уже в качестве вампира. Конечно, Юле это не понрави-лось. Она нашла способ сбежать. И даже смогла вытащить Даниэля.

Черт! Вот ведь вспомнилось!

Мечислав не лгал своему фамилиару. Даниэль действительно был другом вампира. И плевать на то, что между вампирами не бывает дружбы. И привязан-ности тоже не бывает. Только чистая выгода. Ха! Да Мечислав с удовольствием отдал бы весь доход Князя Города за десять лет вперед, чтобы воскресить этого чертова художни-ка!

Гениального художника.

К сожалению, насколько гениальны были картины Даниэля, настолько он был неприспособлен к жизни вампира. Елизавета, обратив его, совершила огромную ошиб-ку. И Мечислав подозревал, что убив Даниэля, она совершила самую страшную ошибку в своей жизни. Этого Юля никогда ей не простит. Мечислав уже начинал разбираться в характере своего фамилиара.

Никогда не простит. Будет ждать, сколько потребуется, будет выжидать, будет молчать и терпеть, а потом — нанесет удар. Жестокий и неожиданный. И — последний для Елизаветы.

Пусть Даниэль был не лучшим человеком на свете. Капризный, как все гении. Своевольный. Не умеющий приспосабливаться к обстоятельствам. Увлекающийся — и так же легко оставляющий свои увлечения. Постоянной его страстью была только живопись. Когда он встретил Юлию Леоверенскую, он действительно предложил ее Мечиславу. Оценил ее силу и характер — да, пока еще не развившиеся до конца — что такое для чело-века двадцать лет? Мелочи! Некоторые и к сорока годам еще дети. Оценил — и предложил Мечиславу воспользоваться ей. И тут же сам испортил свой план. Влюбился, увлекся, затащил в постель, поставил Первую Печать…

Мечислав не слишком сердился из-за этого. Любому другому он свернул бы шею. Но не Даниэлю. Друг был не виноват. Просто у него такой характер. Собака не отвечает за то, что в радости лает и прыгает. Это в крови. Так же, как у Юли в крови — ее черто-во упрямство!

Черт побери!

Мечислав раздраженно дернул ногой, как кот — хвостом.

Теперь эта девчонка вбила себе в голову, что спать с ним — будет предательством интересов Даниэля. И как выбить из ее голоски эту глупость — вампир просто не знал. Можно приказывать, ругаться, орать, топать ногами, соблазнять ее и тащить в кровать — последнее вовсе не так сложно — вот только ничего это не изменит. Их отношения только-только начинают строиться. Это даже еще не фундамент дома — это котлован. И давить сейчас на пушистика будет все равно, что бросить экскаваторы и копать яму дет-ским совочком. Придется просто терпеть — и следить, чтобы она ни с кем больше не встречалась. Остальное сделает природа. Юля — молодая, здоровая женщина. И вампир отлично видел, как он на нее действует. Рано или поздно она окажется в его объятиях. А все ее дерзости — от страха уступить своему желанию. Ладно. Он мо-жет подождать. У них двоих впереди — вечность.

Если они раньше себя не угробят.

А могут.

Чего стоит только ее брат! Выродок! По-другому и не скажешь.

Юля не могла оценивать здраво. А вот Мечислав отлично видел мелкую Славкину душонку. Его жадность, трусость, эгоизм… хорошо хоть этот щенок не обладает Юли-ной силой. Силы ему не досталось. Что ж, говорят, что в каждой семье раз в сто лет ро-ждается ребенок соединяющий в себе все пороки поколения. Если бабушка была кар-тежницей, прабабка — проституткой, дед — алкоголиком, а отец — вором — вот все это и соединится в ребенке. И получится пакость. Такая же пакость получилась и в семье Лео-веренских.

Мечислав уважал Константина Савельевича. Ценил Алину Петровну — мать Юли. Лично он ее не знал, но результат воспитания был у него перед глазами. Пусть основную линию определял дед — не каждая женщина способна вырастить из ребенка — бойца, не боящегося ни черта, ни бога. Большинство женщин просто душат детей своей любовью, не понимая, что оказывают им дурную услугу. Потом, выходя во внешний мир, тот, который простирается за стенами родного дома, такой ребенок оказывается… в лучшем случае крепко битым и ученым жизнью. В худшем случае мамочка вьется вокруг своего «деточки» до конца жизни — и никому это счастья не приносит. Ни ей (я на тебя всю жизнь положила, а ты не ценишь, неблагодарный!!!), ни ребенку (из-за твоего «положения» я не могу ни семью создать, ни за себя постоять!!!). Юля же была совершенно само-достаточна. Она принимала решения, часто тяжелые, она отвечала за них, она не боялась смерти… Для малолетней соплюшки это было просто превосходно.

Славка… то есть Станислав Евгеньевич Леоверенский не обладал ни одним из ее качеств. Он не пришел бы на помощь другу. Он поддался бы Дюшке с первого взгляда. И так закончилась бы вся история. Даже не начавшись. Мечиславу не нравился этот чело-век, но он сможет оказаться подходящим рычагом давления на Юлю. Ради своей семьи она пойдет на все. И куда угодно. Хоть босиком по углям.

И Мечислав даже завидовал этому ее качеству. Сам он так не смог бы. Он прежде всего хотел — жить. А Юля лезла в драку, думая только о том, чтобы защитить дорогих ей людей. Своя жизнь, жизнь противника — это было совершенно неважно. Важна была только победа. И за ценой она не стояла.