Морская тайна (ил. Л.Смехова) - Розенфельд Михаил Константинович - Страница 1

Михаил Константинович Розенфельд

Морская тайна

ПРОЛОГ

Поздней осенью 19… года в газетах Москвы, Дальнего Востока, Сибири и многих городов появилось несколько необычное для наших газет сообщение:

Корреспонденты столичных газет обратились в Арктический комитет, где один из руководителей высказал такие соображения.

- Пока, - заявил он, - кроме опубликованных уже сообщений, нам ничего не известно. Лаконичность радиограммы и отсутствие указаний места бедствия невольно заставляют сомневаться в ее подлинности. Я не верю, чтобы какой-либо из пароходов, посылая аварийные сигналы, не сообщил о своем местонахождении.

В Наркомводе журналистам определенно сообщили, что в списках торгового флота СССР нет и не было судна под названием «Звезда Советов». В Беринговом море, в Охотском море и на Тихом океане свирепствует тайфун, но все суда, плавающие в этих морях, благополучно вернулись в свои порты.

- Слух о фальсификации сигнала, - сказал в беседе с журналистами руководящий работник Наркомата связи, - возник, вероятно, после недавней ошибки одного из любителей-коротковолновиков. Он принял тревожный сигнал, поданный якобы из Семипалатинска. В радиограмме сообщалось, что город залит водой. Но оказалось - радист перепутал, и при проверке выяснилось: в тот же день и час сигналы подавал маленький городок близ Иркутска, подвергшийся внезапному наводнению. В данном случае я склонен думать, что принятый Барнаулом сигнал есть действительно сигнал бедствия. Волна передатчика, подававшего сигнал, близка к волнам, обычно употребляемым при подаче «SOS». Совершенно очевидно, что совершить передачу ложного сигнала на волне шестьсот метров для радиолюбителей технически невозможно. Нами дано распоряжение станции ВЦСПС объявить, что сигналы приняты, и потребовать от судна сведений о его местонахождении. В случае повторения сигналов мы с помощью пеленгования сделаем все возможное, чтобы выяснить место аварии гибнущего корабля. Есть также основания предполагать, - заключил свое сообщение работник Наркомсвязи, - что сигналы даны с какого-либо гидросамолета.

После этого сообщения газеты напечатали ответ Всесоюзного объединения Гражданского воздушного флота.

В Главном управлении, куда обратились представители газет, заявили, что в настоящее время на Севере нет советских самолетов, воздушные операции закончены, а самолета под названием «Звезда Советов» не существует вообще.

И тотчас возникло новое предположение: не случилось ли несчастье на одной из заполярных станций? Возможно, что группа зимовщиков вышла в море на промысловом судне и, застигнутая ненастьем, терпит бедствие среди льдов.

В ответ на запрос все полярные станции сообщили о том, что у них все благополучно. А зимовщики острова Врангеля, очевидно не понимая, по какому поводу тревожатся в столице, донесли:

На третий день хабаровский коротковолновик Кутасов и трое радиолюбителей на Дальнем Востоке приняли последний сигнал:

Между тем во Владивосток вернулись почти все суда. Остальные, застигнутые тайфуном, несмотря на угрожающее положение, прислали сравнительно спокойные донесения.

В тот же день в Москве в радиоуправление явилась гражданка Власова и заявила, что три месяца назад один из ее знакомых уехал с группой туристов в рыболовную экспедицию. Туристов было двадцать два человека. Экспедиция отправилась в Обдорск и имела с собой радиостанцию. Упомянутая в напечатанной радиограмме цифра 22 натолкнула ее на мысль - не исходит ли эта радиограмма от ее знакомых? Вечером радиоуправление получило «молнию» от туристов:

В северных портах наготове стояли спасательные пароходы. Получив приказ, несмотря на тайфун, суда ушли в море искать терпящего бедствие.

Дней десять спустя выяснились последствия урагана. В море погибли три рыбачьих бота, маленький пароход ледокольного типа «Звездочет» и буксир «Бойкий», возвращавшийся с Сахалина. Вышедшие на спасение неизвестного таинственного судна пароходы спасли большую часть рыбаков, подобрали шлюпки моряков с затонувшего буксира и вернулись обратно.

Постепенно история с сигналами бедствия забылась, и через два месяца никто не вспомнил ее в связи с телеграммой американского трансокеанского великана «Президент».

Судьбой спасенного человека заинтересовались американские газеты. К несчастью, он оказался в состоянии полного изнеможения и временно лишился речи.

По поручению капитана «Президента», у постели больного бессменно дежурил штурман Фред Ирвинг. В своей телеграмме, посланной в Сан-Франциско по просьбе одной из газет, Ирвинг сообщил:

В Гонолулу капитан «Президента» сдал неизвестного в местный госпиталь. Не прошло и месяца, как несчастный выздоровел, но, окрепнув и почти поправившись, он все же еще не говорил. Наблюдавшие за ним врачи убедились, что он потерял и память. Возвращенный к жизни молодой человек безразлично смотрел на докторов и, казалось, не испытывал никакого интереса к окружающему.

Заинтересованные газетными заметками, в госпиталь под различными предлогами неоднократно наведывались любопытные. Директор категорически запретил бесцельные визиты, но несколько раз он должен был уступить особой настойчивости некоего японца, который утверждал, что он надеется опознать в больном своего друга с погибшего японского парохода. Убедившись в ошибке, японец тем не менее пришел еще два раза и, к удивлению врачей, упорно добивался разрешения остаться с больным наедине. Несмотря на уверения докторов, что больной лишился памяти и речи, настойчивый господин задавал ему бесчисленное множество вопросов, но никаких ответов не получал.

Однажды, гуляя в сопровождении врача по городскому парку, неизвестный неожиданно остановился перед пальмой. Его внимание привлекла маленькая серая птица. К изумлению врача, лицо больного преобразилось и он дважды взволнованно произнес непонятное слово. Американец врач хорошо запомнил это слово и передал директору госпиталя. Больной сказал «воробей». Выяснилось, что слово это - русское, что дало возможность администрации установить национальность спасенного.