Воля павших - Верещагин Олег Николаевич - Страница 18

Дальше не пелось. Дальше было про чье-то фото, и Олега снова подмяли мысли о доме. Он попытался было представить себе, что, как в детских книжках, которые он еще недавно запоем проглатывал, время на Земле и здесь идет неодинаково – вот он вернется, а там, дома, все та же ночь, и родители еще не вернулись из Тамбова…

– Перестань пороть эту слюнявую чушь, – сквозь зубы процедил Олег сам себе.

И – назло опять-таки самому себе! – погромче запел по-английски из «Чижа и K°» – про самолет, ковыляющий во мгле на последнем крыле…

…Родник он обнаружил в паре километров от переезда, под насыпью. И что интересно – родничок был выложен тонкими гранитными плитками, а сама струя воды «взята» в трубу из выдолбленного куска дерева. Тут же висела на сучке кружка, аккуратно и умело свернутая из бересты.

Олег напился и умылся. Что о ручейке заботятся – было ясно. Неясно – кто. Он еще раз осмотрелся вокруг, подражая следопытам из фильмов.

И – к своему собственному немалому удивлению – нашел след.

Неясно было, впрочем, чем этот след ему может помочь. Но Олег изучил его добросовестно. Плоский, как от кроссовки или кеда, без какого-либо рисунка, но вполне человеческий. Теоретически Олег знал, что с человеческим следом можно спутать медвежий, поэтому особо внимательно поискал штрихи от когтей – их не было. Да, здесь прошел человек. Олег решил попробовать применить то, чему его учили в походах – просто ради интереса.

Ну, куда шел – понятно. А вот когда? Ощущая себя спецназовцем, выслеживающим врага, и сам немного посмеиваясь над этим чувством, Олег посмотрел вокруг. След был всего один – человек, наверное, пил и случайно поставил ногу на островок мокрой глины у родничка. Та-ак… Длина ступни равна примерно 1/7 человеческого роста. Длину своей босой ноги Олег знал – 25 сантиметров. У этого следа длина оказалась под тридцать! Даже с учетом того, что он был обут, рост получался около ста девяноста сантиметров – гигант. Вспомнился Немой – он тоже был рослый. Может, они тут все такие? Да нет, на фотках вроде были нормальные, вернее – разные… Так, теперь – когда оставлен след. Олег потер указательным пальцем бровь, вспоминая признаки, по которым даже сдавал зачет. А, вот! Влажная земля… След еще четкий, но на дне уже есть мелкая, тонкая паутинка трещинок. Солнце светит прямо сюда с самого утра… Больше шести, меньше десяти часов.

Олег вздрогнул и, вскинув голову, огляделся. Его шуточное расследование дало нешуточный, определенный результат – не так давно тут в том же направлении, что и он сейчас, проходил человек! Рослый, обутый в непонятную обувь. И неизвестно, что собой этот тип представляет. Может, это местный вариант Чикатилло?

Так. Олег напился снова и пошел дальше – уже ничего не напевая, держа револьвер наготове…

…На ходу мелкая кусачая гнусь не приставала. Правда, летали тут здоровенные оводы, но их легко было отгонять, и Олег, с наслаждением раздевшись до пояса, закрутил рубашку вокруг бедер. Стало легче, а то на припеках было жарко до умопомрачения. Похоже, здесь тоже лето, как на Земле. Ему повезло – хорош он был бы в джинсах, кроссовках и рубашке зимой! Олег старался держаться под деревьями, не выпуская из вида дорогу, но в то же время отгородившись от нее кустами, чтобы его не заметили сразу в случае чего.

Может быть, именно поэтому он и сам не сразу заметил то, над чем трудилась стая ворон. Они с карканьем взлетели с насыпи, почувствовав приближение мальчика. Вопли и хлопанье крыльями при этом стояли такие, что Олег вскинул голову – и замер. Он стоял, широко расставив ноги и держа револьвер стволом в землю – высокий русоволосый мальчишка с мгновенно расширившимися серыми глазами и приоткрытым ртом.

Вороны, мрачно каркая, расселись на ближайшие деревья, ожидая, когда же уйдет человек, согнавший их с плотного завтрака. На насыпи – в два ряда, вдоль рельсов – стояли вкопанные столбы, похожие на букву Т. На каждом висели по два человека. Голые, со скрученными за спиной руками, они были повешены за шеи, и веревки тихо поскрипывали. Скрип был многоголосым и вкрадчивым. В насыпи косо торчала прибитая к доске палка с надписью глаголицей.

Олег не сдвинулся с места. Раньше он видел такое только в кино. Нет-нет, он знал, что были войны, Освенцим, инквизиция, что есть чеченские бандиты, что в Косово убивали сербов… но все это было ДАЛЕКО. Или в пространстве, или во времени. В Тамбове ничего такого не было. И быть не могло. И даже если совершалось убийство – никому не приходило в голову выставлять его результаты напоказ. А здесь…

Трупы ПАХЛИ. Даже со своего места Олег видел, что ни у кого из повешенных уже нет глаз, многие были обклеваны местами почти до костей, практически у всех были съедены пальцы, губы, уши, носы, половые органы…

Страшным усилием всего организма Олег удержал в себе немного съеденное. Он понимал, что надо, необходимо отвести глаза и уйти как можно скорее. Но не мог сдвинуться с места.

Крайний из трупов неожиданно развернулся на веревке, натянутой, как струна. Черные ямы глазниц смотрели на замершего под насыпью мальчика, зубы смеялись, оскаленные из-под остатков губ. Оскаленная, смеялась татуированная во всю грудь цветными красками морда рыси.

Казалось, труп смеется над ужасом мальчишки.

Олег поперхнулся. Попятился, не сводя глаз с повешенного. Карканье ворон звучало, как смех. Олег опрометью бросился в лес.

Вовремя! Странный гулкий треск, похожий на треск поврежденных, закоротивших проводов ЛЭП, рухнул на просеку дороги. Олег остановился среди деревьев – и, задрав голову, увидел в просветах между ними плывущую на высоте не больше тридцати метров огромную и страшную машину.

Она была больше самого большого пассажирского самолета, но двигалась медленно, как вертолет, ведущий поиск. Треск то нарастал, то становился слабее. Похожая на вытянутый треугольник, машина имела пестрый, маскировочный верх и белесо-голубое брюхо – брюхо выловленной рыбы. Почти во все это брюха распростерся странный рисунок золотой краской – крылатый сидящий лев держал в поднятой передней лапе меч с волнистым лезвием. В нескольких местах брюха виднелись зеркально поблескивающие овалы иллюминаторов – именно это слово первым пришло Олегу на ум. А с левого и правого борта круглились по пять выступов, странно похожих на паучьи яйца. Из них торчали короткие, косо срезанные черные кожухи, дырчатые, как у гигантских пистолет-пулеметов ППШ. Еще один – вытянутый – выступ занимал всю хвостовую часть, «основание треугольника». Из него ничего не торчало.

Чудовищный аппарат бесконечно проплывал над прогалиной – как звездный крейсер в голливудском фильме, который тянется и тянется через экран… Олег стоял неподвижно, без мыслей, ощущая только одно – какой он крошечный и жалкий по сравнению с этим чудовищем. И даже когда аппарат исчез, Олег, не двигаясь, ждал, пока утихнет звук – он метался над просекой от дерева к дереву, подобно электрической искре…

Часа четыре Олег шел, не решаясь вернуться к дороге… но, как он надеялся, параллельно ей. Однако, когда – ближе к вечеру – мальчишка попытался вернуться на пути, у него это не получилось.

Олег сбился с направления.

Собственно, эта мысль его не слишком напугала. Заблудиться больше, чем он уже заблудился, было просто нельзя, невозможно. А направление он теперь определить мог довольно легко. Кроме того, Олег был уверен, что наткнулся на следы ночного боя – точнее, расправы победителей над пленными – и опасался встретить врага (почему-то парень был уверен, что победил «враг», а повешенные – партизаны). Страх от увиденного помешал ему сообразить, что трупы выглядят совсем не свежими, да и слишком близко место казни от того дуба, на котором он ночевал, – он бы не только увидел трассера, но и услышал бы выстрелы.