Стихотворения. Проза - Басё Мацуо - Страница 20

Когда рассвело, мы отправились на поиски селения Синобу, желая посмотреть на камень Со Смятенным Узором.170 Расположенное у подножья горы селение оказалось совсем маленьким, а сам камень наполовину ушел в землю. Какой-то деревенский мальчишка, подойдя, рассказал нам следующее: «В старину камень находился на вершине вон той горы, но жители деревни, рассердившись на прохожих, которые рвали зеленые злаки, чтобы испытать их на камне, сбросили его в долину, и он упал передом вниз». Что ж, похоже на правду.

Миновав переправу Лунный круг — Цуки-но ва, мы оказались у постоялого двора, название которому — Над стремниной — Сэ-но уэ. Место, где когда-то стоял дом правителя Сато,171 находится на расстоянии одного с половиной ри отсюда, если, повернув налево, идти вдоль края гор. Узнав, что это где-то на равнине Сабано, неподалеку от селения Иидзука, мы пошли туда, влекомые желанием непременно отыскать то, что осталось от этого славного жилища, и в конце концов оказались у Круглой горы — Маруяма. Здесь-то и находилась когда-то усадьба правителя Сато.

Местные жители показали нам место у подножья, где можно было различить остатки главных ворот. Слушая то, что они рассказывали, я проливал слезы, к тому же рядом в старом храме сохранились погребальные камни всех домочадцев. Особенно тронули меня таблички с именами двух невесток.172 «Даром, что женщины, слава об их отваге разнеслась по всему миру!» — подумал я, и рукава мои увлажнились. Вот вам и Камень Льющихся слез,173 не так уж он далеко! Когда я вошел в храм и спросил чаю, оказалось, что в этом храме как драгоценные реликвии хранятся большой меч Есицунэ и дорожный сундучок Бэнкэя.174

А было это в первый день пятой луны.

В ту ночь заночевали в Иидзука. Там есть горячие ключи, поэтому мы сначала побывали в купальне, потом завели речь о ночлеге, и попали в очень бедный дом с обстановкой просто-таки нищенской, циновки лежали там прямо на земляном полу. Фонарей тоже не оказалось, воспользовавшись скудным светом от тлевших в очаге углей, мы кое-как устроили себе ложе и сразу же легли. Ночью гремел гром, все время лил дождь, крыша протекала прямо над тем местом, где мы лежали, блохи и комары кусались нещадно, так что уснуть не удалось. В довершение всего у меня начался приступ давно мучившей меня хронической болезни,175 и я едва не испустил дух. Но вот наконец рассвело, и мы снова тронулись в путь. После дурно проведенной ночи я чувствовал себя неважно, поэтому мы наняли лошадей и поехали до станции Кори верхом. Хоть и тревожился я, не зная, позволит ли мне недуг одолеть лежащий впереди далекий путь, но все-таки постепенно сумел укрепить свой дух, — да и в самом деле, коль скоро решился я пуститься в скитания по глухой провинции смиренным паломником, коль скоро отказался от мирской тщеты и постиг бренность суетных устремлений, то, даже если и суждено мне встретить смерть в пути, значит, такова воля небес, — черпая бодрость в таких мыслях, я верно и свободно продвигался вперед, и скоро мы миновали Датэ-но Оокидо.

Когда остались позади замки Сироиси и Абумидзури и мы оказались в уезде Касадзима, то сразу же спросили у людей, где находится могила То-но тюдзе Санэкаты.176 «Вон видите, справа вдали у подножья гор виднеются две деревеньки, — ответили нам, — их называют Минова и Касима. Там-то вы и найдете и само святилище бога-покровителя путников, и знаменитые «сухие стебли травы».177 Мы чувствовали себя совершенно разбитыми, ибо дороги из-за летних ливней были скверными, а потому, взглянув на святилище издалека, не задерживаясь, двинулись дальше. Подумав, что в период летних дождей весьма кстати оказаться в Минова — Круг Плаща или в Касадзима — Остров Дорожной Шляпы, я сложил:

Заночевали в Иванума.

Сосна Такэкума178 и в самом деле приводит в изумление. Ясно, что дерево не утратило своего прежнего вида — раздваивается от самых корней. И уж конечно, сразу вспоминается монах Ноин.179 Кажется, в те давние времена человек, который был назначен правителем в страну Митиноку, приказал срубить эту сосну и сделать из нее сваи для моста через реку Наторигава,180 во всяком случае не зря же Ноин сказал: «Не осталось и следа». Вот так одни поколения срубали сосну, другие ее снова сажали, однако ныне она выглядит так, как подобает выглядеть тысячелетней сосне, и радует взоры своим благолепием.

Такое стихотворение я получил на прощанье от человека по имени Кехаку.181

Переправившись через реку Наторигава, оказались в Сэндае. Сегодня как раз устилают крыши листьями ириса.183 Подыскав место для ночлега, решили остаться в Сэндае на несколько дней. Здесь живет художник, которого зовут Каэмон. Прознав, что ему не вовсе чужды возвышенные чувства, мы свели с ним знакомство. Он сообщил, что сумел разыскать многие воспетые поэтами места, о которых в наши дни почти никто ничего не знает, и целый день водил нас по окрестностям. В Миягино буйно разрослись хаги, невольно напоминая о том, как прекрасно здесь должно быть осенью. В Тамата, Еконо и на Холме Азалий — Цуцудзигаока как раз цвел подбел — асэби. Были мы и в сосновом лесу, куда не проникали даже солнечные лучи, наверное, именно это место и называется Коносита — Под Деревьями! Видно, столь же обильная роса выпадала и в старину, не зря поэт сказал: «Челядинец, постой…».184 Осмотрели храм Якуси и святилище Небесного Бога,185 а тут вскоре и день преклонился к вечеру. Каэмон еще и набросал на бумаге острова Мацусима и Сиогама, а также другие достойные внимания места, и рисунок преподнес нам. Кроме того, он подарил нам на прощанье две пары плетеных сандалий-варадзи с темно-синими шнурками. Вот в подобных-то мелочах и выявляется истинная сущность таких чудаков — любителей прекрасного.