Первые русские подводные лодки. Часть I. - Трусов Григорий Мартынович - Страница 11

Эта лодка (также Лэка) была спущена на воду 5 августа. Первое погружение состоялось 12 октября. С 14 октября выходила в море для разведки по бухтам; 15 ноября сломался зубец шестерни помпы вследствие попадания постороннего предмета. 21 ноября повреждение было исправлено.

25 и 26 ноября – совершала практические погружения; под водой ходила четыре часа. Торпедных стрельб не производила.

Другие лодки Лэка – «Бычок». «Плотва» и «Палтус»- так и не были закончены до конца 1905 г.

В последнее время стали известны материалы об участии в военных действиях лодки «Кета».

В 1904 г. лейтенант Янович-2-й переделал одну из лодок Джевецкого по своему проекту. Был установлен бензиновый мотор; лодку вооружили торпедным аппаратом, корпус лодки удлинили, и в результате переоборудования получился совершенно новый полуподводный корабль.

Подводная лодка «Плотва» во время погружения. 1904 г.

Лодка «Кета» была доставлена на Дальний Восток и под командованием самого Яновича включена в систему обороны Амура. В 1905 г. лодке представился случай атаковать в Татарском проливе японский миноносец, но лодка села на мель.

Деятельность подводных лодок во время войны с Японией вызвала много нареканий и разочарование, так как от подводников ожидали большей активности. Вопрос об использовании подводных лодок во Владивостоке обсуждался и несколько лет спустя после войны, особенно при рассмотрении программы дальнейшего строительства боевого флота в России.

Офицеры-подводники, участвуя в дискуссиях о строительстве нового флота, горячо ратовали за дальнейшее развитие подводного кораблестроения. Малые успехи русских подводных лодок во Владивостоке объяснялись неблагоприятными условиями, созданными для лодок на театре военных действий. Так, например, участник войны с Японией командир подводной лодки «Кефаль» поручик Подгорный, выступая на собрании в Обществе офицеров флота в Кронштадте, говорил:

‘‘…Постройка лодок производилась спешно, лодки собирались во Владивостоке на театре военных действий, где не было ни знающих людей, ни хорошо оборудованных заводов; некоторые детали сборки приходилось заканчивать, ведя параллельно погружение. Если вспомнить, что подводное дело было совершенно незнакомо, то все вместе взятое лучше всего объясняет, почему даже у многих бывших во Владивостоке на подводных лодках во время войны явилось разочарование в лодках. Все неуспехи, происходившие, главным образом, от новизны дела, были объяснены негодностью лодок."В отчете о деятельности подводных лодок во Владивостоке капитан 2 ранга Плотто писал: «В противоположность акту комиссии, составленному в Петербурге, утверждаю, что лодки этого типа («Касатка» – Г.Т.), если и были испытаны всесторонне, то результаты этих испытаний были отрицательны. Лодки типа «Касатка» в таком виде, как они отправляются, не представляют никакого боевого оружия…

На лодках типа «Касатка» пришлось переделывать почти все, кроме корпуса, все добавочные приспособления, как-то – румпель, штуртросы, горизонтальные рули, удифферентовка, подводный якорь, установка второго перископа, электропроводка, помещения для воды и провизии сделаны вновь. Все эти работы заняли много времени, и 1-я проба лодки «Касатка» была произведена только в половине марта».

О деятельности русских подводных лодок в войне с Японией высказывал мнение и Главный Морской Штаб; в его докладе о состоянии подводных лодок на Дальнем Востоке (2 октября 1906 г.) говорилось; «Останавливаясь на причинах, почему суда, находящиеся на Дальнем Востоке, и особенно боевые, находятся в столь неудовлетворительном состоянии следует признать, что главная причина этого заключается в отсутствии организации судов в тактические единицы, и как следствие сего – отсутствии необходимых начальников.

Общее начальствование над всеми боевыми судами не было сосредоточено в руках одного начальника. плавающего вместе со всеми судами и ответственного за их готовность».

Мнение Главного Морского Штаба основывалось на отчетах командиров подводных лодок. Так, командир «Сома» писал: «главной причиной бездействия лодок было то, что лодками по существу никто не руководил, а тем командирам, которые хотели что- либо сделать, инициативы не давали».

Во время войны с Россией Япония приобрела у Голланда несколько подводных лодок, однотипных с находившимися во Владивостоке русскими подводпыми лодками «Сом» и «Щука». Хотя дальность плавания японских лодок также не превышала 300 миль, не исключалась возможность появления их в районе Владивостока, куда они могли быть доставлены с помощью надводных кораблей (например, на буксире миноносцев). В связи с этим во Владивостоке были изобретены и применены противолодочные сети для ограждения рейда от неприятельских подводных лодок. Изобретателем этих первых в мире противолодочных сетей был капитан дальнего плавания Роозеп.

С этими сетями проводились специальные опыты на рейде, в действительных условиях: их прорывали с хода подводной лодкой. Командир «Сома», принимавший участие в этих опытах, писал в своем отчете:

«27 марта снялся с якоря, погрузился на 16 фут. и, идя со скоростью 6 узлов, прорвал сеть, причем лодка быстро стала подниматься, не слушая горизонтальных рулей, но, увеличив ход до 7 узлов, заставил лодку слушаться рулей. Всплыл по своему желанию на поверхность, оказалось, что я сеть прорвал и всю ее вместе с буйками тащил за собой. Имея всю сеть на борту, открыл крышку минного аппарата и произвел (примерно) воздухом выстрел миной. Окруженный сетью со всеми буйками и вехами, прошел под кормой адмирала, подошел к пристани порта, где и ошвартовался».

После этого опыта специально назначенная комиссия разработала новую сеть, которая была поставлена при входе на Владивостокский рейд и у минных заграждений при выходе в Амурский залив. Значимость этого изобретения становится особенно наглядной, если сравнить его с аналогичным мероприятием, примененным спустя 10 лет в период первой мировой войны. 20 октября 1914 г. при прорыве в Балтийское море английских подводных лодок немцы, узнав, что прорвавшиеся лодки появились в Кильской бухте, решили «…преградить Ферман-Бельт сетями для ловли се ледок, т.к. другого сетевого имущества в портах не было как не было и опыта применения сетей против подводных лодок.

На основании использования подводных лодок в русско-японской войне можно сделать следующие выводы:

1. Проекты боевых подводных лодок русского типа были созданы в России самостоятельно, с учетом иностранных достижений.

2. Царское правительство до начала войны с Японией не уделяло достаточного внимания подводному кораблестроению. Морское министерство вынуждено было спешно развернуть строительство подводных лодок лишь с началом русско-японской войны.

3. Слабо развитая промышленность царской России не могла обеспечить постройку требуемого количества лодок в короткий срок. Морское министерство было вынуждено обращаться за помощью к иностранным фирмам.

4. Иностранные фирмы приняв заказы на срочную постройку лодок не выполняли условий договора в отношении сроков. Фирма Лэка в интересах Японии затянула постройку лодок для России.

5. Россия применила подводные лодки против японского флота. Подводные лодки выходили в прибрежные и более отдаленные районы на поиски кораблей противника и, известным образом, и стесняли деятельность японского флота.

6. Несомненно, в случае блокады Владивостока японским флотом русские подводные лодки вооруженные торпедами и могущие ходить под водой со скоростью 4-5 узла и пользоваться перископом для скрытной атаки, могли бы нанести японскому флоту большие потери. Не случайно японский флот, осведомленный о нахождении подводных лодок во Владивостоке, не рисковал приближаться к нему.