Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пусть умирают дураки - Пьюзо Марио - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

— Что же случилось с Чичем? — спросил я. — Он в тюрьме?

Калли улыбнулся.

— Он туда не попал. Он пытался заручиться помощью Гроунвельта.

Джордан пробормотал:

— Занаду номер один?

Калли взглянул на него несколько ошарашенно.

Джордан улыбнулся.

— Я слушаю вызовы к телефонам, когда не играю.

Мгновение Калли выглядел как бы не в своей тарелке. Потом он продолжил.

— Чич попросил Гроунвельта укрыть его и увезти из города.

— Кто такой Гроунвельт? — спросил я.

— Он — владелец отеля, — сказал Калли. — И позвольте вам сказать, он кое к чему причастен. Чич, видите ли, не одинок.

Я посмотрел на него. Я не понимал, что он имеет в виду.

— Он связан с Чичем, — значительно произнес Калли. — Как бы то ни было, Гроунвельт вынужден был передать его шефу. Так что теперь Чич в общественной больнице. У него трещина в черепе, внутренние кровоизлияния, и он нуждается в пластической операции.

— Господи, — произнес я.

— Сопротивление аресту, — сказал Калли. — Таков наш шеф. А когда Чич поправится, он будет навечно выслан из Вегаса. Кроме того, уволен босс зала баккара. Он отвечал за наблюдение над племянником. Шеф обвиняет его. И теперь этот босс зала не сможет работать в Вегасе. Ему придется искать работу на Карибских островах.

— Больше никто не наймет его? — спросил я.

— Дело не в этом, — ответил Калли. — Шеф сказал, что он не желает, чтобы он был в городе.

— Вот так, да? — спросил я.

— Вот так, — подтвердил Калли. — Один босс зала как-то пробрался обратно в город и получил другую работу. Шеф случайно зашел и буквально выволок его из казино. Выбил из него дурь. Все поняли его намек.

— Какого же черта ему все сходит с рук? — возмутился я.

— Потому что он законно назначенный представитель народа, — сказал Калли. И Джордан впервые засмеялся. Он здорово смеялся. Его смех смывал отчужденность и холодность, которые всегда чувствовались в нем.

Позже вечером Калли привел Диану в холл, где мы с Джорданом отдыхали от игры. Она оправилась после того, что сделал с ней Чич прошлым вечером. Было видно, что она хорошо знает Калли. И стало понятно, что Калли выставляет ее как наживку для меня и Джордана. Мы могли взять ее в постель, когда пожелаем.

Калли отпускал шуточки по поводу ее грудей и ног, и рта, как они были милы. Но в эти грубоватые замечания примешивались торжественные намеки на ее хорошую натуру, вроде: «Это одна из немногих девушек в городе, которая не будет вас понукать». Или: «Она никогда не гонится за свободной ставкой. Она паинька, она не из этого города». А потом, в знак преданности, он протянул ладонь к Диане, чтобы она стряхивала туда пепел сигареты вместо пепельницы. Это было примитивная галантность, вегасский эквивалент поцелуя руки герцогини.

Диана вела себя очень тихо, и меня несколько уязвило, что она проявляла больше интереса к Джордану, чем ко мне. В конце концов, не я ли отомстил за нее как смелый рыцарь? Разве не я унизил ужасного Чича? Но уходя на свой пост за баккара, она наклонилась и поцеловала меня в щеку и, печально улыбнувшись, сказала:

— Я рада, что с тобой все в порядке, я очень беспокоилась за тебя. Но ты не должен быть таким глупым. — И ушла.

В последующие недели мы кое-что узнали друг о друге из взаимных рассказов. Полуденная выпивка стала ритуалом, и мы часто обедали вместе в час ночи, когда у Дианы кончалась смена за столом баккара. Но это зависело от наших игровых планов. Если один из нас проигрывал, он пропускал еду, пока удача не возвращалась, Это чаще всего случалось с Джорданом.

А потом были долгие дни, когда мы сидели у бассейна и беседовали под горячим солнцем пустыни. Или совершали полуночные прогулки по залитому неоном Стрипу, где сверкавшие отели вырастали, как миражи посреди пустыни, или просто стояли, облокотись на серую ограду у стола баккара. Так мы рассказали друг другу свои биографии.

История Джордана показалась мне самой простой и самой банальной, и он представлялся наиболее заурядной персоной в нашей группе. У него была совершенно счастливая жизнь и обычная судьба. Он был своего рода исполнительным гением, и к тридцати пяти годам у него была своя компания, занимавшаяся куплей и продажей стали. Разновидность среднего класса, обеспечившая ему приличную жизнь. Он женился на красивой женщине, и у них было трое детей, большой дом и все, что они хотели. Друзья, деньги, карьера и настоящая любовь. И это продолжалось двадцать лет. А потом, как выразился Джордан, жена переросла его. Он сконцентрировал свою энергию, чтобы обезопасить семью от экономики джунглей. Это отнимало всю его волю и энергию. Его жена исполняла свои обязанности жены и матери. Но настало время, когда она захотела от жизни большего. Она была умной женщиной, любопытной, интеллигентной, хорошо начитанной. Она пожирала романы и пьесы, ходила в музеи, участвовала во всех культурных кружках города и с радостью делилась всем с Джорданом. Он любил ее все больше. До того самого дня, когда она заявила ему, что хочет развода. Тогда он перестал любить ее и перестал любить своих детей и свою семью, и свою работу. Все, что он делал, делалось для семьи. Он охранял их от всех опасностей внешнего мира, строил крепости из денег и власти и никогда не думал, что их ворота откроются изнутри.

Это не то, что он рассказывал, но то, что я услышал. Джордан просто сказал, что «не угнался за женой». Что он слишком погрузился в бизнес и не уделял необходимого внимания семье. Он совершенно не винил ее, когда она развелась с ним, чтобы выйти замуж за одного из его друзей. Потому, что этот друг был во всем подобен ей; у них были одинаковые вкусы, одинаковый тип рассудка, одинаковый способ наслаждаться жизнью.

Итак, он, Джордан, согласился на все, чего хотела его жена: продал свое дело и отдал ей все деньги. Его юрист сказал, что он слишком щедр, что он потом пожалеет об этом. Но Джордан возразил, что это не щедрость, так как он сможет заработать еще больше денег, а его жена и ее муж не смогут.

— Ты бы не подумал, видя меня за игрой, — сказал Джордан, — но меня считали великим бизнесменом. Я получал предложения работы со всей страны. Если бы мой самолет не сел в Вегасе, я бы сейчас шел к своему первому миллиону долларов в Лос-Анджелесе.

Это была хорошая история, но для меня в ней было что-то неправдоподобное. Он был слишком хорошим парнем. Это все было слишком гладко.

Не вписывалось сюда, в частности, то, что, как я знал, он никогда не спал по ночам. Каждое утро я шел в казино нагулять аппетит к завтраку, бросая кости. И я заставал Джордана за столом. Было видно, что он играл всю ночь. Иногда, устав, он шел к рулетке или в зал блэкджека. С каждым днем он выглядел все хуже и хуже: терял в весе, а глаза его, казалось, наполнялись красным гноем. Но он всегда был вежлив и спокоен. И никогда не говорил ни слова против жены.

Иногда, когда мы оставались с Калли наедине в холле или за обедом, Калли спрашивал: — Ты веришь этому Джордану? Ты веришь, что парень может позволить бабе так себя подставить? А можешь ты поверить, когда он рассказывает о ней как о благороднейшем создании?

— Она не баба, — возражал я. — Она была его женой много лет, матерью его детей. Она была скалой его веры. Он — пуританин старых времен, выбитый из жизненной колеи.

Меня заставил говорить Джордан. Однажды он сказал:

— Ты задаешь много вопросов, а сам рассказываешь мало.

Он на мгновение остановился, как будто размышлял, действительно ли ему интересно задать вопрос. Потом он спросил:

— Почему ты так долго в Вегасе?

— Я писатель, — ответил я ему. И начал отсюда. То, что я издал роман, произвело впечатление на них обоих. Эта реакция меня всегда забавляла. Но что их совсем удивило, так это то, что мне тридцать один год, и я сбежал от жены и троих детей.

— Я полагал, что тебе самое большее двадцать пять, — сказал Калли. — И ты не носишь кольца.

— Я никогда не носил кольца, — сказал я.

Джордан пошутил: