Близится буря - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 6

Собрались в конторе, в небольшом каменном домике за складскими пакгаузами. За окном шумел порт, с моего места мне было видно, как ставят кран над грузовым люком пузатого шлюпа с ярко-зелеными бортами и надписью «Толстяк» на корме. А что, вполне соответствует названию.

Комната была небольшой, полутемной, каменные стены покрыты беленой штукатуркой, на них висели какие-то графики, таблицы — рабочее место, в общем. Евген неторопливо налил себе из кувшина воды, жестом предложил нам. Все отказались, кроме меня. Вода была холодной, только из скважины, такой, что зубы схватывало.

— Еще хочу представительство в Новой Фактории открыть, — продолжил он, перелистнув страницу в блокноте. — С братом мы это обсуждал и как раз перед… перед последним рейсом. Павел договор подписал с торговцами розовым деревом, обязался платить вперед — они скидку дали хорошую. Надо это дело не бросить, а наладить. И это, Вера, ты сделаешь. Понятно?

— Сделаю! — оживилась девочка. — Отчего не сделать.

Евген едва заметно усмехнулся. Такое дело и обычный приказчик наладить бы мог, но Вера рвалась в плавание, не хотела на Большом Скате безвылазно сидеть, и дядя тем самым дал ей возможность хотя бы немного путешествовать. А маршрут до Новой Фактории пусть и не идеально безопасный, но куда спокойней походов на негритянские острова, например.

— Вот и будешь работать и здесь, и там. А пока здесь начинай дела принимать у Дениса, — Евген кивнул в сторону своего помощника, — а он переходит теперь на «Крачку», в рейсы пойдет. С ним уже сама договаривайся, как и когда работать будете, но сроку тебе всего неделя, ему тоже надо на новом месте освоиться успеть. Договорились?

— Договорились!

— Комнату с Денисом поделишь пополам.

До недавнего времени ту комнату, что прямо здесь, за стенкой, с Денисом делил сам Евген, а теперь он принимал нас там, где раньше сидел Павел.

— Теперь еще вот что. — Евген повернулся ко мне, пригладив бороду. — Ты же на Большой остров собираешься, так?

— Собираюсь, как только яхта из ремонта выйдет, — кивнул я. — За приватирским патентом и прочим всем.

— Потом сюда зайдешь?

— Зайду обязательно.

Вообще-то задачи мне еще никто не ставил, и может оказаться так, что на Большой Скат мне заходить незачем, но… здесь Аглая, так что не зайти не смогу.

— Пусть Вера с тобой сходит, хорошо? Там заказ сделать надо и товар отобрать, а заберем его позже… может, даже не сами, там видно будет.

— Только рад помочь, — сказал я вполне искренне. — Я там все равно задержусь на сколько-то, будут носовую пушку монтировать, так что время найдется.

— Я знаю, на это и рассчитывал, — сказал он, закрывая блокнот. — Сестрица моя двоюродная, — обратился Евген к Аглае, сделав в слове «двоюродная» ударение на втором «О», — согласна ли ты с тем, как я все решил?

— Согласна, чего уж теперь, — засмеялась она. — Если бы не согласна была, то давно бы уже в бороду тебе вцепилась.

Разрулил Евген ситуацию, разрулил, надо отдать ему должное. Все вроде как счастливы, разве что сам Евген не знает о том, что весь экипаж «Чайки» вознамерился его покинуть. Интересно, это большая проблема здесь или не очень? По моим прикидкам — не так чтобы маленькая, но могу и ошибаться, я тут человек новый.

Из конторы вышли только мы с Аглаей, все остальные, включая Веру, там и остались. Аглая же, сопровождаемая мной, неторопливо направилась к коновязи.

— Поедим? — предложил я ей. — Нет же у тебя ничего срочного сейчас?

— Если только в «Золотой бухте», — улыбнулась она. — Нам есть что отметить, как думаешь?

— Есть, — с готовностью закивал я. — Но у меня как раз на сей счет к тебе вопросы.

— Уже передумал? — удивленно вскинула она тонкие брови. — Быстро ты.

— Мне Валентина на вид поставила сегодня с утра, — взялся я оправдываться. — Говорит, что я со свадьбой все неправильно придумал.

— Неправильно, никто и не спорит. — Аглая отвязала свою гнедую кобылу от коновязи, перекинув повод ей через голову. — Свадьбы здесь в сезон штормов гуляют.

— А нам как делать? — совсем растерялся я.

— Ты предложил — ты и решай, — вновь улыбнулась она и легко закинула себя в седло. — Так ты едешь, или мне одной обедать?

— Еду, еду, — совсем растерялся я и похромал к Зорьке.

Лошади шагом, бок о бок, вышли за ворота порта, пропустив огромные дроги, с горой заваленные какими-то мешками и влекомые двумя сонными волами, тянувшими их вроде даже не замечая тяжести. Две горы черной плоти промаршировали мимо, глухо топая широченными копытами и громко сопя, причем тот вол, что был ближе ко мне, уронил огромную лепешку навоза, от которой сразу разбежалась волна запаха. Вот к этому я пока до сих пор не привык — к пахучести гужевого транспорта. Ну да ладно, зато будем считать запах экологически чистым, возобновляемым ресурсом и вообще не вредящим окружающей среде. Как-то так.

Полдень здесь — это жара, настоящая, наваливается сразу, как на солнце выйдешь. Кто в поле работает, тот все дела свои сворачивает часов до пяти вечера, а вот у «горожан», как бы ни была зыбка грань между этими слоями населения на Большом Скате, так не принято, у них только на обед перерыв положен. Но и работу обычно раньше заканчивают, часов в шесть, если не лавочники и не кабатчики.

Кабачок «Золотая бухта», к которому мы подъехали через несколько минут, как раз только открывался. Две шустрые негритянки бегали по террасе, одна протирала тряпкой столы, а вторая раскладывала плетеные салфетки по ним и расставляла бронзовые подставки с бутылочками уксуса, масла, солонкой и перечницей.

— Не рано мы? — спросил я, не слезая пока с седла, чтобы потом обратно карабкаться не пришлось.

— Заходите, кухня уже работает, — сказал невысокий толстяк в белом переднике, появившийся в дверях. — Садитесь где удобно. Аглая, рад вас видеть, — чуть не в поклоне поприветствовал он мою спутницу, — Алексей, — протянул он руку мне.

— И вам здравствовать, Константин, — столь же церемонно поприветствовал я его.

Вроде без году неделя здесь, а уже чуть не половину города знаю. А в «Золотую бухту» мы с Аглаей не в первый раз вместе заходим — все же самое лучше место на всем острове считается, готовят здесь вкусно. Собственно говоря, сам Константин и готовит, там еще один негр помогает, про которого шутят, что он так на кухне и живет, никуда не уходит — настолько тучен.

Сели за угловой столик на террасе, так чтобы в тени и заодно можно было во все стороны смотреть, кто куда пошел да что понес. Одна из негритянок, с вытатуированной волнистой полосой поперек лба и рыбками на обеих щеках, поставила перед нами кувшин холодной воды и уже затем поинтересовалась заказом. Записывать она ничего не записывала — не умела, скорее всего, — но запомнила и ничего не перепутала. Вскоре на столе появился морской салат под оливковым маслом и винным уксусом, который я взялся раскладывать по тарелкам большой деревянной ложкой.

— Ладно, не молчи, рассказывай, как ты намерен разрушить наше недолгое счастье, — сказала Аглая, посмотрев на солнце через стакан воды с выдавленной в него четвертинкой лимона.

— А чего сразу я? — изобразил я оскорбленную невинность, прожевав огромный креветочный хвост, выловленный из салата. — Я тут человек новый, мне глупости делать по должности разрешается.

— Ну, первую ты сделал, предложил мне за тебя замуж, — согласилась она. — Я сделала вторую, когда согласилась. Но если ты не намерен все отменить, то остается решить — когда свадьба. Или я чего-то не поняла?

Понятно, издевается. Причем «с наступательных позиций», вынуждая чувствовать себя дураком.

— Тогда до окончания ремонта яхты надо успеть, — сказал я решительно. — Сейчас доедим — и побегу к преподобному, день и время свадьбы назначать.

— Так половина гостей на свадьбу не попадет, просто не сможет и не успеет.

— А я все равно мало с кем знаком, все гости с твоей стороны, — отмахнулся я небрежно. — Мои все здесь, никуда не денутся. Кто у меня в гостях? Вера да команда, больше я никого толком и не знаю.