Сицилиец - Пьюзо Марио - Страница 29

— Милый юноша, — сказала она, — пожалуйста, разрешите мне оставить это кольцо. Я вышлю вам его стоимость в деньгах. Муж подарил мне его на обручение. Я не могу без него. Я просто не вынесу.

И снова Пишотта расхохотался. Сделал он это нарочно. Он боялся, что Тури по сентиментальности оставит ей кольцо. А изумруд был явно очень дорогой.

Но Гильяно был далек от сантиментов. Пишотта навсегда запомнил выражения глаз Тури, когда он резко схватил дрожащую руку герцогини и сдернул с пальца кольцо.

Тури видел, как покраснела герцогиня, в глазах у нее стояли слезы. Тури же, снова став крайне любезным, произнес:

— В память о вас я никогда не продам это кольцо — я сам буду его носить.

Однако для Тури Гильяно это был момент символический. Он как бы обвенчался со своей судьбой. Кольцо символизировало собой власть, которую ему предстояло отвоевать у мира богатых…

Дон Кроче слушал, не говоря ни слова.

Герцог Альмако жаловался. Разве он не платил ренты «Друзьям друзей»? Разве они не гарантировали ему безопасность от грабежей? К чему же мы все идем? В старые времена никто бы не осмелился на такое. И что теперь предпримет дон Кроче, чтобы вызволить драгоценности? Герцог сообщил о грабеже властям, хотя это было бесполезно и могло не понравиться дону Кроче. Но нужно же получить хотя бы деньги по страховке; может, римское правительство теперь всерьез займется этим бандитом Гильяно.

Дон Кроче считал, что действительно пора заняться им серьезно.

— Если я добуду ваши драгоценности, — сказал он герцогу, — заплатите вы мне четверть их стоимости?

Герцог вспылил:

— Сначала я плачу ренту за то, чтобы я сам и мое достояние были в целости и сохранности. А теперь, не выполнив своих обязанностей, вы требуете, чтобы я заплатил вам мзду. Как вы можете сохранять уважение своих клиентов, ведя так дело?

Дон Кроче кивнул:

— Должен признать, в ваших словах есть доля правды. Но считайте, что Сальваторе Гильяно — это смерч, божья кара. Не можете же вы рассчитывать на то, чтобы «Друзья друзей» охраняли вас от землетрясений, вулканов, наводнений! Со временем Гильяно утихомирят, это я вам гарантирую. Но подумайте вот о чем: вы заплатите мзду, о которой я условлюсь с Гильяно. Вы будете находиться под защитой в течение следующих пяти лет, не платя мне обычной ренты, и по этому соглашению Гильяно больше не тронет вас. Да и с какой стати он станет этим заниматься, коль скоро и он и я будем считать, что у вас хватит благоразумия хранить свои ценности в сейфах Палермо? Женщины чересчур наивны — они не понимают страсти и алчности, с какими мужчины тянутся к материальным благам мира сего.

Он помолчал, дав исчезнуть легкой усмешке, появившейся на губах герцога, и добавил:

— Если вы подсчитаете, сколько бы вы мне заплатили за охрану всего вашего поместья в течение пяти лет, а времена нас ждут неспокойные, то увидите: вы потеряете совсем немного из-за этого несчастного случая.

И герцог хорошенько подумал. Дон Кроче был прав: наступали тяжелые времена. Он, конечно, потеряет немало, выкупив бриллианты, даже если учесть, что в течение пяти лет не будет платить мзду, да и кто поручится что дон Кроче проживет еще пять лет или что он сможет обуздать Гильяно? И тем не менее это была отличная сделка. Герцогиня уже не сможет больше выманивать у него бриллианты, а это уже немалая экономия. Ему придется продать еще один кусок земли, но его предки делали это ради оплаты своих безумств на протяжении поколений, а у него ведь останутся еще тысячи акров. И герцог согласился.

Дон Кроче призвал Гектора Адониса. На другой день Адонис отправился к своему крестнику. Он объяснил цель приезда. Говорил он прямо и без обиняков.

— Больших денег ты не выручишь, даже если продашь бриллианты ворам в Палермо, — сказал он. — Но и тогда на это потребуется время, и конечно же до Рождества денег ты не получишь, а тебе ведь именно это нужно. Кроме того, ты заработаешь благорасположение дона Кроче, что для тебя важно. В конце концов, ведь это из-за тебя он потерял доверие герцога, но он тебе это простит, если ты выполнишь его просьбу.

Гильяно улыбнулся крестному. Его мало беспокоило благорасположение дона. Кроче: в конце концов, он же мечтал уничтожить дракона мафии на Сицилии. Но он уже посылал гонцов в Палермо, чтобы найти покупателей на украденные драгоценности, и ему стало ясно, что это будет долгий и сложный процесс. Так что он согласился на сделку. Но отказался расстаться с изумрудным кольцом.

Прежде чем уйти, Адонис впервые заговорил с Гильяно о реальностях сицилийской жизни.

— Мой дорогой крестник, — сказал он, — никто не восхищается твоими качествами так, как я. Мне нравится твое великодушие, которое, надеюсь, я помог тебе взрастить. Но сейчас речь идет о выживании. Никогда тебе не победить «Друзей друзей». За последние тысячу лет они, словно миллион пауков, оплели гигантской паутиной всю жизнь Сицилии. И дон Кроче сейчас в центре этой паутины. Он восхищается тобой, он хочет с тобой дружить, хочет, чтобы ты богател вместе с ним. Но иногда ты должен уступать его воле. Ты можешь иметь свою сферу влияния, но она должна существовать внутри его паутины. Одно ясно — ты не можешь открыто выступать против него. Если ты это сделаешь, сама история поможет дону Кроче уничтожить тебя.

Итак, драгоценности были возвращены герцогу. Половину денег, полученных за бриллианты, Гильяно разделил между Пишоттой, Пассатемпо и Террановой. Они поглядывали на изумрудное кольцо на пальце Гильяно, но молчали, так как Гильяно отказался взять деньги, вырученные за бриллианты.

Другую половину Гильяно решил распределить среди бедных пастухов, которые охраняли стада овец и крупного рогатого скота, принадлежащие богачам, среди старых вдов и сирот — словом, среди всех бедняков округи.

Большую часть денег он раздал через посредников, но в один прекрасный день набил карманы своей овчинной безрукавки пачками бумажных лир, набил ими холщовый мешок и решил вдвоем с Террановой пройти по деревням между Монтелепре и Пьяни-деи-Гречи.

В одной деревне он встретил трех старух, еле живых от голода. Каждой из них он дал по пачке лир. В другой деревне повстречался им человек, который должен был потерять и дом, и землю, потому что ему нечем было платить по закладной. Гильяно оставил ему достаточно денег, чтобы он мог выкупить закладную.

В третьей деревне он зашел в местную бакалейную лавку, купил у хозяина весь его товар и распределил хлеб, сыр и макароны между всеми жителями деревни.

В следующем городке он дал денег родителям больного ребенка, чтобы те могли отвезти его в больницу в Палермо и заплатить местному врачу. Побывал он также на свадьбе одной молодой пары и щедро одарил молодоженов.

Но больше всего ему нравилось раздавать деньги оборванным ребятишкам, кишевшим на улицах маленьких городков Сицилии. Многие из них знали Гильяно. Они окружали его, а он раздавал пачками деньги, веля отнести их родителям. А потом смотрел, как они весело разбегались по домам.

У него оставалось всего несколько пачек, когда он решил перед наступлением темноты навестить матушку. Шагая через поле, куда выходила задняя стена дома, он встретил маленького мальчика и маленькую девочку, которые плакали навзрыд. Родители дали им денег, сказали они, а карабинеры все у них отняли. Гильяно посмеялся над этой маленькой трагедией и дал им одну из оставшихся пачек. А потом, поскольку девчушка была такой хорошенькой, и он не мог допустить, чтобы ее наказали, он дал ей записку к родителям. Не только родители девчушки были благодарны Гильяно. Жители Боргетто, Корлеоне, Партинико, Монреале и Пьяни-деи-Гречи, стремясь доказать ему свою преданность, стали называть его Королем Монтелепре.

Дон Кроче был очень доволен, несмотря на потерю пятилетней ренты от герцога. Дело в том, что дон Кроче, хоть и сказал Адонису, что герцог заплатит всего двадцать процентов стоимости бриллиантов, на самом деле взял с него двадцать пять процентов и положил пять себе в карман.