Шах королю - Алексина Алена - Страница 14

Между тем демон выволок едва переставляющую ноги жертву в центр зала и швырнул на пол. Она упала, ободрав ладони, и дрожащими руками попыталась привести в порядок одежду, убрать с пылающего лица выбившиеся из прически волосы. Вокруг медленно собиралась толпа. Все смотрели с холодным любопытством. Интересно, почему всегда сдержанный квардинг Ада решил публично расправиться со своей девкой?

– Амон, в чем… – Оракул осекся, увидев сжавшуюся на полу претендентку, и перевел удивленный взгляд на ее хранителя. – Что случилось?

– Скажи, Динас, ты тоже участвуешь в очередной проверке моей верности? – с опасными нотками в голосе спросил Амон. – Я и тебя недостаточно убедил?

Над стихшей толпой гостей пронесся легкий шепот удивления. Верность квардинга никогда раньше не подвергалась сомнению, и сейчас ангелы и демоны старались не пропустить ни слова из беседы.

– Я высказал свое мнение на Совете, и менять его не намерен. Твоя верность не подвергается сомнению, – отчетливо сказал старый колдун. – Но твое отношение к претендентке вызывает опасение – я просил ее беречь, а не избивать. Что происходит?

Вместо ответа демон схватил свою жертву за волосы и рывком вздернул с пола.

– Говори, – приказал он.

– Я… думала, это хозяин, – дрожащим голосом попыталась оправдаться несчастная. – Я не знала, что это не он. Я не виновата! Никто бы не отличил! Он был просто одно лицо!

Амон разжал пальцы, Кэсс снова упала и затравленно съежилась, чтобы стать как можно незаметней.

– Он? – медленно перепросил оракул.

– Инкуб, который не только принял мой облик, но и посягнул на мою рабыню. Заметь, Динас, не просто рабыню. Нииду. – Амон недобро прищурился. – Мактиан – левхойт, и на многое имеет право. На многое, но не на все.

Над толпой гостей пролетел разноголосый возмущенный гул. Собравшиеся переглядывались.

Квардинг гневно взмахнул рукой, призывая к тишине, и продолжил:

– Он начал путать меня с собой, а ее, – хранитель бросил презрительный взгляд на рабыню, – с Трояной. Поэтому, Динас, пользуясь своим правом, я требую провести Совет.

– С какой целью? – Мактиан наконец шагнул вперед.

Рядом с ним шел и юноша-инкуб. Бледный от страха и (Кэсс знала наверняка) от потери крови.

– Да, я ошибся – твоя девка такая же, как остальные. Но не думаешь же ты, будто я стану извиняться перед ней за то, что он, – левхойт кивнул на своего невольника, – ее поимел?

– Нет. – Сын усмехнулся. Инкуб, увидев эту ухмылку, вздрогнул и непроизвольно стиснул руками живот. – Еще чего не хватало – извиняться перед рабыней. Много чести. Извиняться надо передо мной за то, что посягнул на право хозяина.

Ангелы и демоны согласно загудели. Право хозяина было священно. В их мире можно было легко отнять жизнь, но запрещалось распоряжаться судьбой чужого раба. Поэтому поступок левхойта выглядел вдвойне вопиющим: он не только старался подчинить своей воле чужую девку, стать ее господином, но еще осмелился посягнуть на ее неприкосновенность. Никто из присутствующих на приеме не выступил бы в защиту правителя Ада.

Квардинг удовлетворенно улыбнулся и продолжил:

– Но мне не нужны извинения. Скажи, левхойт, этот самозванец принадлежит тебе?

– Да. И подчиняется тоже только мне.

– Ты. – Амон перевел взгляд на юношу. – Рассказывай.

– По приказу господина я принял ваш облик и утащил девушку в галерею, а там… взял ее. Она не сопротивлялась! Господин сказал – это старый обычай. Проверка верности и чувств.

– Она прошла ее? – живо поинтересовался стоящий здесь же Аарон.

– Нет! – испуганно воскликнул несчастный раб. – Она не смогла отличить меня от хозяина.

Амон повернулся к оракулу и, глядя ему в глаза, произнес с расстановкой:

– Я требую созвать Совет по причине измены левхойта Мактиана. Без согласия членов Совета он не только покусился на мою собственность, но и отдал приказ снять с меня слепок. Он превратил инкуба в квардинга Ада.

Тишина оглушила. Мактиан, осознав, чтоименно ставят ему в вину, побелел. Ни инкубам, ни суккубам не разрешалось принимать обличье представителей свободных рас, а уж тем более знати из числа правящих.

Оракул задумчиво молчал. Аарон несколько раз открывал рот, но так и не нашелся что сказать. И только Рорк, выступив вперед, тихо произнес:

– Амон, это очень серьезное обвинение…

– Это очень серьезный проступок.

– Мактиан? – Динас наконец обрел дар речи.

– Да оглядитесь же, слепцы! – прогрохотал в ответ демон. – Он носится с ней, как курица с цыпленком! Неужели вы не понимаете, что…

– Что, Мактиан? – Оракул повернулся к разъяренному, но по-прежнему мучнисто-белому правителю Ада. – Что? Мы подвергли Амона допросу, словно низшего, по твоей прихоти притащили на Совет девку, но и это тебя не успокоило? Ты решил пойти на измену? Ради чего? Объясни!

– Она не захотела меня. Не захотела Рорка. Только своего господина, оба раза! – Он стиснул зубы, с трудом подавляя Зверя. – Ее охраняют. Она его ниида! Разве это не подозрительно?

– Совет удовлетворит мое право? – игнорируя эти обличительные выкрики, спросил квардинг.

Динас посмотрел на Рорка, на Аарона, потом перевел взгляд на Риэля, скромно стоящего в стороне, и сказал:

– Ради этого нет нужды собирать Совет, – и тут же поднял руку, останавливая шум возмущения, воцарившийся в зале. – Левхойт Мактиан, вы обвинены в измене. Вы снимаетесь с поста и будете заключены под домашнюю охрану до принятия окончательного решения относительно вашей судьбы.

– Присоединяюсь, – выступил вперед Рорк.

– Присоединяюсь, – хрипло отозвался Риэль.

– Присоединяюсь, – кивнул Аарон.

– Заключите изменника под стражу, – кивнул оракул нескольким демонам из числа воинов-десятников и потер ладонью лоб. – Что делать с инкубом?

Амон посмотрел на Тира, стоявшего за спиной юноши. Демон с готовностью шагнул вперед. Горемычный раб вздрогнул, глаза помутнели от ужаса, лицо из белого стало серым… он начал медленно оборачиваться, так как понял – позади стоит Смерть. Однако несчастный так и не успел взглянуть в глаза своему палачу. Сильные руки легли на затылок и подбородок, резкий рывок, сухой хруст, и обмякшее тело мешком валится на мраморный пол.

– Мой квардинг ведь не против? – усмехнулся Тирэн. – Теперь он снова единственный обладатель… нииды.

Динас с легким упреком покачал головой и сказал:

– Амон, тебе придется заменить Мактиана.

– Нет, – коротко ответил тот.

Над залом снова пронесся ропот.

– Что значит «нет»? – Колдун не повысил голоса, но в воздухе ощутимо похолодало.

Квардинг не обратил на это ровным счетом никакого внимания.

– Еще совсем недавно левхойт Аарон обвинил меня в измене и попытке вероломно возглавить квард. – Амон говорил негромко, но от каждого произнесенного слова находящиеся в зале демоны все быстрее теряли человеческий облик. – Выбирайте другого. Меня уже достаточно проверяли на верность долгу. Я остаюсь тем, кем был все эти века.

– Амон!

Он не отреагировал, схватил Кэсс за плечо, вынуждая подняться, и развернулся по направлению к дверям.

– Квардинг! – В зале потемнело, как будто горящие под потолком огни накрыла сумрачная тень. – Не смей поворачиваться ко мне спиной!

Прямое неповиновение воле оракула. Первое с тех времен, как Динас взял власть, уничтожив своего предшественника в поединке. Жестокий колдун, владеющий древней магией, но в отличие от прочих не отдающий за это жизнь, единственный провидец из расы демонов, он был намного сильнее каждого из присутствующих и мог уничтожить противника одним движением руки. Но воины Ада были готовы защитить своего предводителя. А со всеми он не справится. Это оракул понимал. Однако допустить пренебрежения к своей персоне тоже не мог.

Амон застыл, до боли сжав Кассандре руку, а потом медленно повернулся и одарил старого колдуна тяжелым взглядом, полным глухого неповиновения. В данный момент квардинг был в своем праве, и его недруг впервые понял – придется отступить.