Мелкий бес - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 169

16 июля 1892 года Сологуб писал Латышеву из Вытегры: «Никаких дрязг и ссор ни с кем здесь я не заводил, в интригах не участвовал, никого против директора не подстрекал, доносов не писал, жаловаться на директора не ездил, всем его законным требованиям подчинялся, порученное мне дело исполнял, как умел, со всем усердием и строго сообразуясь с замечаниями и указаниями дир(ектора) (почти всегда дельными), на советах бесполезной оппозиции не делал, прений не затягивал, предъявлял свои возражения только в случаях совершенной необходимости и тогда поддерживал их без запальчивости, но с достоинством и твердостью искреннего убеждения. Все те мои действия, которые могли бы быть истолкованы как признаки ссоры, были вынуждены необходимостью, не мелочною сварливостью, а заботою именно о деле, т. е. о том, чтобы всякое дело, в котором я участвую, было сделано, насколько это от меня зависит, с достаточною правильностью».[76]

В письме от 25 июля 1892 года он сетовал: «…будущее представляется мне в очень мрачном свете. Как бы усердно я ни работал, я не могу надеяться на то, что мнение обо мне изменится. (…) Если теперь на меня смотрят как на человека вздорного, неуживчивого или, в лучшем случае, способного поддаваться дурному влиянию вздорных людей, то я ничего не могу сделать для изменения такого взгляда на меня. Поэтому после закрытия семинарии я не только не могу рассчитывать на получение такого же места, но мне могут не дать даже и никакого учительского места. (…) Грустно думать, что в 30 лет можешь очутиться в разряде лишних людей».[77]

Мотивы мелочных дрязг, клеветы, интриг и подкопов, доносов, подстрекания, оппозиции директору, желание «получить место»[78] и проч., со всей определенностью прозвучавшие в личной переписке Сологуба с Латышевым 1880-х годов, впоследствии самым непосредственным образом отозвались в романах — о «тяжелых снах» учителя Логина и «мелком бесе» учителя Передонова.

Напряженная атмосфера сопутствовала Сологубу в стенах школы и в домашнем кругу. Внешне благообразный патриархальный быт семейства Тетерниковых периодически нарушали события, о которых Сологуб оставил многочисленные стихотворные записи; в одной из них он, в частности, вспоминал:

Значительная часть стихотворений о перенесенных истязаниях написана в 1882–1892 годы; отдельные из них Сологуб объединил с более поздними текстами той же тематики в цикл «Из Дневника»; последнее в этом цикле датировано 1904 годом, но стихотворения о наказаниях розгами он продолжал писать всю жизнь.

Несмотря на возможный элемент самооговора или патологической фантазии: учителя раздевали, привязывали и секли при учениках в классе или на школьном дворе, секли не только школьные надзиратели, но и ученики по их поручению или по просьбе матери — в участке или в бане, секли соседки, — автобиографическая подлинность стихотворных записей цикла «Из Дневника» несомненна. Ее подтверждает содержание переписки Сологуба с «бабушкой» и сестрой.

В ответ на ламентации «внука» Галина Ивановна 19 ноября 1882 года писала в Крестцы: «Как скоро обнаружился характер, два месяца жизни с родными детьми, я знала, что предстоит вам много горя с ней. Я одна только знала вполне, что это за нрав ужасный. (…)

Феденька, мой юный друг, мужайся, надо терпеть и стараться вразумить ее, что она подобными глупостями может испортить твою карьеру, что будут думать о тебе сослуживцы и родители детей (…) ведь она сделает то, что будут смотреть на вас, моих бедняжек, как на зверей. Когда она поуспокоится, то начни ее вразумлять, выстави ей всю гнусность ее поступка, ведь весь город будет знать это, что вы будете осрамлены через нее (…)».[80]

В 1891 году Ольга Кузьминична поступила вольнослушательницей в Повивальный институт и переехала в Петербург. В письмах к брату она часто затрагивала характерную для их семейного уклада тему: «Пиши, секли ли тебя, и сколько раз»; «Ты пишешь, что маменька тебя часто сечет, но ты сам знаешь, что тебе это полезно, а когда тебя долго не наказывают розгами, ты бываешь раздражителен, и голова болит»; «Маменька тебя высекла за дело, жаль тебя, что так больно досталось, да это ничего, тебе только польза»; «Маменька хорошо делает, что часто тебя сечет розгами, польза даже и для здоровья».[81]