Пистолет для мертвеца - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 25

– Да, но шарик мечется как бешеный, – возразил Мастерсон.

– Верно, – согласился Эдисон. – Однако что если бы вы могли управлять потоком воздуха? Представляете, можно будет направить шарик в любую угодную вам сторону.

– Ну, разве только так, – сдался Мастерсон.

– Возможности безграничны. Создав флот управляемых шариков и оснастив их камерами с подсветкой вроде той, которой я ослепил Бэта, можно будет следить за всем городом. Однако это – в будущем, когда мы придумаем, как удерживать шарики на лету и манипулировать камерами с земли, – Эдисон немного помолчал. – В нынешних обстоятельствах можно использовать один большой шар, соединенный со следящим браслетом цепью из сверхпрочной латуни. Нам лишь останется засечь его – это будет довольно просто, ведь Бэт по ночам не укрывается в зданиях.

– Вы правда можете это сделать?

– Не сегодня и не завтра, – произнес Эдисон. – Мне еще надо придумать, как удерживать шар в полете в течение восьми – десяти часов. Думаю, решить задачу можно при помощи гелия или водорода, однако Нед вроде нашел неплохую временную меру.

– Вы уверены, что я не сниму ошейник, когда обращусь? – уточнил Мастерсон.

– Абсолютно, – ответил Эдисон.

– Склонен согласиться, – добавил Бантлайн.

– По мне, так стыд и срам, – заметил Холидей.

– О чем это вы? – спросил механик.

– Создание вроде Бэта в самый раз натравить на Джонни Ринго.

– Хорошая мысль, но у Бэта в облике мыши нет оружия.

– Ему хватает сил завалить кобылу весом в двенадцать сотен фунтов, которая так просто сдаваться явно не желает, – заметил Холидей и обратился к Мастерсону: – У тебя на теле остались следы борьбы? Раны, полученные от животных?

– Если и есть, мне о них неизвестно, – ответил Мастерсон.

– Даже Ринго весь в дырках от пуль, – продолжил Холидей. – Может, тебе судьбой предназначено его задрать?

– Забудьте, Док, – сказал Бантлайн. – Если допустить, что Бэт в шкуре вампира способен убить либо вас, либо Ринго, то еще неизвестно, на кого он нападет первым.

– Я не хочу никого убивать, – жалобно произнес Мастерсон. – Я лишь хочу больше не обращаться каждую ночь этим… чудовищем. Вы должны меня вылечить, – умоляюще посмотрел он на Эдисона.

Эдисон и Бантлайн переглянулись, как бы говоря друг другу: «Вылечить? Черт, да мы его даже контролировать не можем».

– Я над этим работаю, – без тени надежды в голосе произнес Эдисон.

21

Пробило одиннадцать ночи. Мастерсон как обычно на закате обратился вампиром и улетел, правда, на сей раз Эдисон и Бантлайн следили за ним… пока Мастерсон не покинул радиуса действия следящего устройства. Тогда Эдисон ушел домой, с твердым намерением проснуться завтра до рассвета и отправиться искать Мастерсона.

В «Ориентал» тем временем заявилось то, что больше никогда не станет человеком, заказало бутылку виски и прошествовало к столу, за которым Док Холидей играл в покер.

– Я тоже играю, – объявил Ринго. Трое других картежников разом глянули на него и покинули стол.

– На тебя за это надо в суд подать, – пожаловался Холидей. – Я почти раздел их.

– Да, но тебе хочется поболтать со мной.

– Не знаю только, выдержу ли вонь, – ответил Холидей и сморщил нос. Он пристально посмотрел на Ринго. – Как ты вообще разговариваешь? Ведь звуки рождаются от того, что воздух проходит через горло, а мертвые не дышат.

– Мне почем знать, – пожал плечам Ринго. – Просто открываю рот, и звуки сами вылетают.

– И вот еще что интересно: как ты усваиваешь виски, когда твой организм уже ничего не усваивает?

– Волшебство.

– Римский Нос свое дело знает, – признал Холидей. – Интересно, Джеронимо на такое способен?

– Говорят, он обработал Мастерсона.

– Вполсилы, – ответил Холидей, тасуя карты.

– Я чертовски хорошо играл в покер, – поведал Ринго. – По-моему.

– Что, память подводит? – полюбопытствовал Холидей.

– Она у меня теперь избирательная, – нахмурился Ринго. – Что-то помню ясно как день, – он помолчал, глядя в пустоту. – Помню до последней мелочи, как меня убили.

– Как это произошло?

– Я вышел из бара в Уэйко, искал ссоры, потому что всегда зверею, когда напьюсь. И тогда увидел, как по улице идет Малкольм Адамс, вызвал его на дуэль. Мы встали лицом к лицу посреди улицы, и пока я ждал, что он вытянет пушку, с полдюжины каких-то удальцов зашли ко мне сзади и нашпиговали свинцом. Меня аж развернуло, и я схлопотал еще с десяток пуль в живот и грудь. Револьвер выхватил, только когда был уже почти мертв, – он замолчал, мысленно переживая тот момент. – То же постигнет и тебя, Док, и твоего дружка Уайетта. Так или иначе, эта участь постигнет всех нас, – он улыбнулся, показав гнилые зубы. – Разница в том, что меня смерть не остановила.

– Ну, если в ближайшее время меня не отправит на тот свет пуля, это сделает чахотка, – ответил Холидей. – Наверное, поэтому я до сих пор жив.

– Не понимаю.

– Мне плевать, жив я или мертв, вот потому и не дергаюсь, не боюсь проиграть. Я жив-то потому, что одной ногой – или легким, если уж на то пошло – в могиле.

– А ты со мной сразись, – предложил Ринго. – Мне вот плевать, если ты даже успеешь первым всадить в меня пятерку пуль.

– О нет, тебе плевать не будет, – пообещал Холидей.

– С чего ты взял?

– С того, что я не стану целиться тебе в голову или в сердце. Ты ведь уже труп, вреда тебе это не причинит.

– Тогда во что ты будешь целиться? – спросил Ринго.

– В глаза.

– Этого я тебе не позволю, Док. Я дошел только до середины сочинений Перикла о Пелопонесской войне.

Холидей улыбнулся.

– Хочешь, скажу, кто победил?

– Если я правильно понимаю историю, то Бог всегда на стороне тех, кто лучше вооружен.

В этот момент в салун вошел Верджил Эрп. Оглядевшись, он заметил Холидея и Ринго и направился к ним.

– Я слышал, что ты вернулся, – сказал он Ринго.

– Вопрос в том, откуда он вернулся, – сказал Холидей.

– Нет, – возразил Верджил. – Вопрос таков: зачем? Чего ради ты здесь, Ринго?

– Ради того, чтобы выпить и обсудить литературу с моим зубным врачом, – ответил Ринго. – Закон этого не запрещает.

– Нет, – признал Верджил, – но завтра же появится закон, запрещающий мертвецам входить в «Ориентал».

– И что ты мне сделаешь в наказание? – расхохотался Ринго. – Повесишь?

– Возможно.

– Меня тебе не убить.

– Нет, но ты вообрази, каково будет следующие лет двадцать связанным болтаться в петле.

Не дожидаясь ответа, Верджил ушел в заднюю комнату.

– Не нравятся мне эти драные Эрпы! – пробормотал Ринго. – Похоже, придется порешить их тоже, сразу как я закончу работу, ради которой вернулся.

– Я тебе этого не позволю.

– Чего? Убить Эдисона или Эрпов?

– Ни того, ни другого.

– Думаешь, и правда сумеешь попасть мне в глаза с расстояния, скажем, в тридцать футов?

– Есть лишь один способ проверить, – ответил Холидей.

– Ты эту цацку, что таскаешь в кобуре, в руке-то удержишь? – спросил Ринго. – С виду так тебя сильным ветром может сдуть.

– Сильным ветром – может быть, – согласился Холидей. – Зато мертвец мне ничего не сделает.

– Наш день еще придет, – пообещал Ринго. – А пока позволь спросить: что думаешь про диалог «О государстве»?

– Цицерона?

– Чей же еще?

– Не дотягивает до «О законе».

– Странно от тебя это слышать.

Следующий час они обсуждали достоинства работ Цицерона и еще один – решая, справедливо ли с ним обошелся Плутарх. Наконец, Холидей встал из-за стола.

– Ты куда это? – спросил Ринго.

– Завтра мне очень рано вставать. Так что пора баиньки.

– Я вот совсем не сплю.

– Завидую, – сказал Холидей. – Если не спишь, то никто и не разбудит тебя, когда ты еще не выспался.