Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Красное по белому - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

— Если вы позволите, брат Стангерсон, то я пойду на разведку? — спросил один из всадников.

— И я, и я! — воскликнуло с полдюжины голосов.

— Оставьте лошадей здесь, мы подождем вас, — сказал начальник.

В одно мгновение молодежь сошла с коней, спутала им ноги и начала проворно взбираться по отвесной скале, на вершине которой мотался по ветру кусочек розовой тряпки, так заинтриговавший всех. Они карабкались по голым камням с ловкостью и проворством людей, бывавших в опасных переделках. Оставшиеся внизу следили за тем, как они отважно прыгали с камня на камень, взбираясь все выше и выше, пока не исчезли за последним выступом, ярко вырисовывавшимся на лазури неба. Молодой человек, который первым вызвался идти на разведку, шел впереди во главе других. Шедшие за ним товарищи увидели, как он, достигнув вершины, вдруг остановился и с удивлением поднял руку кверху. Они поспешно подбежали к нему и в свою очередь остановились как вкопанные при виде зрелища, возникшего перед их глазам.

На маленькой площадке, которой оканчивалась скала, находился громадный камень. Под защитой этого камня лежал, растянувшись, какой-то человек крепкого сложения, несмотря на ужасающую худобу, с густой всклокоченной бородой. Его спокойное лицо и ровное дыхание свидетельствовали о глубоком сне. Вокруг его морщинистой и мускулистой шеи обвились две полные беленькие ручки ребенка, который спал, плотно прижав свою золотистую головку к груди пожилого человека. Розовые губки ребенка, полуоткрывшись в сонной улыбке, показывали ряд ровных молочно-белых зубов. Ножки, полные и маленькие, были обуты в короткие белые чулочки и башмачки с блестящими пряжками. Нежное личико спящего ребенка представляло странный контраст с лицом незнакомца. Недалеко от них, на остром выступе соседней скалы, важно сидели три громадные птицы. Увидев приближающуюся группу людей, они начали испускать резкие крики досады и, наконец, тяжело поднявшись с места, улетели прочь. Крик этих птиц разбудил спящих. Они быстро вскочили, бросая испуганные взгляды, и в остолбенении уставились на окружавших их людей.

Незнакомец окинул быстрым взглядом равнину, такую тихую и пустынную несколько времени тому назад, а теперь наполненную шумом и громадной толпой людей и повозок. На лице его промелькнуло выражение недоверия, и он провел костистой рукой по своим глазам.

— Вот и галлюцинации уже начались, — прошептал он.

Маленькая девочка стояла возле него и, держась рукой за полу его платья, смотрела на все происходившее глазами, полными наивного любопытства.

Прибывшие люди, с которыми пришла помощь двум бедным странникам, вскоре убедили их, что они — вовсе не плод их воображения. Один из них взял девочку и посадил ее себе на плечо, в то время как двое других подхватили под руки ее спутника, чтобы помочь ему сойти к повозкам.

— Меня зовут Джон Ферье, — произнес последний. — Нас было двадцать человек эмигрантов. Я и этот ребенок остались в живых, а остальные все погибли от голода и жажды там, на севере.

— Это ваша дочь? — спросил один из всадников.

— Я полагаю, что вполне приобрел право называть ее так, — тоном вызова ответил он. — Она моя, потому что я ее спас, и никто не придет за нею. С этого дня ее зовут Люси Ферье. Но кто же вы? — прибавил он, с любопытством разглядывая своих спасителей, энергичные лица которых густо загорели от солнца. — Как вас много!

— Нас около десяти тысяч, — ответил один из них, самый младший. — Мы — гонимые Богом дети, избранные ангела Мерона.

— Я никогда не слыхал о нем, — сказал странник, — но мне кажется, глядя на вашу многочисленность, что он себе на уме.

— Не смейтесь над тем, что священно, — возразил другой сурово. — Мы принадлежим к людям, верующим в священные письмена, которые начертаны египетскими буквами на кованых золотых досках, врученных святому Иосифу Смиту в Пальмире. Мы идем из Нову в Иллинойсе, где мы выстроим наш храм. Мы бежим от несправедливого человека и от клеветы и найдем себе убежище, даже если для этого придется поселиться в пустыне.

Слово Нову, по-видимому, что-то напоминало Джону Ферье и показалось ему знакомым.

— Я знаю теперь, кто вы: вы — мормоны.

— Да, мы мормоны — в один голос ответили все его спутники.

— Куда же вы идете?

— Мы не знаем. Бог рукою нашего пророка ведет нас. Вы должны будете предстать пред его очи, потому что один только он может решить вашу судьбу.

В эту минуту они как раз достигли подошвы горы. Их окружили женщины с бледными лицами и сосредоточенными глазами, смеющиеся, здоровые дети и мужчины, на лицах которых были написаны недоверие и суровость. Со всех сторон послышались восклицания жалости и удивления при виде этих двух скитальцев, одного — такого юного, другого — несчастного на вид. Окруженные таким образом громадной толпой мормонов, Ферье и Люси двинулись дальше. Наконец их подвели к повозке необыкновенных размеров и чрезвычайно роскошно отделанной. Запряжена она была шестеркой лошадей, в то время как остальные повозки имели только по две, в редких случаях по четыре лошади. Рядом с человеком, управлявшим лошадьми, сидел другой, которому на вид было не более тридцати лет. Но его гордая голова, могучее сложение и повелительное выражение лица ясно свидетельствовали о том, что он был здесь начальником. Увидев подошедшую толпу, он закрыл небольшую в кожаном переплете книгу, которую читал, отложил ее в сторону и внимательно выслушал рассказ о случившемся. Затем он повернулся к двум путешественникам:

— Мы можем взять вас с собой только при условии, что вы примкнете к нам совсем, то есть примете веру, которой живем мы. Не нужно пускать волков в овчарню. И лучше было бы, если бы кости ваши остались здесь, в этой пустыне, и белели при дороге, нежели быть гнилым плодом, который заразит и испортит всю корзину. Принимаете ли вы эти условия, чтобы остаться при нас?

— Вы сами знаете, что ради этого я согласен на все! — воскликнул Ферье с таким убеждением в голосе и взгляде, что старцы, несмотря на свою суровость и сдержанность, не могли скрыть улыбок. Один только начальник продолжал оставаться серьезным и суровым.

— Возьмите его, брат Стангерсон, — сказал он, — дайте ему пить и есть, также и ребенку, а затем я поручаю вам посвятить его в догматы нашей веры. А теперь двинемся в путь к Сиону!

— Идем к Сиону! — воскликнула вся толпа мормонов, и слово это, переходя из уст в уста вдоль всего каравана, напоминало рокочущую волну, шум которой, удаляясь, становился все тише и тише, пока не замер совсем вдалеке. Раздалось щелканье бичей, скрип колес, и все множество людей и животных двинулось в путь снова, подобно гигантской змее, развертывающей свои кольца вдоль пустыни.

Человек, которому поручили двух несчастных заблудившихся, повел их к своей повозке, где их ждали уже приготовленный им обед и питье.

— Вы устроитесь в этой повозке, — сказал им ее хозяин. — Через несколько дней вы отдохнете и восстановите утраченные силы. В течение этого времени помните только, что вы навсегда примкнули к нам. Бригем Янг сказал это: он говорил голосом святого Джозефа Смита, а голос последнего — глас Божий.

II.

Цветок Утаха

Не станем описывать в подробностях все трудности и лишения, которые пришлось испытать мормонам в пути, пока они не достигли цели. От берегов Миссисипи до Скалистых гор они трудились и боролись с препятствиями с энергией, которой мало примеров в истории. Благодаря этой-то энергии и выносливости, которая является отличительной чертой англосаксонской расы, они все преодолели: голод, жажду, болезни, усталость, — одним словом, все препятствия, которые природа, казалось, умышленно воздвигала на их пути. Но все-таки эти бесконечные лишения и труды поколебали и самые твердые сердца. Поэтому все от мала до велика в порыве горячей благодарственной молитвы бросились на камни, увидев, наконец, расстилающуюся у их ног залитую солнцем и сверкающую изумрудной зеленью громадную равнину Утаха. Именно сюда вел их начальник каравана, называя ее обетованной землей, девственная почва которой отныне принадлежала им навсегда.