Стальные пещеры (пер. И.Кочкарева) - Азимов Айзек - Страница 2

Вообще-то жаль, что идет дождь, – сказал комиссар. – Мы не сможем увидеть Космотаун.

Бейли взглянул на запад. Комиссар был прав. Горизонта не было видно. Очертания нью-йоркских башен становились вдали все более расплывчатыми, а затем и вовсе исчезали в невыразительной серой мгле.

– Я знаю, как выглядит Космотаун, – отозвался Бейли.

– Мне нравится его вид отсюда. Он едва различим в промежутке между двумя секторами Брунсвика. Растянувшиеся вширь купола… В этом мы и отличаемся от космонитов. Мы стремимся вверх и стараемся прижаться друг к другу как можно теснее. У них же каждая семья имеет свой собственный купол. Одна семья – один дом. А между ними участки земли. Вы когда-нибудь разговаривали с космонитом, Лайдж?

– Приходилось несколько раз. Месяц назад я разговаривал с одним прямо отсюда, по вашей селекторной связи.

– Да, я помню. Меня просто распирает пофилософствовать. Мы и они. Разные образы жизни.

Бейли почувствовал, что внутри у него все сжимается в тугой узел. «Чем изворотливее предисловие комиссара, – подумал он, – тем ужаснее может быть заключительная часть».

– Да, конечно, – проговорил он. – Но что в этом удивительного? Не можете же вы расселить восемь миллиардов людей по Земле в маленьких куполах. А у космонитов на их мирах хватает места, вот и пусть живут, как привыкли.

Комиссар подошел к своему креслу и сел. Его глаза, немного уменьшенные вогнутыми линзами очков, не мигая смотрели на Бейли.

– Не все так терпимы к различиям в образе жизни. Ни среди нас, ни среди космонитов, – заметил он.

– Хорошо. И что из этого?

– А то, что три дня назад умер космонит.

Ну вот, начинается. Впечатление, произведенное словами комиссара, не отразилось на печальном лице Бейли. Лишь чуть-чуть дрогнули утолки его тонких губ.

– Очень жаль. Надеюсь, что-нибудь не слишком серьезное. Какой-нибудь вирус или простуда?

Комиссар с недоумением взглянул на него:

– О чем это вы?

Бейли не собирался тратить время на объяснения. Всем была хорошо известна педантичность, с которой космониты искореняли болезни в своем обществе. Еще более известна была тщательность, с которой они избегали, насколько это было возможно, контактов с землянами, переносчиками тысяч болезней. Но сарказм, видимо, комиссар вообще не улавливал.

– Так, ни о чем. Отчего же он умер?

Бейли снова повернулся к окну.

– Он умер оттого, что у него оторвало грудь. Кто-то расправился с ним при помощи бластера.

Бейли окаменел.

– Вы о чем говорите? – воскликнул он, не оборачиваясь.

– Я говорю об убийстве, – негромко сказал комиссар. – Вы сыщик и знаете, что такое убийство.

Только теперь Бейли смог повернуться:

– Но ведь убит космонит! Три дня назад, говорите?

– Да.

– Кто это сделал? Как?

– Космониты говорят, что убийца – землянин.

– Не может быть.

– Отчего же? Вам космониты не нравятся. Мне тоже. Да какому землянину они нравятся? Кто-то немного переборщил в своей ненависти к ним, вот и все.

– Все это так, но…

– На фабриках Лос-Анджелеса были пожары. В Берлине громили роботов. По Шанхаю прокалилась волна беспорядков.

– И что же?

– Все это свидетельствует о растущем недовольстве. Может быть, даже о существовании какой-нибудь организации.

– Я вас не понимаю, комиссар. Уж не проверяете ли вы меня?

– Что?

Во взгляде комиссара отразилось искреннее недоумение.

Пристально глядя в лицо босса, Бейли сказал:

– Три дня назад убили космонита. В Космотауне считают, что убийца – землянин. И до сих пор все тихо. Верно? – Пальцы Бейли пробежались по столу. – Комиссар, но это же невероятно. Думаю, если бы что-либо подобное действительно произошло, Нью-Йорк давно бы стерли с лица Земли.

– Не так-то все просто. – Комиссар покачал головой, – Послушайте, Лайдж, меня не было здесь три дня. Я встречался с мэром. Я был в Космотауне. Вылетал в Вашингтон для разговора во Всепланетном бюро расследований.

– Да? И что говорят всепланетчики?

– Говорят, что расхлебывать эту кашу придется нам. Преступление совершено в пределах Города. Космотаун находится под юрисдикцией Нью-Йорка.

– Обладая, однако, экстерриториальными правами.

– Знаю. К этому я сейчас и подхожу. Комиссар опустил глаза под твердым взглядом Бейли. Казалось, его вдруг разжаловали, и он вел себя так, будто был просто-напросто напарником Бейли.

– Космониты сами могут вести расследование, – заметил тот.

– Погодите, Лайдж, – в голосе комиссара послышались умоляющие нотки. – Не напирайте на меня. Я хотел бы обсудить это с вами, как с другом. Поймите мое положение. Я был там, когда это произошло. У меня была назначена с ним встреча. С Роджем Наменну Сартоном…

– С жертвой?

– С жертвой, – простонал комиссар, – Еще каких-нибудь пять минут, и я лично обнаружил бы труп. Какой бы это был ужас! И без того все было чудовищно, просто чудовищно. Меня встретили космониты и сообщили о происшедшем. С этого и начался мой трехдневный кошмар. Я уж не говорю о том, что у меня перед глазами все расплывалось, так как совершенно не было времени заменить очки. Ну да хоть это-то больше не повторится: я заказал себе сразу три пары.

Бейли живо представил себе, как все было. Вот к комиссару приближаются высокие белокурые космониты и со свойственным им хладнокровием, без всяких прикрас выкладывают ему новости. Джулиус снимает очки и начинает их протирать. Потрясенный случившимся, он конечно же роняет их и беспомощно смотрит на разлетевшиеся осколки. Его мягкие полные губы подрагивают. Бейли был абсолютно уверен, что по меньшей мере пять минут комиссар гораздо больше был обеспокоен утратой очков, чем убийством. Комиссар продолжал говорить.

– Чертовское положение. Как вы говорите, космониты обладают экстерриториальными правами. Они вполне могут настоять на проведении собственного расследования и сообщить своим правительствам все, что пожелают. Внешние Миры могут воспользоваться этим, чтобы потребовать с нас непомерную компенсацию. Вы прекрасно знаете, какую реакцию это вызовет у населения.

– Согласиться платить для Белого дома было бы равносильно политическому самоубийству.

– А не платить – тоже самоубийство, только другого рода.

– Я понимаю, чем может грозить сложившаяся ситуация, – сказал Бейли.

Он был еще маленьким мальчиком, когда сверкающие космолеты с Внешних Миров последний раз высаживали своих солдат в Вашингтоне, Нью-Йорке и Москве, чтобы забрать то, что, как они считали, принадлежит им по праву.

– Значит, вы и сами понимаете: платить или не платить – результат один и тот же. Единственный выход – собственными силами найти убийцу и передать его космонитам. Все зависит от нас.

– А почему бы не передать это дело ВБР? Даже если с точки зрения законников оно в сфере наших полномочий, то ведь здесь встает вопрос межзвездных отношений…

– ВБР к этому не притронется. Дело свежее и как раз по нашей части. – На мгновение комиссар поднял глаза и пристально посмотрел на своего подчиненного. – И вообще, положение скверное, Лайдж. Мы все рискуем остаться без работы.

– Заменить нас всех?! Как бы не так! Где они найдут профессионалов?

– Не забывайте, что существуют роботы, – возразил комиссар.

– Что?

– Р.Сэмми – это только начало. Он просто на побегушках. Но такие, как он, вполне могут патрулировать экспресс-дороги. Почему бы нет? Черт побери, старина, я лучше вас знаю космонитов и представляю, чем они сейчас занимаются. Существуют роботы, которые могут выполнять и нашу с вами работу. И вас и меня могут просто деклассифицировать, поверьте мне. А пополнять в нашем возрасте ряды безработных…

– Ладно. Хватит, – резко оборвал его Бейли.

– Простите, Лайдж, – смутился комиссар.

Бейли кивнул, стараясь не думать о своем отце. Комиссар, конечно, знал эту давнюю историю.

– Когда началась вся эта кампания по замене кадров? – спросил Бейли.

– Послушайте, Лайдж. Не прикидывайтесь таким наивным. Она идет постоянно вот уже двадцать пять лет, с тех пор как на Земле появились космониты. И вы это знаете, Просто она начинает забираться выше, вот и все. Если мы завалим это дело, то и нам не видать пенсионных книжек как своих ушей. С другой стороны, Лайдж, если мы окажемся на высоте, возможность такой неприятности отодвинется в далекое будущее. И особенно хороший шанс продвинуться по службе был бы у вас.