Мелкий бес - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 88

Людмила. Аи правда… Если он сегодня не придет, я сама за ним завтра схожу. Сестрицы, а про маскарад вы что слышали? Правда, что его актеры устраивают?

Лариса. Да. В клубе. За лучшие костюмы призы давать будут.

Валерия. А какие призы?

Лариса. Говорят — только врут кажется — будто за лучший мужской костюм — велосипед, а за дамский — корову дадут. Наряжайтесь, сестрицы, — корову получить можете.

Дарья. Нужна нам очень корова.

Людмила. Да и кто будет присуждать призы? Какой у них вкус. Валерия. Воображаю…

Людмила. А я, знаете, сестрицы, что придумала? Нарядить Сашу в женское платье, послать его в маскарад, и чтобы приз дали ему. Дарья. Вот это будет весело…

Валерия. Воображаю…

Лариса. Правда, это будет забавно. Провести всех в городе. Только почему же вы думаете, что ему дадут приз?

Дарья. Ну, уж если мы за дело возьмемся, так добьемся своего. Людмила. Что ж, сестрицы, согласны?

Дарья. Да, я конечно. А ты, Валерочка?

Валерия. Мне что ж… Людмилочкин дружок… Да я что ж. Я не прочь помогать… Только он не посмеет…

Дарья. Ну, вот, почему не посмеет? Мы сделаем так, что никто не узнает.

Людмила. Мы его нарядим Гейшею.

Дарья. Идет… Гейша, так Гейша… (Сбрасывает с ног сандалии, пляшет и поет).

Людмила громко хохочет. Лариса улыбается и снимает сандалии. То же делает Валерия. Все сестры пляшут и поют.

Сестры:

Во время их пляски входит Саша. Останавливается у порога и смотрит на пляшущих.

Людмила. Вот он… Хорош… Заставляет ждать…

Саша (целуя руки сестрам). Некогда было раньше… Всё уроки учить надо было.

Лариса. Да никак ты надушился, Саша?

Дарья. Помадой разит.

Валерия. Терпеть не могу помады. Барышня помаженная.

Людмила. Пожалуйста, не смей помадиться.

Саша. Ну ладно, не буду. Строгости какие… Душитесь же вы духами, и вы, Людмилочка, и Дашенька, и Валерочка, и Лариса Платоновна.

Людмила. То духи, а то помада. Глупый, нашел (что) сравнить. Я никогда не помажусь… Зачем волосы склеивать? Духи совсем не то. Дай — ка я тебя надушу. Желаешь?

Саша (улыбаясь). Желаю.

Людмила. Сейчас я духов тебе принесу. (Уходит).

Дарья. Нравится тебе, как мы одеты?

Саша. Очень красиво.

Дарья. Вот скоро маскарад будет. Слышал?

Саша. Слышал.

Дарья. Мы хотим нарядить тебя барышней — под маской никто не узнает — да только боимся, что ты струсишь.

Саша. Ничего не струшу. И это будет превесело.

Дарья. Весь город обманем. Только ты не проболтайся.

Саша. Ни за что. (Радостно смеется и прыгает).

Людмила (возвращаясь с пульверизатором и флаконом духов). И пожалуйста, остригись. Что хорошего локоны носить… Лошадей прической пугать…

Саша. Ну ладно, остригусь. Ужасные строгости… У меня еще коротенькие волосы, в полдюйма. Еще инспектор мне о волосах не говорил.

Людмила. Я люблю остриженных молодых людей, заметь это. И я тебе не инспектор, меня надо слушаться. (Брызгает на Сашу духами).

Дарья. А знаете, как мы ему костюм сделаем? Вот я вам покажу образчик, пойдем ко мне. (Уходит с Ларисою и Валериею).

Саша. Какие духи странные.

Людмила. А ты на руку попробуй.

Саша. Какой душный запах…

Людмила. Это цикламен. Три духа живут в цикламене. Сладкою амброзией пахнет бедный цветок — это для рабочих пчел.

Саша. Для рабочих пчел.

Людмила. Сладкая амброзия и над нею гудят пчелы, это его радость. И еще он пахнет нежною ванилью, и уж это не для пчел, а для того, о ком мечтают.

Саша. О ком мечтают.

Людмила. И это — его желание — цветок и золотое солнце над ним.

Саша. Амброзия, ваниль — пчелкам, желанному — а третий дух цикламена?

Людмила. Слушай. Третий его дух — он пахнет нежным сладким телом, для того, кто любит, и это его любовь.

Саша. Радость, желание, любовь.

Людмила. Его любовь — бедный цветок и полдневный зной — тяжелый зной. Пчела, солнце, зной — понимаешь, мой светик?

Саша. Пчела, солнце, зной.

Людмила. Он радует, нежный и солнечный цикламен, он влечет к желаниям, от которых сладко и стыдно, он волнует кровь. Понимаешь, мое солнышко, когда сладко и радостно, и больно, и хочется плакать? Понимаешь? Вот он какой. (Целует).

Саша. Три духа живут в цикламене.

Людмила. А уж и красив ты, Саша.

Саша. Тоже придумаете. Это вот вы красивая и нарядная.

Людмила. Разве нарядная? Видишь — босая.

Саша. Уж ты всегда нарядная.

Людмила. И ты все хорошеешь, Саша.

Саша (застенчиво смеясь). Придумаете тоже. Я же не барышня — чего мне хорошеть?

Людмила. Лицо прекрасное.

Саша. Еще войдет кто.

Людмила. Кому входить? Да мы пойдем в мою комнату — никто не попадет, даже сестрицы не увидят.

Саша. Ну, не надо, Людмилочка.

Людмила. Глупый, отчего не надо? (Вдруг плачет).

Саша. Что же вы плачете, милая Людмилочка?

Людмила порывисто бросается перед Сашею на колени, целует его руки и страстно шепчет.

Людмила. Милый, кумир мой…

Уходят в Людмилину комнату. Входят Дарья и Валерия.

КАРТИНА, НЕ ВОШЕДШАЯ В ОПУБЛИКОВАННЫЙ ТЕКСТ АВТОРСКОЙ ИНСЦЕНИРОВКИ «МЕЛКИЙ БЕС»[6]

Дом председателя уездной земской управы — Кириллова. Все говорит, что здесь хотят жить попросту, по-хорошему, и работать на общую пользу. Многие вещи напоминают о деревенском и простом: кресло с дугою-спинкою и топориками-ручками, чернильницы в виде подковы, пепельница-лапоть. В зале много мерочек, — на окнах, на столах, на полу, — с образцами разного зерна, и кое-где куски «голодного» хлеба — глыбы, похожие на торф. В гостиной рисунки и модели сельскохоз(яйственных) машин. Кабинет загроможден шкапами с книгами о сельскохозяйственном) и школьном деле. На столе бумаги, печатные отчеты, картонки с карточками разной величины. Много пыли и ни одной картины.

Кириллов, Трепетов, Передонов.

Передонов повторяет и здесь все привычные пени на городские сплетни, на завистников, которые хотят лишить его инспекторского места. Кириллов чувствует себя польщенным обращением к нему.

Кириллов (восклицая). Да, вот вы теперь видите, какова провинциальная среда! Я всегда говорил, что единственное спасение для мыслящих людей — сплотиться, — и я радуюсь, что вы пришли к тому же убеждению.