Бабки царя Соломона - Донцова Дарья - Страница 15

— Да, немного не повезло, «двушки» и «трешки» сейчас задействованы, хорошо хоть эта нора досталась.

Но я уже успела прийти в себя. Сказав, что квартира вполне комфортабельна, быстро умылась и шмыгнула под одеяло.

Минут через десять после того, как я погасила свет, Иван приоткрыл дверь и тихо спросил:

— Таня, спишь? Я заварил чай, пирожки с капустой от мамы привез. Не хочешь перекусить?

Я старательно всхрапнула. Шеф ушел и более попыток совместно чаевничать не делал. Мое общение с «мужем» сведено до минимума. Я стараюсь примчаться в квартиру раньше Ивана и в тот момент, когда он открывает дверь, мигом гашу свет. Вот утром, к сожалению, встречи не избежать. Очень надеюсь, что боссу тоже крайне неудобно на кухне на детском диванчике и он прекратит невесть зачем устроенный им дурацкий спектакль.

Я опять перестроилась в левый ряд. Чего шеф добивается? Как бы выяснить его намерения? И есть еще одна вещь, которая не дает мне покоя.

Некоторое время назад у меня дома поселилась девочка Аня, дочь попавшей в больницу коллеги. Очень активная и любопытная Нюся решила исследовать в моем жилище антресоли. Проползла по ним, добралась до какой-то дверцы, о которой я и понятия не имела, открыла ее и обнаружила еще одно набитое хламом отделение. Неугомонная школьница изучила его. Там тоже нашлась створка, а за ней оказался следующий отсек, где лежала всего одна кожаная сумка, запертая на замочек. Она очень понравилась девочке, и Аня стала ныть:

— Тетя Таня, она же тебе не нужна, валяется без дела, забери то, что внутри, и отдай ее мне.

Я никак не могла вспомнить, откуда у меня этот аксессуар. Решила, что когда-то давно получила его от кого-нибудь в подарок, за ненадобностью закинула подальше и благополучно забыла. В общем, я пообещала Нюсе отпереть замочек. Придя поздно вечером с работы и воспользовавшись отмычкой, залезла в сумку. В ней лежали книга неизвестного мне автора и вскрытый желтый конверт, из которого выпали фотографии моего давно пропавшего мужа Гри с маленьким ребенком на руках. Сначала я впала в ступор, потом заставила себя внимательно изучить находку. Стало понятно, что клапан письма разрезали необычным ножом, который оставил на бумаге след в виде буквы N. Ножиками для вскрытия корреспонденции перестали пользоваться в начале двадцатого века, но у моего нового шефа такой прибамбас лежит на столе. И в свое время Иван Никифорович, показывая его мне, сказал:

— Уникальная вещь. Раритетная. Видишь, как зазубрено лезвие? Оно непременно «отметится» на послании в виде надрезов в форме буквы N. Нож существует в единственном варианте.

А мой близкий друг Дмитрий Коробков, с которым мы работали раньше в одной бригаде, не так давно насплетничал:

— Ваш Иван коллекционирует антикварные почтово-письменные принадлежности. Захочешь к нему подольститься — подари обгрызенное в восемнадцатом веке гусиное перо.

Но я уже и до беседы с Димоном сообразила: конверт со снимками Гри вскрывал наш Ваня.

Когда Гри исчез, я безуспешно пыталась найти его, но потом, поговорив все с тем же Коробковым, решила: не стоит искать мужа. А в тот день, когда увидела фотографии и вскрытый конверт, сообразила: Иван видел Гри уже после того, как мы расстались. И теперь я вновь страстно мечтаю выяснить, что случилось с моим мужем. Напрямую задать вопрос Ивану нельзя, а как подъехать к нему на хромой козе, я до сих пор не придумала.

Сзади опять завыла «Скорая». У меня неожиданно сильно заболела голова, я потерла рукой затылок, увидела вывеску «Аптека», удачно припарковалась прямо у входа и пошла за лекарством.

Помещение аптеки оказалось маленьким. К единственному прилавку, за которым стояла пожилая медлительная женщина в белом халате, змеилась очередь. Я пристроилась в хвост. Передо мной стояли девушки, блондинка и шатенка, они громко разговаривали:

— Ваще ниче Леха о себе рассказывать не желает, — жаловалась блондинка. — Давно вместе живем, уже целую неделю, а он молчит партизаном.

— А че он тебе натрепать должен? — удивилась шатенка. — Че те надо-то?

— Ну ты даешь, Ань! — перекатывая языком жвачку, возмутилась белокурая. — Че, вот так замуж идти, ни фига не выяснив? Кто у Лехи родители? Может, бомжары или наркоши. Где он бабки рубит? Кем работает? Квартира, где мы целых семь дней хозяйство ведем, его собственная или снятая? А если своя, вдруг ипотека? На фига мне тогда с ним жить? Придется же до пенсии банку за нее платить!

— Ну, ваще, Наташк, — заржала шатенка, — главное в семье любовь. А Леха че, тебе предложение сделал?

— Нет, — после небольшой паузы ответила Наташа, — пока помалкивает. Любовь у нас есть. Только меня денежный вопрос колбасит. Он че, на ребенка-то заработает? Нам отдыхать в Египте на грязном пляже или, как Машка, на Мальдивы летать?

— Ишь ты замахнулася… — протянула Аня. — У Машки мать богатая и муж с баблом. И чем тебе Египет плох?

— Всем, — надулась Наташа. — Там тока убогие кучкуются. Хорош меня воспитывать, лучше скажи, че сделать, штоб Леха все рассказал. Про родителей, зарплату, квартиру.

— Не, в непонятках я, — процедила Аня. — Спроси его!

— Ты че, оглохла? — повысила голос Наташа. — Сто разов вчера приставала. Аккуратненько так, не нагло, скромно говорила: «Леха, мы с тобой целую неделю вместе живем. Познакомились во вторник, сегодня тоже вторник. Пора мне с твоими предками увидеться. Давай купим мне новое платье, штоб я перед ними оборванкой не выглядела».

— И он че? — заморгала Аня.

— А ниче! Тока ржет и шутит: «Мать у меня в Генштабе служит, дома оружия полно. Не хочу, чтоб она тебе в глаз стрельнула». Он у меня юморной, нескучно с ним.

— Ну, тогда ниче тебе не подскажу, — расстроилась Аня.

Стоявшая перед девушками пожилая дама обернулась.

— Уж простите, я совершенно случайно услышала вашу беседу.

— Ниче, бабуля, — приветливо отозвалась Наташа, — мы не секретничаем, за жизнь болтаем.

Старушка чуть склонила голову.

— Девочки, я пятьдесят лет замужем.

— Вау! — хором воскликнули девицы.

Потом Аня добавила:

— Так долго ваще не живут.

— Живут, если понимают, как с мужем обращаться надо, — улыбнулась дама. — Мой Сергей Иванович тоже не особенно говорлив, но я научилась из него сведения вытягивать. Сначала надо приготовить вкусный обед, в квартире убрать, рубашки постирать-погладить. Как только супруг в дом войдет, с улыбкой его встретить, за стол посадить, накормить-напоить. И вот когда Сергей Иванович сигаретку закурит, я ему нежно говорю: «Ну, милый, как дела? Что на работе?» Муж после вкусного сытного ужина доволен, как кот, расслабился, перестал осторожничать, тут и бери его голыми руками. Главное, чтобы он понял: дома его любят, обхаживают, за женой он как за каменной стеной. Стань ему лучшим другом, и он откроется. Для мужиков главное друга найти.

— Ну ваще… А я готовить не умею, — призналась Наташа. — Тупое занятие, можно ведь в кафе пойти. И постирать он сам может. Я ему не раба!

— Если ты парню козью морду корчишь, еды вкусной дома нет, в бачке гора рубах грязных, то не удивляйся, что женишок шуточками отделывается. Он тебе не доверится, — продолжала дама. — Еще раз повторяю: хочешь намерения мужчины узнать — подружись с ним. Нам женская хитрость от природы дана, надо ею пользоваться.

— Бабушка, что вы хотите? — спросила провизор.

Дама повернулась к прилавку, а я, забыв про таблетки от головной боли, выскочила из очереди. Потому что подумала: я, конечно, профессионал, но вот с женской хитростью у меня плохо, да и большого опыта общения с мужчинами нет. Спасибо вам, незнакомая пожилая женщина, теперь я понимаю, как надо действовать, чтобы Иван рассказал о Гри.

Глава 12

Очутившись в книжном магазине, я спросила у продавщицы:

— Где можно найти кулинарную книгу?