Зимняя война 1939-1940. Политическая история - Чубарьян Александр Оганович - Страница 3

Великая депрессия потрясла основу международной системы. Возможности неудовлетворенных стран реализовать свои цели значительно увеличились. Демократии Запада столкнулись с крупными внутренними проблемами, на борьбу с которыми ушли годы. Но это, в свою очередь, усилило существовавшее понимание необходимости проведения жесткой политики укрепления своей безопасности. Соединенные Штаты возвратились к изоляционизму, а Франция искала укрытия за линией Мажино. Депрессия в Японии привела к трудностям, которые способствовали усилению влияния крайних националистических и милитаристских кругов. Они устранили из правительства осторожных консерваторов, что вновь привело Японию на путь империалистической политики, о чем свидетельствует оккупация ею Маньчжурии в 1931 г. В Европе депрессия означала усиление фашистских движений, германских реваншистских настроений, что в конечном итоге привело к власти Гитлера3.

Питательной средой фашизма был кризис в экономике и обществе. Во времена процветания и стабильного развития общества он не имел шансов привлечь массы сторонников. Фашистские движения в отдельных странах в некоторой степени различались по своим целям и характеру. Однако база для фашизма была везде, где чувствовалась неуверенность в обществе, особенно внутри среднего класса. Это было движение отчаявшихся масс. Фашизм снабжал их простыми объяснениями создавшегося положения и указывал на виновников — "козлов отпущения".

Сторонники фашизма представляли себя силой, противостоящей коммунизму. Всегда и везде их ненависть направлялась против коммунистов и социал-демократов. Но они также презирали капиталистов, либералов и ревизионистов, подчеркивая свое классовое отличие.

Фашистские идеи получили наибольшую поддержку среди неудовлетворенных наций, которые испытали на себе после окончания первой мировой войны национальное унижение. Фашизм укреплял их самоуверенность и указывал путь к реваншу. Согласно фашистской идеологии, насилие являлось естественной частью человеческой жизни. Оно служило также и средством международной политики без каких-либо ограничений. В своем большинстве фашистские движения руководствовались программами империалистической экспансии. В тех странах, где фашистам удавалось придти к власти, устанавливались тоталитарные и милитаристские режимы, внешняя политика которых служила достижению империалистических целей путем захватнических войн4.

Основа мышления А. Гитлера лежала в плоскости вульгарного социал-дарвинизма начала века. Насилие и борьба диктовали всю политику, и в первую очередь в отношениях между народами, государствами и расами5. Гитлер рассматривал мировую историю как результат расовой борьбы, которая в конце концов являлась для него объяснением феномена международной политики. Немцы были на одном полюсе, славяне — на другом. "По мнению Гитлера, — пишет А. Буллок, — немцы были высшими существами, высшими, по сравнению с народами Восточной Европы, а пропасть, которая отделяла их от славян и еще больше от евреев, базировалась не на культурных или исторических особенностях, а на врожденных биологических различиях. Они были существами другого рода, вовсе не членами человеческой расы, а низшими существами, что касалось славян, и паразитами, которые грабили и разрушали человеческие существа, в отношении евреев"6.

Другим принципом внешней политики Гитлера была доктрина жизненного пространства: для того, чтобы быть великой державой, Германия нуждалась в жизненном пространстве, сельскохозяйственных территориях для увеличения народонаселения и создания своего рода защиты от торговой блокады, которая привела к поражению Германии в первой мировой войне. Новое жизненное пространство, которое можно было найти в Европе, располагалось, по Гитлеру, в России. Евреи и большевики были тождественными понятиями для Гитлера. Таким образом, расовая идеология и доктрина жизненного пространства слились воедино по отношению к Советскому Союзу. Не считая некоторых поворотов в событиях, которые были продиктованы тактическими соображениями, главное во внешней политике Гитлера с тех пор, как он стал рейхсканцлером, было направлено на подготовку войны против Советского Союза7.

Нацистские планы никогда не формулировались в одном специальном документе, но заключенные в отрывках, разбросанных в различных речах, разговорах и декларациях, они были неограниченны и в сущности заключались в порабощении или подчинении всего мира германскому диктату. Гитлер считал Францию первым объектом экспансии. Так называемое "ядро" империи (Германия, Австрия, Чехословакия и часть Польши) должно было управлять балтийским регионом, остатком Польши, Финляндией, Венгрией, Сербией, Хорватией, Румынией, югом России и кавказскими государствами. Далее следовала очередь за другими континентами. "Мы создадим новую Германию в Бразилии, — провозгласил Гитлер. — Аргентина и Боливия могут быть легко объединены". Голландская Индия (Индонезия) и Новая Гвинея должны быть отобраны у Британии. Сама Британия — "конченная страна", ее колонии, так же как и французские (вся Африка) будут переданы в руки Германии. Мексика станет германской. США "агонизируют", они "никогда не вступят в Европейскую войну". "Только национал-социалистская идеология может освободить американский народ от клики эксплуататоров", — заявлял он.

Враждебность к социализму, существовавшая на Западе, и к либеральной демократии — в Кремле была основной причиной, которая, проявляясь в различных формах, воспрепятствовала достижению каких-либо соглашений между СССР и западными демократиями, либо сделала эти соглашения бесплодными.

Достижение гегемонии в Европе и завоевание жизненного пространства на Востоке было целью, реализовать которую было невозможно без войны. Все основные акции национал-социалистской диктаторской системы могут быть рассмотрены как подготовка к мировой войне, касались ли они внешней, внутренней, экономической или социальной политики, либо были направлены непосредственно на военные приготовления. Диктатура оправдывалась необходимостью уничтожения "раковой опухоли" — демократии; задача внешней политики заключалась в том, чтобы скрыть военные приготовления от внимания других стран8.

В своей внешней политике Гитлер очень гибко использовал представившиеся возможности, умело прикрывая свои истинные намерения искусной пропагандой. После прихода к власти он не распространялся на публике о своих завоевательных планах; вместо этого объяснял, что по отношению к Германии была допущена несправедливость, которую следует исправить. Он указывал на роль Германии как защитницы Европы от "азиатского большевизма" и призывал следовать принципам национализма.

Крушение системы коллективной безопасности

Вскоре после того, как национал-социалисты пришли к власти, дипломатическая инициатива в Европе перешла к Германии. Она покинула конференцию по разоружению, вышла из Лиги наций и подписала пакт о ненападении с Польшей, который обезопасил ее с востока, пока оборона еще была слабой. Однако вскоре для всех стали очевидны тревожные симптомы: преследования евреев и политических оппонентов в Германии, угроза независимости Австрии и, что самое важное — быстрое восстановление германской мощи. Вопрос о причинах возникновения второй мировой войны есть прежде всего вопрос о том, почему остальные державы не предприняли необходимых действий, чтобы не допустить господства Германии в Европе еще тогда, когда можно было избежать большой войны. В поисках ответа на этот вопрос нам следует учесть тот факт, что европейские державы имели неодинаковые и частично противоречивые интересы и цели, чем Гитлер и смог воспользоваться. Демократические правительства западных держав — Франции и Англии были не склонны начинать военные акции, которые могли бы потрясти их экономику, которые не одобрили бы избиратели и которые в конце концов не могли разрешить успешно все проблемы. В дальнейшем в Париже и Лондоне мнения о том, как относиться к возрождению Германии, были совершенно различными. В то время как Франция все еще предпочитала вступить в альянс против Германии, Англия стремилась к прямым переговорам с ней, чтобы избежать раздела Европы на две силовые группировки, противостоящие друг другу.