Замерзшие (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 37

Взгляд Кайлера упал на мой живот.

— Да, извини за это. Я испачкал тебя.

Я не об этом говорила. Мои щеки запылали, особенно когда он усмехнулся.

— Все нормально. То есть, секс иногда бывает грязным и такое случается...

Мне правда нужно замолчать.

Кайлер глубоко рассмеялся, а потом поцеловал кончик моего носа.

— Я тебе говорил, какая ты очаровательная?

Очаровательная? Я предпочла бы быть сексуальной или горячей. В ответ я лишь пожала плечами.

— Ты чертовски очаровательна. — Пригнувшись, он поцеловал меня. Это был нежный и быстрый поцелуй, но даже от такого пальцы на моих ногах подогнулись. — Думаю, нам обоим нужен душ. Хотя он будет довольно холодным.

Я вспомнила свое ледяное обмывание, когда отключился генератор, и поморщилась.

— Брррр.

— Думаю, это зависит от того, как сильно ты хочешь принять душ.

Я обдумала это и решила, что очень сильно хочу помыться. Вздохнув, я освободилась от его объятий и села. Схватив одеяло, я прижала его к обнаженной груди. Огонь в камине почти погас. Я прислушалась и поняла, что воя ветра уже не слышно. Мой взгляд упал на тонкую щель занавесок, и никак я не могла понять: я буду счастлива или опечалена, если метель уже закончилась?

Кайлер прикоснулся губами к моему обнаженному плечу, и я повернулась к нему. Его лохматые волосы спадали ему на лоб. Мое сердце подскочило, когда он одарил меня кривоватой улыбкой, — Душ?

— Ага, — ответила я.

— Вместе?

Низ живота наполнило теплом.

— Да-а?

Мальчишеская улыбка перешла в игривую ухмылку.

— Может, мы даже не заметим, насколько холодной будет вода.

Минуту спустя мы заметили, что вода была ледяная. Никакая сексуальность наготы Кайлера не смогла изменить этот факт.

— Твою ж мать, — воскликнул он, подставляя голову под струю воды. — Твою ж мать-то!

Я рассмеялась и присоединилась к нему, скрестив руки на груди. Он направил на себя большую часть потока ледяной воды, а я пару секунд постояла под брызгами, которые попадали на меня, отскакивая от него. Каждый участок моей кожи покрылся мурашками, и самое сумасшедшее было то, что я мерзла и в то же время горела.

Кайлер намылился, и мыльные пузыри скатывались по его безупречному животу, стекали по тугим мышцам и исчезали между ног. Он повернулся, и я увидела на его спине татуировку. На каком языке она? Но он снова повернулся ко мне лицом.

— Ладно, — выдохнул он и встряхнул головой. — Готова?

Я раскрыла глаза и кивнула.

— Не совсем.

— Я постараюсь как можно быстрее и безболезненней. — Он обхватил меня руками и притянул к себе под воду. Его кожа была теплой, но в некоторых местах уже охладела, и я знала, что он чувствует своей грудью, как сильно затвердели мои соски. Но я не знала точно, от холода они затвердели или из-за Кайлера.

Больше всего, наверное, из-за Кайлера.

— Готовься, — пробормотал он, медленно поворачиваясь.

Я подпрыгнула и практически запрыгнула на него, когда вода хлынула мне на спину. Держа меня одной рукой, он схватил мыло. Я стучала зубами, пока он помогал мне намыливаться. Я не могла стоять на одном месте и все мои дергания не ускользнули от внимания Кайлера. Я чувствовала животом, как его член утолщается. Его грудь поднималась и опускалась от тяжелого дыхания, и несмотря на то, что кожа ощущалась как кубики льда, по моим венам растекался огонь. Когда его рука очутилась у меня между ног, я прикусила губу. Этому месту он уделил особое внимание.

Это был самый холодный и самый горячий душ в моей жизни.

Закончив, он обернул меня в пушистое полотенце и уложил у угасающего пламени камина. Он быстро переоделся и побежал в гараж за новыми дровами. После того как огонь снова разгорелся, он повернулся ко мне и выглядел каким-то напряженным. Он толком не разговаривал, а темнота в его глазах напоминало вулканическое темное стекло.

Я обеспокоенно заерзала.

— Я собираюсь доехать до главного коттеджа и узнать, как обстоят дела с главной дорогой. — Он присел рядом, его влажные волосы завивались вокруг ушей. — Это не должно занять много времени. Хорошо?

Я кивнула и собиралась встать.

— Я могу поехать с тобой. Просто позволь мне...

— Ты останешься здесь, — он мягко толкнул меня вниз, положив обе руки на плечи, — в тепле. И хотя снег больше не идет, на улице все еще очень холодно. Я вернусь до того, как ты поймешь, что я уехал.

Я чувствовала себя так, будто он уже уехал.

Но я ничего не сказала, пока наблюдала, как он укутывается, будто отправляется кататься на сноуборде. Перед уходом он не поцеловал меня, и несмотря на то, что я сидела напротив пылающего огня, я чувствовала необъяснимый холод.

Кайлер остановился у двери, ведущей в подвал, пряча сотовый в карман куртки.

— Не выходи на улицу, пока меня нет. Хорошо? Я знаю, ничего не случилось, кроме как с генератором, но я не хочу рисковать.

— Хорошо. — Я потянулась к нему, желая сказать что-то — хоть что-нибудь, но способность говорить полностью покинула меня.

Он обернулся и еще раз остановился, открыл было рот, но потом, слегка покачав головой, начал спускаться по лестнице, исчезая из вида.

И тогда я поняла, что в действительности я еще не навела порядок в своей голове, как думала раньше. Мне двадцать один год, и я не могла серьезно по душам поговорить с Кайлером и сказать ему правду. Если это было так, то я, вероятно, не должна была заниматься с ним сексом.

Мне нужно подрасти.

Успокаивая себя тем, что перво-наперво так я и сделаю, когда он вернется, я встала и поспешила наверх за чистой одеждой. После того как я оделась и натянула ботинки поверх джинс, я села на диван и начала постукивать пальцами о колени.

Ладно. Может, когда он вернется, я перво-наперво накинусь на него с вопросом о нашем сомнительном статусе отношений. Сначала я позволю ему рассказать о дорогах, а потом мы начнем наш разговор.

Не в силах усидеть на месте, я отправилась на поиски своего мобильного. Он все еще лежал на кухне в чашке с рисом. Вытащив, я очистила его от риса и вставила батарейку, надеясь на лучшее. Он включился, но на экране кроме как зеленых и синих волн ничего не появилось.

— Дерьмо, — простонала я, борясь с желанием швырнуть его как футбольный мяч в стенку кухни.

Я взглянула на настенные часы. Прошло уже полчаса с тех пор, как он уехал, и я начинала сходить с ума взаперти.

Мне хотелось выбраться из этого дома. Находясь здесь без него, я превращалась в больную, испытывающую крайнюю раздражительность от одиночества.

Остановившись у рождественской елки, я накинула на себя свитер и уставилась в большое окно. Я чувствовала себя... совсем по-другому. Так странно, с момента нашего приезда в Сноушу прошло всего лишь пара дней, а такое ощущение, что с тех пор пролетела целая жизнь.

Мои губы растянулись в легкой улыбке, и я закрыла глаза, вспоминая, как сказала Кайлеру, что хочу его. Я отбросила остатки своего смущения и рассмеялась, потому что, серьезно, — никогда бы в жизни не подумала, что мне хватит смелости так себя повести, и я только сейчас поняла, как на самом деле мне было страшно. И это не нельзя назвать способом выживания, думаю, это некая разновидность тупости.

Это не имело никакого отношения к сексу — я чувствовала совсем иное. Что ж, у меня приятно болели все места, о которых я никогда бы не подумала, что они могут когда-либо болеть, но это было гораздо большее. Я никогда по-настоящему не следовала за своими желаниями. Я всегда была слишком осторожна, и из-за того, как все закончилось с Нейтом, я больше всего боялась продолжения – считала, что нужно держать все под контролем и не позволять случиться вещам, которые потенциально могут закончиться миром, наполненным болью.

В некотором смысле это можно назвать защитным детским одеялом, которым я обернулась. Сказать Кайлеру о том, что я хочу его, всё равно, что потерять свое защитное одеяло. И теперь мне просто нужно дойти до конца и все ему рассказать.