Уильям Шекспир. Гений и его эпоха - Берджесс Энтони - Страница 21

Он был скорее лирическим, чем драматическим гением, и достоинство таких пьес, как «Тамерлан» или «Доктор Фауст», состоит скорее в оркестровом пространстве словесной музыки, и классический реквизит, покрытый толстым слоем пыли в руках рифмоплетов, которых научили только использовать его, у Марло превращается в воздух, огонь и горный хрусталь. Строки вложены в уста героев, переполненных жизненной силой, но едва ли они похожи на людей. Тамерлан, скифский пастух, становится покорителем Азии и совершает чудовищно жестокие поступки, в сравнении с которыми деяния маркиза де Сада весьма прозаически понятны. Тамерлан убивает всех девушек в Дамаске, заставляет турецкого султана служить ему скамеечкой для ног, потом сажает его в клетку, пока тот не разбивает себе голову об ее прутья, сжигает город, в котором умирает его любовница Зенократа, убивает своих собственных сыновей из-за якобы проявленной ими трусости, запрягает двух царей в свою колесницу и кричит:

Он захватывает Вавилон и, прежде чем утопить всех его жителей в озере, пронзает стрелами его правителя. На одном из представлений публике пришлось стать добровольной участницей судебного разбирательства, так как в ребенка случайно попала стрела, выпущенная со сцены, и он погиб. И не нашлось желающих сказать, чтобы Марло вставил это в рукопись. При всей своей жестокости Тамерлан не может не быть лирическим поэтом:

Эдуард Аллен, мастер перевоплощения, сделался неузнаваемым в образе Тамерлана Марло

Богобоязненные современники не замедлили приписать атеистическую Machtpolitic[22] Тамерлана их автору. И когда появился «Доктор Фауст», возникло предположение, что Марло был фантастично автобиографичен: он, как бесстрашный искатель последней правды и удовольствий, должен был бы продать свою душу Люциферу. Вновь появилась пьеса, действие которой распространилось на публику. На нескольких представлениях возникали настоящие дьяволы, чтобы помочь сценическому Мефистофелю. Появление призраков в Далвике так напугало актеров, что они провели ночь в молитвах и посте, а на следующее утро актер, который играл Фауста, поклялся основать колледж в этом самом месте и назвать его Колледжем Божьей благодати. Актером был Эдуард Аллен, а колледж все еще существует.

Поэзия «Доктора Фауста» просто удивительна и компенсирует слабый сюжет и скучную клоунаду. Говорили, что большая часть пьесы является работой литературных поденщиков, но это не так:

Равным образом не напоминает работу поденщиков и эта взволнованная речь Фауста:

Помимо поэтического и драматического интереса, «Доктор Фауст» ценен как пособие для изучения противоречивости Марло. Если Марло был искренним атеистом, который верил, что «ад это сказка», зачем он тратил такое красноречие для показа реальности этого ада? Если, как утверждают некоторые, он действительно был человеком Ренессанса и проповедником безграничной свободы человеческого духа, почему он с такой тревогой ищет оправдания для отношения Бога к человеку, с почти проповедническим пафосом определяя границы человеческой гордыни перед божественным законом? «Доктор Фауст» мог написать закоренелый католик. Возможно, так и было: мы никогда не узнаем о Марло всей правды.

Пьеса, созданная в 1592 году, которая шла одновременно с «Генрихом VI», выявляет другие стороны Марло. «Мальтийский еврей» — пьеса о Варавве, богатом купце, который воплощает капиталистический аспект Ренессанса, как Фауст представляет дух исследования, а Тамерлан — блеска светской власти. Его история преподнесена в речи «Макиавелли» — не подлинного автора «Государя», но популярной елизаветинской пародии на него. Никколо Макиавелли был «Стариной Ником», самим дьяволом, духом абсолютного зла. Он воплощен в героях вроде герцога Гиза в «Парижской резне» Марло, человеке, который насмехается над религией и пойдет на все, чтобы достичь власти.

Вновь ад. Еврей Варавва встречает весьма осязаемый ад на сцене. Мальтийские рыцари отбирают все его богатство, чтобы заплатить выкуп туркам, в основном по просроченным платежам. Варавва вступает на долгий путь отмщения. Его жестокость меньшего масштаба, чем у Тамерлана, но ему это можно простить, поскольку Мальта занимает на карте гораздо меньше места, чем Азия. Все же он отравляет целый женский монастырь, ухитряется сделать так, чтобы два любовника его дочери убили друг друга, и, наконец, предлагает устроить резню вождей вторгшихся турок и зверски перебить турецкие войска в монастыре. По его приказу некоторых его врагов должны бросить в котел с кипящим маслом, но, благодаря хитрости правителя Мальты, он сам попадает туда.

Это неправдоподобно длинная речь для умирающего, но так многое у Марло неправдоподобно, если смотреть на происходящее с точки зрения драматического натурализма. Т.С. Элиот предположил, что ужасы Марло имеют комический характер, что техника преувеличения преднамеренно поставлена на службу философии, что, хоть и кажется, что человек поднимается до героического уровня, никогда прежде не виданного в литературе, в действительности автор с потрясающей изобретательностью, но без вдохновения низводит его до чудовища. И даже в описательных отрывках, где мы имеем право ожидать трезвой констатации факта, стремление к гиперболизации (которая может быть чертой лирико-риторической способности) берет верх: