Проект «Минотавр» - Куликов Роман Владимирович - Страница 48

Но размышлять над этим вопросом времени не осталось. Резко дернувшись вперед, Артист толкнулся ногами и бросился на бетонный пол, словно пытался прокатиться по нему, как по льду, на животе. Почти синхронно с ним рванулся к автомату и мутант. Сильный удар почти выбил из Артиста все дыхание, но он все-таки дотянулся до своего оружия и даже сумел правильно схватить его для стрельбы, но в тот же миг страшная сила подняла его в воздух прямо за ворот куртки. Ткань передавила горло, но Артист еще кое-как мог дышать и с ужасом смотрел на гору мышц, изуродованную каменными осколками, безобразно торчащими из жутких рубцов. Монстр без видимых усилий держал Артиста перед собой за воротник и, страшно скалясь, разглядывал человека в упор. От мутанта воняло какой-то тухлятиной и, как ни странно, озоном.

Автомат выпал из ослабевшей руки и брякнул о бетонный пол. От этого звука монстр словно взбесился. Жутко взревев прямо в лицо Артисту, чудовище схватило второй рукой свою жертву за голову и начало поворачивать вправо, словно собираясь насильно показать что-то интересное. Но, судя по острой боли в натянувшихся жилах и похрустыванию шеи, в его ближайшие планы входило лишь медленно открутить Артисту голову.

– Сувенир! – заорал Артист внезапно прорезавшимся голосом. – Сувенир, помоги!!

Сувенир не мог прийти к нему на помощь, поскольку едва живой лежал где-то несколькими этажами выше. И от этой мысли Артисту стало вдруг горько и тоскливо. Ведь больше помощи ждать было неоткуда.

Однако хватка монстра внезапно ослабла. Он убрал вторую руку от головы и стянул вниз тряпку, закрывавшую лицо Артиста, после чего поднес его за ворот куртки прямо к своей морде. Одна ужасная гримаса сменяла другую, словно чудовище вдруг озаботилось показать молодому человеку весь набор обезьяньих ужимок.

Ужасное лицо казалось разделенным надвое, будто слепленное из разных частей. Разные брови, глаза, крылья носа…

– А… а… а… – пробулькало чудовище, страшно кривя покрытые многочисленными рубцами губы и бешено вращая глазами. – Ар… Аррр… Артист!

Если бы собственная куртка вдруг заговорила бы с Артистом, он и то удивился бы меньше. Собственно, чувство абсолютного шока и нельзя было назвать удивлением – монстр, произносящий его имя, ввел его в такой же ступор ощущения нереальности происходящего, как совсем недавно уже пугал его до полного онемения.

– Ар-тист, – гораздо увереннее рыкнул монстр, в упор глядя на парня страшными разноцветными глазами и обдавая его зловонием своего смрадного дыхания. – Не при-знал? Ар-тист!

– Я… – сдавленно попытался просипеть Артист. – Я… не… могу…

Чудовище резко разжало пальцы, и Артист рухнул прямо к его ногам, обутым в драные армейские ботинки.

– Э-то сколь-ко же… я тут… – пробормотал монстр и вдруг резко присел на корточки, снова заглядывая в глаза Артисту. – Не при-знал?

Говорило чудовище медленно, странно коверкая звуки, но притом вполне отчетливо.

– Ааааа… как я могу признать… эээ… вас? – проблеял Артист, смутно соображая, что, кажется, угроза непосредственной смерти чудесным образом миновала.

– Стран-но. – Монстр скривился, видимо, пытаясь изобразить саркастическую улыбку.

– Я? – поразился Артист. – А, я понял! Вы меня с кем-то перепутали!

– Да нет, – гораздо увереннее сказал монстр, буквально на глазах восстанавливая способность говорить. – Я мог бы ошибиться, глядя только на лицо. Но как только услышал твой голос, все сомнения пропали сразу. Надо же. Артист. Какая интересная встреча.

– Да кто вы такой? – в страхе спросил Артист, расслышав в голосе мутанта кровожадные нотки. Кем бы ни был монстр, где бы ему ранее Артист ни перешел дорогу, в любом случае кошмар неминуемой смерти снова поднялся перед парнем в полный рост.

– А ты… напряги память, – вкрадчиво сказал монстр. – Развалины старого дома. Раненый, придавленный камнями и деревянной балкой человек. Просит лишь помочь ему выбраться. Он готов заплатить что угодно, лишь бы его не оставляли на верную смерть. Неужели не помнишь?

Артист ощутил, как стремительно приливает к голове кровь. Происходящее не могло быть реальностью, это явно лишь страшный сон. И в этом сне человек, которого он когда-то бросил на верную смерть, не просто выжил, но и вернулся, чтобы отомстить. Надо было срочно проснуться, ведь страшное чудовище сидело напротив, и в его странных глазах разгоралось зловещее пламя жажды убийства.

– Это не можешь быть ты, – с ужасом выдохнул Артист.

– Да ладно? – неожиданно усмехнулся монстр и, схватив парня за отвороты куртки, рывком поставил на ноги. – Ну и кто же я тогда по-твоему, фраерок?

Артист вдруг понял, что было бы намного лучше, если бы чудовище убило его сразу. Тот ужас, что стремительным валом накатывался на него сейчас, мог легко дать фору всем страхам предыдущей жизни вместе взятым. Артист решил использовать это себе на пользу. Быстро настроился и совершенно неожиданно расплакался, чувствуя, как собственные рыдания словно открыли внутри какой-то клапан для сброса внутреннего напряжения.

– Прости, Барс, – сквозь всхлипы бормотал он опешившему монстру. – Я же тебя оставил только потому, что боялся чуть ли не сильнее, чем того урода! Ты же все время так смотрел, словно хотел зарезать в любой момент! А когда тебя завалило, я же видел – у тебя были ноги раздроблены! Что я мог сделать, даже если вытащил бы тебя? Ты же здоровяк был, мне тебя даже не утащить было! Что бы ты сам сделал на моем месте? А ведь еще рядом шел бой, и надвигалась ночь! А кругом не парк отдыха, а Зона! Я очень, страшно, немыслимо виноват перед тобой, но прошу, заклинаю, прости меня!

Озадаченный Барс смотрел на бьющегося в рыданиях сталкера, и на лице его проступало странное выражение. Внезапно лицо мутанта дрогнуло и сморщилось в ужасной гримасе. Все еще всхлипывающий Артист услышал странное подвывание и с недоумением уставился на Барса, смаргивая слезы. А посмотреть было на что. Барс тоже плакал.

Уродливое лицо исказилось судорожной мукой, а из неморгающих глаз по щетинистому лицо ползли светлые капли слез. Звуки же, словно против воли исторгаемые глоткой получеловека, больше всего походили на звериный скулеж.

– Эй, ты чего? – не веря собственным глазам и ушам, спросил Артист.

– Какая же ты все-таки сволочь! – с яростью сказал Барс, стирая грязной рукой, видимо, совершенно непривычную влагу с лица. – Все, что со мной случилось потом, – это из-за тебя! Из-за твоей трусости!

Артист ощутил, как его горло сдавила железная хватка, и захрипел, содрогаясь от боли и ужаса.

– Как бы я хотел удавить тебя прямо сейчас, – процедил сквозь зубы Барс. – Но мне нужна помощь. И больше никто мне не поможет.

Он отпустил Артиста и даже оттолкнул от себя, а потом просто уселся на пол, закрыл лицо руками и затрясся в уже вполне человеческих рыданиях.

Артист торопливо отполз в самый дальний угол и оттуда со страхом смотрел за переменами в настроении старого знакомого. Чего ждать от человека-мутанта, было совершенно непонятно. Он сидел так, что закрывал дорогу к выходу из комнаты. А пистолет остался лежать там, где Артист его выронил, – рядом с Барсом.

Прошло несколько минут. Плечи Барса перестали содрогаться, а вскоре он и вовсе отнял руки от лица и повернул голову так, что Артист видел его теперь в профиль.

– Ты ошибся, – сказал он, продолжая смотреть не на Артиста, а куда-то в сторону. – Мои ноги не были раздроблены. Хотя…

Он усмехнулся, провел рукой по лицу, но головы так и не повернул.

– Твою мать! Я уже и забыл, за что ты получил свое прозвище! Ты же долбаный, мать твою, артист! Я-то подумал, что ты обделался от страха, вот и насочинял, что увидел мои ноги. А ты просто… играешь, сучонок! Хотя, по большому счету, ты прав. У меня было много серьезных ран. И, разумеется, я был не жилец. И если бы не проклятие… Если бы я не заразился способностью вживлять в себя артефакты, то конечно бы умер. Что с тобой. Что без тебя. Ты соврал из страха, но сказал правду. Странно, да?