Янтарный телескоп - Пулман Филип - Страница 22

Наступил день, когда пароход уже не мог двигаться дальше — русло сузилось и обмелело. Капитан остановил судно на дне долины, где в обычное время росла трава и горные цветы и по гравию бежала извилистая речка, а сейчас стояло озеро. Капитан заявил, что дальше идти не решается — несмотря на прилив из Арктики, туг все равно мелководье.

Поэтому они причалили на краю долины, где каменный выступ образовывал что-то вроде пирса, и высадились.

— Где мы сейчас? — спросил Уилл у капитана, плохо владевшего английским.

Капитан нашел потертую старую карту, ткнул в нее трубкой и сказал:

— Эта долина. Мы здесь. Бери ее, иди.

— Большое спасибо, — сказал Уилл и подумал, не предложить ли плату; но капитан отвернулся и наблюдал за выгрузкой.

Очень скоро три десятка медведей, все в броне, уже стояли на узкой полоске берега. Капитан выкрикнул команду, пароход тяжеловесно повернул, вышел на стрежень и дал свисток, долго отдававшийся эхом в долине.

Уилл сидел на камне, изучая карту. Если он правильно ее понимал, то долина, где, по словам ангела, держали Лиру, располагалась к юго-востоку, и кратчайший путь туда был через перевал Сунчен.

— Медведи, запомните это место, — сказал Йорек Бирнисон своим подданным. — Когда настанет время возвращаться в Арктику, мы соберемся здесь. А теперь идите кто куда хочет — охотиться, есть и жить. Не воюйте. Мы пришли сюда не для войны. Если будет угрожать война, я вас созову.

Медведи в большинстве своем одиночки и собираются вместе только по особым случаям или во время войны. Теперь перед ними лежала страна снегов, им не терпелось уйти туда и каждому самостоятельно ее исследовать.

— Ну, пошли, Уилл, — сказал Йорек Бирнисон, — найдем Лиру.

Уилл поднял рюкзак, и они пустились в путь.

Первая часть его была приятной. Солнце грело, но тень сосен и рододендронов спасала от жары, воздух был свеж и прозрачен. Шли по камням, но камни были устланы игольником и мхом, а склоны, по которым приходилось подниматься, — не очень круты. Ходьба доставляла Уиллу удовольствие. Дни, проведенные на пароходе, вынужденный отдых, восстановили его силы. Когда он встретился с Йореком, они уже были на исходе. Он этого не понимал, зато понимал медведь.

Когда они остались вдвоем, Уилл показал Йореку, как действует другое острие ножа. Он вырезал окно в окутанный паром тропический лес, откуда хлынул влажный воздух, насыщенный ароматами зелени, и смешался с чистым горным воздухом. Йорек внимательно наблюдал, трогал лапой края окна, принюхивался, а потом вошел в этот парной, жаркий мир и молча огляделся. Оттуда доносились до Уилла крики обезьян и птиц, стрекот насекомых, кваканье лягушек и беспрестанная капель конденсирующейся влаги.

Йорек вернулся, понаблюдал, как Уилл закрывает окно, попросил еще раз показать нож и рассматривал серебряное острие так внимательно, так близко подносил к морде, что Уилл испугался, не поранит ли он глаз. Йорек долго изучал нож и наконец вернул, сказав только:

— Я был прав: я не мог против него сражаться.

Они двинулись дальше, почти не разговаривая, что устраивало их обоих. Йорек Бирнисон поймал газель и большую часть съел, а самое нежное мясо оставил Уиллу, чтобы тот себе поджарил. А однажды они подошли к деревне и, пока Йорек ждал в лесу, Уилл обменял одну золотую монету на лепешку грубого хлеба, сушеные фрукты, сапоги из шкуры яка и овчинный жилет, потому что ночами становилось холодно.

Там же он спросил о долине радуг. Бальтамос помог ему, приняв вид вороны, потому что вороной был деймон человека, с которым Уилл разговаривал. Это облегчило разговор, и Уилл получил ясные и полезные указания.

Оставалось три дня пути. Они приближались к цели.

Но и другие тоже.

Отряд лорда Азриэла, эскадрилья гироптеров и дирижабль-заправщик, достигли прохода между мирами — бреши в небе над Свальбардом. Путь им предстоял очень длинный, но они летели без остановок, если не считать коротких пауз для заправки и технического обслуживания, а командир, африканский король Огунве, дважды в день связывался с базальтовой крепостью. На борту его гироптера находился галливспайн, оператор магнетитовой связи, и с его помощью король узнавал о том, что творится в других местах, так же быстро, как сам лорд Азриэл.

Новости были неутешительные. Маленькая шпионка, дама Салмакия, скрытно наблюдала, как два могущественных подразделения Церкви — Дисциплинарный Суд Консистории и Общество Трудов Святого Духа — решили забыть разногласия и поделиться своими сведениями. У Общества был алетиометрист, более искусный и быстрый, чем брат Павел, и благодаря ему Суд Консистории теперь точно знал, где находится Лира. Больше того: знал, что лорд Азриэл отправил отряд ей на выручку. Не теряя времени, Суд снарядил звено дирижаблей, и в тот же день батальон Швейцарской гвардии начал грузиться на дирижабли, ожидавшие на берегу штилевого Женевского озера.

Таким образом, каждая из сторон знала, что другая тоже посылает свои силы к пещере в горах. И обе понимали, что тот, кто прилетит первым, будет иметь преимущество. Результат гонки предсказать было трудно: гироптеры лорда Азриэла летали быстрее, чем дирижабли Суда Консистории, но лететь им предстояло дальше, и вдобавок их задерживал собственный дирижабль-заправщик.

И другое соображение: тот, кто первым захватит Лиру, на обратном пути должен будет отбиваться от вражеского отряда. Суду Консистории было проще — в его задачу не входило доставить Лиру невредимой. Они летели, чтобы убить ее.

В гондоле дирижабля, где летел Президент Суда Консистории, находились, неведомо для него, другие пассажиры. Кавалер Тиалис получил по магнетитовому резонатору распоряжение: ему и даме Салмакии проникнуть на борт. Когда дирижабли прилетят в долину, дама и он должны самостоятельно добраться до пещеры, где держат Лиру, и в меру своих возможностей охранять ее, пока не прибудет на выручку отряд короля Огунве. Ее безопасность — их первейшая забота.

Попасть на дирижабль было сложно и небезопасно — не в последнюю очередь из-за снаряжения, которое они вынуждены были везти с собой. Помимо магнетитового резонатора, самым важным багажом были две личинки насекомых и пища для них. Когда из них вылупятся взрослые особи, они будут больше всего похожи на стрекоз, но отнюдь не таких, каких видят люди в мире Уилла или Лиры. Во-первых, они гораздо крупнее. Галливспайны выводили их очень тщательно, и у каждого клана насекомые отличались от остальных. Клан кавалера Тиалиса разводил мощных и прожорливых стрекоз в красную и желтую полоску, а в клане дамы Салмакии это были стройные и быстрые существа с ярко-синим телом, способные светиться в темноте. Каждый шпион располагал несколькими такими личинками и, кормя их по определенному графику маслом и медом, мог либо задержать их развитие, либо быстро довести до взрослого состояния. У Тиалиса и Салмакии в распоряжении было около тридцати шести часов (это зависело от ветра), чтобы вывести взрослых особей. Примерно столько времени займет полет, а насекомые должны вылупиться раньше, чем приземлятся дирижабли.

Кавалер и его спутница нашли укромный уголок за переборкой и прятались там, пока дирижабль грузили и заправляли топливом. Наконец моторы взревели, сотрясая всю легкую конструкцию, от носа до хвоста, стартовая команда отдала швартовы, и восемь воздушных кораблей поднялись в ночное небо.

Галливспайны — хотя такое сравнение они сочли бы смертельно оскорбительным — умели скрываться не хуже крыс. Сидя в своем убежище, они многое могли услышать, и каждый час связывались с лордом Роком, летевшим на гироптере короля Огунве.

Но об одном они не могли узнать в гондоле дирижабля, потому что Президент не говорил об этом, — о миссии убийцы, отца Гомеса, уже получившего отпущение греха, который ему предстояло совершить, если со своим делом не справится Суд Консистории. Отец Гомес был где-то далеко, и ни одна душа не следила за его продвижением.