Бабки царя Соломона - Донцова Дарья - Страница 39

— Я самый лучший в мире кексопек, — лихо вылетела из меня несусветная ложь.

— От маффинов я отказаться не способен, — признался Иван Никифорович.

— Супер! — обрадовалась я. — Жду тебя к одиннадцати.

Лиза не обманула, в кафе «Роберто» меня встретили с распростертыми объятьями. Быстро сложили в коробочки выбранную мной еду и с поклонами проводили до двери. Одна беда, здесь не выпекали кексы. Зато маффины нашлись в супермаркете около дома. Правда, они были украшены глазурью в форме эмблемы магазина. Я купила одну штучку, отковырнула от нее плотную белую обливку и поняла, что обезглавленный кекс выглядит отвратительно.

— Не нравятся наши изделия? — спросила наблюдавшая за мной продавщица.

— На вид вроде вкусные, — дипломатично ответила я, — но хочется, чтобы они были без логотипа.

Девушка за прилавком посмотрела на часы.

— Сейчас девять, боюсь, уже нигде в районе такие не найдете. На улице Кукарина работает кондитерская, там выпекают маффины без затей, но они уже закрылись. В супермаркет к метро не ходите, у них хлебозаводская выпечка.

— Мда, нехорошо получилось, — пробормотала я, — думала, с кексиками проблем не будет.

— Сами сделайте, — предложила продавщица. — Возьмите рецепт в Интернете или у подруги попросите. Наверняка у вас есть дама, которая удачно замуж вышла, не работает, хозяйством занимается.

Забыв поблагодарить за совет, я схватилась за трубку. Лапуля, вот кто мне сейчас поможет. Жена Димона вдохновенная кулинарка, готовит лучше профессионального повара и собирает рецепты.

— Танюсик! — обрадовалась Лапуля. — Почему ты к нам не забегаешь?

— Скажи, кексы трудно печь? — задала я свой вопрос.

— Запихиваешь в грелку, и через двадцать минут готовы, — ответила Лапуля.

Я улыбнулась. Жена Димона очаровательная, милая, добрая, всегда всем довольная женщина, одна беда — изъясняется она на ею придуманном «суахили», и понять ее бывает порой сложно. Но я не первый год знакома с ней, поэтому не испытываю трудностей при общении. Под словом «грелка» Лапуля, конечно же, имела в виду духовку, а не резиновую емкость, куда наливают горячую воду.

— Как делать тесто? — уточнила я.

— Простенько и очень быстренько, руками.

— Отлично. А теперь назови ингредиенты, — попросила я.

— Не знаю их, — растерялась Лапуля.

— У тебя нет рецепта кексов? — поразилась я.

— Почему нет? Есть, — засмеялась она. — Штук, наверное, триста, один очень веселенький. А вот про… ну… как их… интер… интег… ничегошеньки не знаю. Подскажи, их из рыбы, мяса или овощей готовят? Это грузинское блюдо?

— Забудь про ингредиенты, — вздохнула я. — Вернемся к кексам. Какие продукты для них нужны?

— А какой кексик ты хочешь? Оригинальненький? — спросила Лапуля. И, не дав мне ответить, зафонтанировала: — Маслице. Любое. Можно жидкое, но только не то, что в рекламе, оно уродское. И нельзя брать машинное, оно ваще несъедобное. Так же, как и то, что в матрасы наливают, а потом варят. Лично я люблю коровкино жирненькое или куриное. А вот свиное, баранье не бери.

Я притихла. Под жидким маслом Лапуля явно подразумевает растительное. Что за продукт в какие матрасы заливают, а потом варят, я понятия не имею, но он мне и не нужен. С «коровкиным маслом» тоже ясно, это сливочное. Свиное и баранье небось просто жир. Куриное… Хм, интересно, что имела в виду Лапуля? А она продолжала:

— Затем курячьи детки, две или три, а можно четыре-пять штук. Мука белая, синяя никогда, она тесто разбандоривает. Еще понадобится свекольная присыпка, но светлая, темную не бери — она ненастоящая, крашеная.

Я потрясла головой. Курячьи детки — это яйца. Что такое синяя мука, не понимаю, но она и не годится, а вот «свекольная присыпка» на человеческий язык переводится как «сахар».

— Лапуля, остановись. Мне нужно купить подсолнечное масло, яйца, муку и сахар?

— Танюша, ты такая умная! — восхитилась жена Димона.

— А какое количество брать?

— Ну… штуки три.

— Чего?

— Того, что надо.

Я сделала глубокий вдох и продолжила беседу.

В конце концов, приобретя в магазине все нужное в необходимом количестве, я оказалась дома и начала распаковывать еду из «Роберто». Салат «Оливье» положила в керамическую миску и в порыве вдохновения украсила ветками укропа, найденными в холодильнике. Откуда в доме взялась трава, понятия не имею, наверное, ее притащил Иван. На горячее у меня предполагалось ризотто с кроликом. Это блюдо я переместила из коробки в кастрюлю и поставила на плиту. Теперь надо разобраться с кексом. Вот тут без Лапули никак не обойтись, и я снова набрала ее телефон, попросила:

— Теперь расскажи, как готовить тесто и печь его.

— Легкотня! — засмеялась Лапуля. — Все смешиваешь миксером.

— У меня его нет, — испугалась я.

— Тыкалку возьми или черпалку, — посоветовала подруга. — Шмысь-шмысь, брык-брык, и готово живехонько. Теленочкино удовольствие на глазок.

— Ты мне про молоко не говорила, — еще больше испугалась я, — не купила его.

— У тебя дома нет радости коровьих деток? — поразилась Лапуля. — У всех есть, а у тебя фигушки? Танюша, как же ты живешь? И чем кисоньку свою угощаешь?

— У меня нет кошки.

— И куда она делась? Умерла? — всхлипнула Лапуля. — Вот горе! Ужас! Беда! Трагедия! Извержение вулкана! Наводнение! Цукат!

Я чуть не расхохоталась. Под последним словом жена Коробкова явно имела в виду цунами.

— Никогда кошку не заводила, успокойся.

— Она у тебя дома не живет? — обрадовалась Лапа.

— Да.

— А куда уехала?

— Давай вернемся к кексу, пожалуйста. Молоко отсутствует, магазин закрыт. Что делать?

— Водичка есть? Набуровь ее, все равно вкусно выйдет, потом положи в форму платье.

— Стоп! — скомандовала я. — Форма тоже отсутствует.

— Танюсик! Как ты плохо живешь! Ни теленочкиного счастья, ни кексятницы, — закручинилась Лапуля. — Оборудуй кухню нормально, иначе замуж не возьмут. Ужасно! Горемыка! Ладно, придется печь в сковородке.

— Что такое платье? — перебила я ее.

— Для кексика, чтобы в нем пыхтел.

— А, бумага для выпечки! — осенило меня. — И ее нет.

— Что у тебя вообще в холодильнике есть? — простонала Лапуля.

— Банка джема, пучок укропа и…

Я уставилась на черный носок, лежащий на самой нижней полке. Только что увидела сей предмет! Ну и как он сюда попал?

— Укроп и… — повторила Лапа.

— Носок, — пробормотала я. — Мужской, новый, похоже, ни разу не надеванный.

— И что ты из него готовишь? — оживилась Лапуля. — Дашь рецептик?

Глава 30

 Войдя в квартиру, Иван тут же спросил:

— Чем так приятно пахнет?

— Кекс выпекается, — гордо заявила я.

— Бегу к столу! — воскликнул шеф. — Только руки ополосну…

Я посмотрела ему в спину, собрала расшвыренные им ботинки, повесила на плечики куртку, брошенную на стул, а на него устроила портфель, валявшийся около зеркала, затем потопала на кухню.

— Где маффины? — спросил Иван, как в прошлый раз вымывший руки там и теперь отряхивавший их над мойкой.

Я проводила глазами разлетавшиеся веером брызги.

— Будут готовы через десять минут. Но сначала ужин. Тебе мама никогда в детстве не говорила, что сладкое нужно заслужить, съев кашу? Начинай с салата. Мой фирменный «Оливье»! А вон в той кастрюльке ризотто.

Шеф пришел в восторг.

— Ну и ну! Сплошные изыски!

— Соль на стол не поставила, — спохватилась я и пошла к шкафчику.

Босс загремел крышкой кастрюли. Вернувшись к столу, я увидела, что он положил себе на тарелку сразу и салат, и рис с кроликом.

— Потрясающе вкусно, — сказал Ваня с набитым ртом. — Таня, ты замечательная кулинарка.

— Ерунда, — смутилась я, — это так, на скорую руку.

— Представляю, на что ты способна, если у тебя будет много времени, — улыбнулся Иван Никифорович. — Ой!