Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ветхозаветные пророки - Мень Александр - Страница 48


48
Изменить размер шрифта:

Но случилось иное, неожиданное, по-человечески трудно объяснимое.

Изгнание и плен оказались не концом дороги, а ее поворотом. Они означали не финал истории народа Божия, а начало ее новой главы. Не случайно Иезекииль узрел Славу Господню, пребывающую вне Храма и Града, но там, где в живом сердце светит живая вера.

Все помыслы престарелого Иеремии были теперь сосредоточены на пленниках Вавилона. В то время существовала тесная связь между Египтом и Халдеей. И именно туда, к вавилонским евреям, отвез Барух последнюю книгу учителя. Это было как бы завещание пророка-мученика, написанное им незадолго до смерти. Тот, кто почти всю жизнь обличал, укорял, предсказывал гибель и разорение, выполнил наконец вторую часть своей миссии: «строить и насаждать».

О чем же говорила эта книга, которую обычно называют «Книгой Утешения»?

Еще тогда, когда пророк сидел под арестом в караульном помещении, он произнес первые слова надежды. И вот теперь, у последнего рубежа странствия, она раскрывается в его сердце, наполняя его юношеским восторгом. По стилю строки «Книги Утешения» напоминают ранние речи Иеремии. Быть может, действительно, он включил в нее кое-что из пророчеств тех далеких лет. Но главная черта книги — общее изменение духа проповеди. Пророк, ходивший с ярмом на шее, говорит теперь о сокрушении ярма угнетателей, о спасении иудеев из плена. «Как Я наблюдал за ними, искореняя и сокрушая, разрушая и погубляя, так буду Я наблюдать за ними, созидая и насаждая, говорит Господь».

Но не в самом этом восстановлении Израиля заключена будет величайшая радость, а в том, что совершится чудо: сердца человеческие обратятся к Богу, очищенные испытаниями и скорбями.

«Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с Израилем и Иудой НОВЫЙ ЗАВЕТ. Он будет не такой, какой Я заключал с их праотцами, когда взял Я их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской. Хотя они нарушили Мой Завет, Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот Завет, который Я заключу с Израилем после тех дней, говорит Господь; Я вложу Закон Мой в них самих и на сердцах их напишу его; и стану Я для них Богом, а они будут Моим народом. Не нужно уже будет им учить друг друга познанию Бога: все они от малого до великого будут знать Меня, говорит Господь, ибо прощу Я беззакония их и не буду вспоминать грехов их. Так говорит Господь, Который дал солнце для света днем, а луну и звезды для света в ночи, Который волнует море так, что шумят его волны; Ягве Саваоф — имя Его» (31.31–35).

Итак, Новый Завет… Слово найдено и произнесено. Но было ли оно неожиданным для самого Иеремии? Не потому ли он, не колеблясь, предрекал гибель Ковчега и храма, что с самого начала знал о грядущем храме духа, о полном преобразовании религии? Все вещественные святыни были для него лишь преходящими символами. Новый Завет пророк видит начертанным уже не на каменных скрижалях, а запечатленным в сердцах. Сам Бог будет явлен с последней достоверностью в глубине человеческого существа. Здесь «Книгу Утешения» озаряет далекий отблеск новозаветной религии. О ней говорит ему не Бог одного народа или одной страны, но Бог вселенной, повелевающий звездами и волнами океана. Ибо Новый Завет перерастет рамки библейского Израиля и будет явлен всему народу Божию в его всемирной полноте.

Среди колоннад языческих храмов, среди иудейских солдат и египетских крестьян, в дельте Нила, на перекрестке трех материков старый пророк, прошедший через свою Голгофу, исполняется радостью Грядущего. Время исчезает. Ветхий Завет смыкается с Новым…

II

II. Плен и реставрация

«На реках вавилонских»

Халдея 580–575 гг.

И твержу это, чтобы

Завершенное не начиналось опять,

Чтобы к нам Судия проявляя

свою милость.

Т. С. Элиот

В истории человечества мы едва ли найдем духовных учителей или реформаторов, которые были бы столь непримиримы к грехам и заблуждениям своего народа, как пророки. И это понятно: они ставили перед собой, казалось бы, непосильную задачу — преобразовать целую нацию в соответствии со своими идеалами.

Достигли ли они своей цели?

Судьба Иеремии и катастрофа 587 года подсказывают как будто бы отрицательный ответ. Но оставался еще один последний экзамен: плен Вавилонский. Это величайшее испытание должно было подвести окончательный итог миссии пророков; и оно неожиданно показало, что их усилия не остались безрезультатными.

Это может вызвать удивление. В самом деле, вхождение народов в чужую культурную и географическую среду нередко разрушало их традиции и верования. Окружение чаще всего сильнее и отдельного человека, и целой нации; и требуются какие-то совершенно особые факторы, чтобы оказывать ему действенное сопротивление.

Очевидно, в Израиле такие факторы были, и именно они обусловили этот загадочный парадокс библейской истории: народ, который на родине не мог устоять перед языческими искушениями, вдали от нее выработал противоядие от них. Уйдя в плен с клеймом изменника веры, он вернулся утвердившимся в ней, как никогда раньше.

Библия содержит в себе четыре главные свидетельства, из которых мы узнаем о тех, кто стал воспитателем Израиля на чужбине и довел дело пророков до конца. Мы имеем в виду Книгу пророка Иезекииля, писания Исайи Вавилонского и две новых Священных Истории; к этому нужно добавить Плач и Псалмы, созданные в годы пленения. В этих книгах — высочайшая точка религии Ветхого Завета, горная вершина, над которой вздымается лишь белоснежный пик новозаветного Откровения.

Как интересно было бы проследить жизнь народа Божия в те годы, когда с ним происходила эта удивительная метаморфоза! Но если мы мало знаем о людях, которые повели его по пути веры, то о нем самом, к сожалению, неизвестно почти ничего. Картина жизни ссыльных иудеев дошла до нас лишь в виде отдельных кадров, отрывочных черт и косвенных намеков.

Первый факт, который можно считать установленным, — это едва ли не поголовное выселение иудеев из Палестины.

Около 580 года Иудея представляла собой странное и мрачное зрелище: она опустела в буквальном смысле этого слова. Позднейшим историкам трудно было этому поверить. Только раскопки поколебали их скептицизм. Буря действительно не пощадила почти никого. Остались брошенные поля и виноградники, среди которых лишь изредка можно было встретить хижины нищих и разоренных крестьян. Обезлюдевшие города походили на огромные свалки битого кирпича.

Навуходоносор отказался от обыкновения своих ассирийских предшественников и не прислал в Иудею колонистов. Вероятно, главная причина заключалась в том, что царю не хватало поселенцев для своих собственных обширных городов. Неудивительно, что он довел почти до предела опустошение покоренной страны. По его приказу Набусардан еще раз объехал ее и вывез в Вавилон третью партию пленников. Хотя эдомитяне и извлекли кое-какие выгоды из бедствия соседей, но прочие племена не стремились занять осиротевшую землю. Она осталась как дом без хозяина. Именно это обстоятельство впоследствии помогло возрождению Израиля.

* * *

Когда Барух, похоронив своего учителя, прибыл в Вавилон, он нашел картину, сильно отличавшуюся от того, что он видел в Египте: здесь жили лучшие люди изгнания, и численность иудейской колонии приближалась к 30 тысячам человек. Хотя сравнительно с полумиллионным населением Вавилона это была капля в море, но иудеи не оказались разбросанными в массе разноплеменных обитателей Халдеи: их поселили в отдельных кварталах, наделили землей и даже сохранили за ними видимость самоуправления. При этом выходцы из одного и того же города и члены родственных семей могли жить вместе.

Прибытие в эту незнакомую страну должно было сильно поразить пленников. Истомленные долгими переходами через пустыню, они, казалось, попали в мир, похожий на легендарный Эдем. Перед ними расстилались тучные плантации, текли ровные каналы и обсаженные ивами ярыки, шумели города, утопавшие в зелени. Все говорило о процветании, которого Иудея уже давно не знала.