Шах королю - Алексина Алена - Страница 74

Победительницу трясло. Она понимала, что должна проверить, жив ли сотник Амона, но боялась к нему прикоснуться. Да что же это?! Она отступила на несколько шагов, опасаясь, что демон внезапно вскочит и набросится с удвоенной яростью, но он лежал неподвижно, как подрубленный. Затравленная жертва огляделась, но, понимая, что помощи ждать все равно неоткуда, закусила губу и приблизилась.

– Т…тирэн… – произнесла она жалким трясущимся голосом.

– Жив он.

Отчаянная путешественница подпрыгнула, обернулась и попятилась, встретившись с насмешливым взглядом знакомых янтарных глаз.

– Ты хорошо его приложила, но очнется, не переживай.

Изящная юная дева игриво покружилась и рассмеялась. В этом смехе слышался шум деревьев и шелест трав, шорох ветра и стук дождя по влажной земле. Кэсс почувствовала сладкий запах земляники, смешанный с горьковатыми нотками полыни, ощутила прохладную свежесть лесного утра и услышала вкрадчивое пение неведомых ночных птиц.

– Вы!

– Я. Не бойся, милая. Я предлагаю танцевать со мной лишь раз, – улыбнулась богиня. – Ты в безопасности.

Ниида неуверенно улыбнулась в ответ.

– А… зачем же тогда?..

– Ну… ты на моей поляне, и я воспользовалась случаем, чтобы еще раз посмотреть на почти подругу, с которой связано столько интересного.

Плясунья улыбнулась, видя неподдельное изумление на лице собеседницы, и снова игриво покружилась. Золотой вихрь всколыхнул траву, осыпался переливчатыми искрами, а Кассандра едва не упала от изумления, когда дождь ослепительного света обернулся… Фенькой. Та посмотрела на хозяйку с привычным лукавством, коротко мекнула, моргнула и… перед изумленной наблюдательницей вновь возникла смеющаяся лесная танцовщица, в янтарных глазах которой блестело диковатое веселье.

– А ты, глупышка, думала, что твоя коза – волшебная? – с сочувствием спросила богиня.

Девушка смогла только открыть и закрыть рот, совершенно потерявшись. Ни ангелы, ни демоны, ничто из случившегося за последние полгода не потрясло ее так, как диковинное обращение рогатой любимицы. Милое, доброе и невероятно прожорливое существо. Ее четвероногая строптивая бестия… Она кормила ее, доила! ДОИЛА!

– Не могу сказать, что мне это нравилось, но ведь без повода я и не давалась, правда? – без труда прочитав ее мысли, сказала хозяйка поляны. – Ну же, милая, прекрати. Нашла чему поражаться. Между прочим, коза действительно существовала и даже была заколдована на то, чтобы подойти к тебе на первом соревновании, но мне стало слишком любопытно – почему ты тогда, во время нашего танца, не поддалась чарам, которым поддавались все?

Рядом застонал, приходя в себя, демон, но Кэсс даже не повернулась в его сторону.

– Что значит – заколдована?

– Дорогая, ты правда думаешь, будто Амон что-либо пускает на самотек? – удивилась собеседница. – Он самый хитрый интриган из всех, кого я знаю. А я, поверь, повидала немало.

– Замолчи, – сипло прошептал Тирэн.

– А что я такого сказала? Разве плохо, что квардинг с самого начала опекал свою претендентку? – Богиня опять покружилась, взметнув вокруг россыпь солнечных зайчиков, и весело пропела: – А я чуть-чуть помогала!

– То есть я не выигрывала, – растерянно сказала прозревшая претендентка.

– Ни разу. – Плясунья рассмеялась. – Подумай сама – он всегда был рядом. Всегда-а-а.

– Замолчи!

– Ей надо знать! – резко повернулась к сотнику лесная дева. – И, поверь мне, я никогда ничего не говорю просто так! Я сняла с нее заклинание, которое ты наложил, потому что оно было лишним. Я следила за ней и отправила той ночью к Амону, чтобы он понял, как скучал. И все это я делала, – голос богини возрос почти до крика, – не просто так! Поэтому молчи, демон.

Она снова обернулась к раздавленной полученным знанием собеседнице и продолжила:

– Не бойся, малышка. Все хорошо. Я скажу тебе две вещи… одну для того, чтобы ты не задавала себе глупых вопросов, а другую… как совет. Первое. То, что ты тянешься к квардингу, возвращаешься к нему каждый раз, живешь им и дышишь, не вызвано ни колдовством, ни даже тем, что он стал твоим хозяином. В тебе течет кровь демонов. И голос ее стал сильнее после… обряда, связавшего вас.

– Тьма… – прошептал Тирэн.

– Эта кровь делает тебя своей в глазах драконов, а обряд, вступивший в силу, не позволит более никому читать твои мысли.

– Вступивший в силу?

– Позже узнаешь. – Богиня подошла вплотную к девушке и, склонившись, что-то прошептала ей на ухо.

Та с недоумением посмотрела на Плясунью.

– Поверь, девочка, это дельный совет.

И, еще раз улыбнувшись, лесная красавица исчезла – мерцающие искры растворились в легком облаке тумана, а когда облако рассеялось, поляна оказалась пуста. Кэсс какое-то время стояла неподвижно, а потом резко повернулась к демону:

– А теперь объясни, что ты делал? Совсем ума лишился?!

Невероятно, но тот смутился, и на смуглом лице отчетливо обозначился румянец.

– Тир…

– Я… – откашлялся сотник, – нюхал тебя.

– ЧТО?!

– Я пытался понять, почему дракон не напал на нас, несмотря на то что ты человек. Но чем больше вдыхал твой запах, тем… Бездна, я просто не мог его понять, и это чуть не свело меня с ума! Если бы не Плясунья, никогда не догадался бы…

– Почему? Мне об этом даже Шлец говорил… – растерялась девушка. – Почему для тебя это такое потрясение?

– Ну, наверное, потому, что мнеоб этом Шлец не говорил и, несмотря на то что у меня все отлично с обонянием, твой запах я разгадать не смог. Он будто… прячется! – Наставник мотнул головой, словно отгоняя странные мысли, и подошел к ученице:

– Надо лететь. Опоздаем.

Ниида посмотрела на него с подозрением, но все-таки без возражений обняла за шею, когда спутник подхватил ее на руки и взмыл ввысь.

– Прости, что ударила, – шепнула она и окончательно расслабилась, когда широкие плечи затряслись от смеха.

Оставшийся путь демон пролетел, почти не останавливаясь, взбадривая себя заклинаниями и иногда бросая задумчивый взгляд на девушку, уютно устроившуюся у него на руках. Она спала, дыша безмятежно и ровно. Спокойная, нежная… чистая. Даже Амон не смог изменить ее, озлить, растлить, при всей его жестокости и звериной хищности. Тирэн по-своему восхищался человечкой. Он точно знал – никто из этого мира не повторил бы ее поступка. Никто. И сейчас то, что ему следовало сделать, тяжким грузом лежало на сердце.

Демон никогда не врал себе, а благодаря матери еще и многое знал о чувствах, поэтому осознавал, что сейчас в его душе поселилась вина.

Прозрачные зеленые глаза всматривались в зыбкую пелену предрассветного тумана. Там, впереди, в сиренево-розовой дымке медленно появлялась черная громада приближающейся столицы. Успел. Даже умудрился вернуться раньше намеченного. Интриган перевел взгляд на спутницу и усмехнулся. Змея.

Мысли понеслись в голове быстрее ветра, и новоявленный квардинг Ада опустился на опушку леса, недалеко от города. Мужчина ласково как никогда провел рукой по нежной щеке доверчиво спавшей сони, и его улыбка стала шире, когда девчонка недовольно поморщилась от этого прикосновения.

Пусть она принадлежит Амону. Пусть верна ему. Пусть их ждут. Было кое-что, что демон должен был получить от Кэсс даже против ее воли. В конце концов, почему нет?

Так вот что такое счастье… Натэль уткнулась лбом в широкое плечо, прикрывая глаза. Демон задумчиво вырисовывал пальцами круги на ее обнаженном бедре. Висок щекотало горячее дыхание. Именно эти минуты блаженствующая бережно складывала в копилку памяти. Никогда прежде после бурных постельных сцен никто не дотрагивался до нее так бережно и в то же время так властно. А Фрэйно мог. И хотя в его прикосновениях вроде и не было того, что принято называть лаской, суккуб, непривычная к подобному, всякий раз замирала. Демону это нравилось.

У нее по-детски приоткрывались губы, и взгляд становился блаженно-отсутствующим, когда он небрежно клал руку на голую спину или задумчиво проводил кончиками пальцев по теплому животу.