Сандалики, полная скорость! - Иваненко Оксана Дмитриевна - Страница 13

Я привёл к вам эту девочку. Она такая трусиха! Прямо самому жутко становится. Ну иди, Галя, не бойся, я же лечился у этого доктора, и ничего страшного не было. Вы, доктор, пожалуйста, вылечите ее, а то скажут, что я о вас наврал

Но едва Галя взглянула на доктора с острыми усами и острыми глазами, в одно мгновение стала меньше и вдруг исчезла в щелочке шкафа.

—      Вот видите,— пожал плечами мальчик.— От всего прячется. Ни в какую экспедицию мы её не возьмём ни в коем случае, это я уже решил!.. Она только подведёт всех. Я уже так и сообщил... — Вдруг мальчик прикусил язык.— Ну, я должен идти! — сказал он, на ходу доставая из кармана блокнот и карандаш.

—      Беги, беги,— деловито произнёс доктор.— Я с этой девочкой побеседую сам. А ты смотри у меня, не болей! Будь здоров!..

Мальчик убежал, а доктор обвёл острым взглядом комнату и вытащил девочку из щёлочки шкафа.

—      Ты что же, всегда собираешься так поступать? — строго спросил доктор, глядя прямо в испуганные Галины глаза.— Во-первых, мне совсем не нравится, что ты такая маленькая. Ты даже в окно не можешь посмотреть! Неужели тебе не хочется немного подрасти?

Девочка молчала.

—      Что, что? Говори громче.

Но Галя не осмеливалась поднять голову.

—      Я вижу, с тобой ничего не поделаешь,— развёл руками доктор.— В каком ты классе? А? — Доктору пришлось согнуться в три погибели, чтобы приблизить своё ухо к губам девочки.— А в табеле у тебя что? Ничего? Ты боялась отвечать? А с кем ты дружишь? Ии с кем?

Доктор снова сел в кресло и на минуту задумался.

—      Знаешь, что я тебе посоветую,— сказал он.— Вот послушай меня внимательно. Тебе у нас жить нельзя. Нет, нет, конечно, нельзя. Скажи, пожалуйста, что ты будешь делать в нашей стране, где никто ничего

не боится, где все между собой друзья ? Ну, я понимаю. немного бояться собак. Это я бы вылечил за полчаса. Ну, бояться темноты – это тоже легко поддается лечению; бояться контрольных в школе или бояться выступать на собраниях – над этим тоже можно поразмыслить. Но ты-то ведь всего боишься... Нет, нет, у нас тебе жить нельзя, и, как бы тебя мама ни кормила, ты всё равно не вырастешь. Лучше тебе жить в таком городе, где живут одни трусы. Есть, есть такой город. Его жители боятся жить среди нас, потому что у нас все разговаривают громко и смело. Они поселились отдельно. У них дома с толстыми стенами стоят спиной к морю и к солнцу, и, хотя вокруг прекрасные горы и леса, они живут за высокими заборами, чтобы что-нибудь почему-нибудь когда-нибудь не случилось. Они почти не разговаривают друг с другом. Смеяться и громко петь они тоже не решаются: а вдруг кто-нибудь услышит, придёт к ним и нарушит их покой! А дети, которые там родились, никогда ничего и не видели, кроме своего города. Только в этом городе не все такие худые, как ты. Многие из них заплыли жир. Это потому, что от страха ничего не делают. Вот там как раз тебе и место. По крайней мере, ты будешь толстой и спокойной... Идея! — решительно закончил доктор.— Я отвезу тебя в город трусов.

И сразу Галя представила себе этот город, где живут одни трусы, за толстыми стенами в мрачных домах с крошечными оконцами, и ничего, ничего там не видно – ни цветов, ни солнца, не слышно ни смеха. Ни песен. Ей стало так страшно, как никогда в жизни. И от этого она заговорила, даже не заговорила, а закричала:

— Я не хочу туда!.. Вы лучше вылечите меня. Я хочу быть такой, как все... Я тоже боюсь только собак... и темноты... и учителей... Ещё я боялась аиста — так он ведь клюётся... И лазить по трапеции— так ведь можно упасть. А в речке, мама говорила, много омутов... Вы вылечите меня, а туда, к трусам... нет, я не хочу.

Доктор опять задумался.

— Попробую,— пробормотал он.— У меня есть одно лекарство. Ты будешь его пить. Возможно, что-нибудь получится и тебе не придётся ехать в город трусов.

— Нет, нет,— шептала Галя,— я не хочу туда, я боюсь. Пожалуйста, дайте мне лекарство!

Доктор подошёл к шкафу, посмотрел на множество скляночек и баночек и всплеснул руками:

— Вот беда! Представь себе, всё лекарство вышло! Что же мне с тобой теперь делать?

— Неужели не осталось ни капельки? Неужели вы нигде не можете достать? — зашептала Галя и посмотрела на доктора такими жалостными глазами, что даже тяжёлый каменный пресс на столе зашевелился.

— В том-то и дело, что достать это лекарство очень трудно. Я приготовил его из чудесных волшебных цветов. Но где растут эти цветы? Об этом, вероятно, знает лётчик, который привёз их мне в прошлом году. А где он их нарвал — я не знаю. Он говорил только, что цветут они очень короткое время.— Доктор взглянул на календарь.— Да, ещё три дня им осталось цвести... Пойди и принеси эти цветы, и я вылечу тебя! Я спрошу лётчика, где они растут, и ты скорее пойди и нарви их. Без цветов я ничего не могу сделать.

Я пойду, конечно, пойду,— сказала Галя. Только так страшно идти одной,—прибавила она и вздохнула, - Я даже в школу никогда не ходила одна…

— Но ведь ты пойдёшь за волшебными цветами'— воскликнул доктор, —У тебя же через несколько дней будут волшебные цветы, и ты будешь совсем-совсем другим человеком. Ты ничего не будешь бояться, с тобой все будут дружить, все твоя будут любить, потому что смелый человек самый лучший друг. И разве ты будешь одна? Если бы ты не пряталась от всего, то увидела бы, что живёшь в стране, где все — друзья, даже незнакомые между собой люди. Все помогут тебе. Ну, а не хочешь — не ходи. Может, и в самом деле тебе лучше будет в городе трусов?

—      Что вы, что вы! — задрожала Галя.— Я пойду, я обязательно пойду!

—      Тогда нельзя терять ни минуты! — сказал доктор. — Сейчас я позвоню лётчику и спрошу его, где он нарвал эти цветы и как туда добраться.

Доктор подошёл к телефону и торопливо набрал острым пальцем номер.

—      Что? Улетает? Не везёт нам с тобой сегодня! — обернулся он к Гале, вешая трубку. — Ну ничего, это ещё можно уладить. Лётчик через двадцать минут уходит в дальний рейс. Беги скорее на аэродром и спроси у него, где растут цветы. Не мешкай. Цветы уже скоро отцветут! Всего три дня им осталось цвести! Торопись! Я вылечу тебя!

Чувствуя, что в этом единственное её спасение, Галя сорвалась с места. Нужно застать лётчика во что бы то ни стало! И она помчалась по улицам ночного города к аэродрому.

Вот из подворотни зарычал на неё большущий пёс, но девочка не остановилась, а только махнула рукой и бросила:

—      Ничего, подожди, скоро я уже не буду тебя бояться!

И она даже не заметила, что на улицах темно и никого нет.

Она ведь миновала уже большие дома с яркими фонарями и бежала теперь по пригородному парку. Как привидения, смотрели на неё тёмные деревья. Скорее, скорее, скорее! Вот и поле. Что это — это туман или страшные великаны поднимаются то тут, то там?

Но бояться некогда: надо спешить!

И вот наконец, раскинувшись на земле, отдыхают огромные крылья. Где-то в конце поля гудит мотор.      *

Скорее, скорее! И Галя мчится во весь дух на огонёк самолёта.

—      Подождите! Подождите! — кричит она, но её слабенького голоса не слышит лётчик.

Ну вот, он сейчас взлетит, и Галя так и не узнает пути к волшебным цветам, и ей придётся бежать домой и бояться тёмной ночи, чёрных деревьев, страшных собак, а главное, главное — она навсегда останется трусихой и ей можно будет жить только в городе трусов!

—      Подождите! Подождите! — крикнула Галя, ухватилась с разбегу за дверцу кабины, вскочила в самолёт...

И в ту же секунду самолёт оторвался от земли.

Галя не верила себе самой. Неужели это она сидит в самолёте? А самолёт плывёт, колышется. То становится совсем темно, когда врезается он в грозовую тучу, то яркая молния ослепляет глаза.

Галя подходит к лётчику.

Лётчик оборачивается.

Перед ним крошечная, но настоящая, совсем настоящая девочка. А Галя, Галя тоже удивлена. она видит, что лётчик —девушка, настоящая девушка, с кудрями, как у всех девушек, только в шлеме, в