Влюбленные в Лондоне. Хлоя Марр (сборник) - Милн Алан Александр - Страница 7

Впрочем, это было еще до того, как меня приняли в клуб.

Слева высятся два современных дворца[31] – красные с белым, окруженные садами. У нас прекрасная компания. Все нынешние рыцари и бюргеры, лорды и придворные дамы обедают в непосредственной близости от нас.

Чуть подальше, на изгибе реки, стоит старый дворец[32], хотя – увы! – больше не дворец. Там работают правительственные чиновники. Я сказал «работают», но думаю, что это собьет вас с толку. Вам станет интересно, что же это такое за замечательное правительственное здание.

И надо всем этим возвышается собор Святого Павла. Да-да, поверьте мне, он самый. Этот великолепный вид особенно хорош на закате. Один великий художник[33] заявил, что это самый прекрасный вид во всей Англии. Ну, так далеко я бы заходить не стал, но что касается Лондона, я с ним полностью согласен. Он может сослаться на мое авторитетное мнение: это лучший вид в Лондоне.

Чтобы насладиться прекрасным видом, вовсе незачем подниматься на Монумент.

Глава IX

Только на одну ночь

Король Эдвард VII спокойно восседал на троне, наши отношения с другими странами носили мирный характер, поэтому двадцать девятого февраля[34] я отправился на бал-маскарад. Отличительной чертой вечера – точнее сказать, «одной из отличительных черт вечера» – было то, что на танец дамы приглашали кавалеров, что противоречило традиционному этикету, как, вероятно, известно моим читателям. (По крайней мере двоим.)

Я поговорил с Амелией о предстоящем бале и поведал о своих раздумьях – надевать ли маскарадный костюм? Амелия сочла, что лучше не надо.

– Кем вы хотите нарядиться? – спросила она.

– Осада Порт-Артура. Акт I: Снабжение продовольствием.

– Это свинство!

– Акт II: Капитуляция. Мне бы очень хотелось, чтобы вы пришли. Бал проводят только в високосный год, а еще четырех лет ожидания я не выдержу. Моя матушка желает, чтобы в этом сезоне я наконец женился.

– К сожалению, я прийти не смогу, – улыбнулась Амелия. – Мы с мамой собираемся кое-куда съездить. Вы мне потом обо всем расскажете.

Как выяснилось, я был знаком с одним из распорядителей бала, и мы разговорились.

– Вон та девушка, должно быть, хорошенькая, – обронил я. – Но в этом и прелесть маскарада – любая может оказаться хорошенькой.

– Но она и в самом деле такова, сэр, – возразил он. – Я представлю ее вам.

Через минуту, приблизившись, маска осведомилась:

– Могу ли я удостоиться чести танцевать с вами?

Я протянул ей свою программку.

– Пять, – отозвалась маска.

– О, пусть будет шесть или даже семь! – стал упрашивать я. – Пять – это не очень много.

– Я имела в виду номер «пять», – холодно ответствовала она.

Так, не следует забывать о надменности, подумал я.

– Дело в том, что со мной танцевать желают многие, – не сдавался я. – Сегодня здесь полно моих друзей. Боюсь, что смогу лишь закадрить вам обещание – простите, то есть обещать вам кадриль.

Но она уже ушла. Кто она? Я посмотрел в программку. Номер пять. Мой любимый вальс. Это же почти предложение, не правда ли? В любом случае затеплилась надежда.

Я наблюдал за девушкой на протяжении четырех танцев. И вдруг меня осенило. «Нет, не может быть, – подумал я. – Это невозможно. Она же сказала, что уезжает с тетушкой Энни».

Еще немного поразмыслив, я подошел к знакомому распорядителю.

– Здесь есть кто-нибудь в образе Жанны д'Арк?

– Сотни, – ответил он.

– Я имел в виду, есть ли здесь та, которая называет себя Жанной д'Арк и не танцует?

– Я понял вас, сэр. Да, думаю, есть.

Так вот при чем тут тетушка Энни! Амелия, конечно же, решила прийти сюда с маменькой. Да благословит ее Бог! Ну что же, повеселимся.

Когда закончился номер пять – вальс, – мы нашли укромный уголок.

– Моя программка, – начал я многозначительно, – выжженная пустыня. Здесь, – я указал на номер пять, – оазис. У меня предчувствие, что скоро я снова буду умирать от жажды.

На балах я всегда разговариваю в подобном стиле.

– А вы разве не с друзьями пришли? – спросила она.

– О, со множеством. Но как только на программке появились ваши инициалы, давать ее другим стало кощунством.

– Вы, однако, слишком… м-м… стремительны, не правда ли? Особенно если учесть, что это первая наша встреча.

– В общем-то я не спринтер, – заскромничал я. – Но сегодня ведь…

– Вы верите в предложения, сделанные в високосный год?

– Верю ли я в серьезные намерения?

– Полагаю, это одно и то же, – улыбнулась она.

– О, я не…

– Конечно, нет. Но в самом деле?

– Вы не считаете, что это опасная тема? – поинтересовался я. – Конечно, со мной так шутить можно, а вот с кем-то другим опасно.

– Вы серьезно? – с негодованием воскликнула она. – Почему же с вами можно?

– Есть другая, – ответил я. – Кроме того, мы с вами только что познакомились.

– Да, – задумчиво согласилась она.

Через два часа я счел нужным заметить:

– Вы подарили мне целых шесть танцев.

– Не интересуюсь статистикой, – небрежно бросила она. – Обманчивая наука.

– Но весьма захватывающая, – возразил я.

– Возможно, но не для меня.

Интересно, сколько можно притворяться, что я не узнаю ее? Она сама тоже втянулась в игру, даже говорила каким-то жеманным, неестественным голосом. Я решил еще немного подождать.

– Вы так и не назвали мне вашего имени, – прошептал я.

– В самом деле?

– Я не могу прочитать ваши инициалы на программке, – не сдавался я.

– Неужели? Позвольте взглянуть. – Она взяла программку из моих рук. – И вы не можете это прочитать?

Я выхватил листок и стал его внимательно изучать. Боже милостивый! Моя фамилия начинается на К. Инициалы Амелии – А.Р.! А В программке значилось А.К.! Это ли не предзнаменование в високосный год! Изнутри меня словно наполнила музыка. Глядя прямо перед собой, я твердо заявил:

– Могу.

И добавил:

– То есть смогу.

– У вас хорошо получается спрягать глаголы, – заметила она.

– Сегодня двадцать девятое февраля, – тихо проговорил я. – Вперед. И ничего не бойтесь.

Она отвернулась.

– Глупышка! – воскликнул я. – Думаете, я вас не узнаю? Прочь маску! О Боже!

Передо мной стояла совершенно незнакомая девушка. Нет, конечно, у нас было шесть танцев. Но извинения были бессмысленны.

– Вы хотя бы американка, – выдавил я.

Она не стала отрицать.

– Я уверен, вы поймете, – продолжил я. – Наверняка вы решили, что я хам, каких мало. Но это не так. Спросите у Амелии.

Она рассмеялась.

– Видимо, мне придется вернуться к моей матушке, – совсем расстроился я.

Она подала мне руку. Мы протанцевали еще пять танцев. Выяснилось, что она помолвлена с моим приятелем, так что опасности никакой. Но теперь я решительно не знал, как рассказать обо всем Амелии. Я же обещал, как вы помните.

Глава Х

Дама сердца

Читатель, я передал заказ козырей Амелии. Она посмотрела на свои карты и напряженно сдвинула брови. Амелия – новичок в бридже.

Мы с ней играли в паре против ее родителей. Ее матушка играет очень решительно, порой даже жестко. (Здесь я бы охотно процитировал Лэма, однако это делают так часто, что читатель наверняка устал. Впрочем, Лэма давно пора призвать к ответу.) Вдобавок ей подозрительно не везет. Отец Амелии, привыкший к стилю игры своей милой женушки, уже после третьей сдачи отслеживает любую карту в колоде. Однако от такой привычки одни неприятности.

– Я думал, ты пойдешь с валета, – небрежно бросает он в конце игры.

– Милый Уильям, – отвечает его жена, – не могу же я ходить картой, которой нет на руках. Будь у меня козырной валет, я, конечно же, пошла бы с него.