UKRAINA: От мифа к катастрофе - Ваджра Андрей - Страница 39

С другой стороны, именно проклинаемая у нас «свидомыми» и оранжоидами Российская империя, создала необходимые условия, для возникновения духовно-интеллектуальной среды, в которой родилась оригинальная, общерусская культура высокого стиля, в которой в одинаковой степени мог реализовать свой внутренний потенциал русский, татарин, немец, еврей, поляк да кто угодно! Именно удивительное, парадоксальное, порой необъяснимое совмещение в себе национального и универсального, подняло общерусскую культуру на мировой уровень.

Поэтому, даже если принять идею-фикс «свидомых» относительного того, что малоруссы это не ветвь русского народа, а нерусские «украинцы», то все равно представителями «украинской культуры» они не станут. Это обусловлено тем, что как элита, так и простой народ Западной Руси того времени, духовно и интеллектуально сплавленые общей исторической судьбой с великорусами и белорусами, были носителями единой общерусской культуры.

Реальной альтернативой, но только для дворянства Российской империи была лишь европейская культура, чье влияние было бесспорным.

Как вы понимаете, для «вэлыкойи украинськойи культуры», о которой все мозги «просвистели» украинским гражданам «свидоми», на территории Западной Руси места совершенно не оставалось. Не было ей места и в австрийской онемеченной и ополяченной Галиции. Русская элита Червонной Руси была ассимилирована поляками. Там безраздельно господствовал польский язык и культура. Остатки русскости тлели лишь по селам, в среде забитых русских холопов и фрагментарно в среде греко-католического духовенства. Именно их представители, кстати, в первой половине XIX века подняли знамя русского национального возрождения - епископ Иоанн Снегурский и так называемая «Русская троица», состоявшая из Маркиана Шашкевича, Якова Головацкого и Ивана Вагилевича (которых «свидоми» сообразили в 1893 году записать в ряды «украйинськых» деятелей).

Как вы понимаете, говорить о существовании тогда в Червонной Руси некой «украйинськойи культуры» могут только отупевшие от пропаганды фанатики «украйинства». Галиция до начала XX века была сугубо польско-австрийской.

Таким образом, что получается? С одной стороны – Малая Русь, с ее общерусской культурой, а с другой стороны - Галиция, с ее польско-австрийской культурой. А где же могла себе найти место «древняя украинская культура»? Ну, если только в рядах небольшой политической секты украинствующих, возникшей не ранее второй половины XIX века.

В том-то и дело, что для существования т.н. «украинской культуры» не было никаких условий, не было необходимого исторического, интеллектуального и духовного грунта, на котором она могла возникнуть. Был только узкий слой малорусской и галицийской полуграмотной сельской интеллигенции, свихнувшейся до состояния буйного и агрессивного фанатизма на идеях украинского сепаратизма. Но их т.н. «культура» была лишь элементом политической идеологии и пропаганды.

Украинствующие очень любят рассуждать об этнографических и психологических отличиях между великорусами и малорусами («украинцами»), как будто этих различий нет у немцев, французов, итальянцев, британцев и других народов мира. Но можно ли малорусские этнографические артефакты и народный фольклор рассматривать в качестве «вэлыкойи культуры свитового масштабу»? Конечно же – можно! Но только если ты являешься членом политической секты «украинствующих», фанатично поклоняющихся идолу «украйинськойи национальнойи идєйи». Они даже в теплых испарениях коровьего навоза на собственном огороде, способны с наслаждением учуять запах «вэлыкойи культуры свитового масштабу». Из принципиальных, так сказать, соображений.

Д.Р.: Ну хорошо, а что было потом? В следующем, XX веке?

А.В.: Хм… Бунт села в области литературы. Бессмысленный и беспощадный. (Усмехается)

Д.Р.: Что вы имеете в виду?

А.В.: Давайте об этом поговорим в следующей нашей беседе, которую и посвятим XX веку.

Д.Р.: Хорошо. Тогда до следующей встречи.

Впервые опубликовано 18.03.2008. в сетевом журнале "Полярная звезда"

http://zvezda.ru/politics/2008/03/18/ukraina_5.htm

* * *

Беседа шестая

Дмитрий Родин: В прошлый раз, мы остановились, как Вы тогда выразились, на «бунте села в области литературы. Бессмысленном и беспощадном». Может быть, сегодня с этого и начнем нашу заключительную беседу?

Андрей Ваджра: Да. Ваше предложение принимается. Тем более что XX век для Западной Руси ознаменован бунтующим хамом практически во всех сферах жизни. Это даже не «восстание масс». Это именно бунт хама, слепой, бессмысленный, всеразрушающий, основанный на долго подавляемых, негативных эмоциях.

Но в начале нашей беседы, я хочу пояснить некоторые вещи. Для того чтобы меня правильно понял наш читатель… Сегодня я буду достаточно много говорить о «селе». Точнее о выходцах из села. Но… Село оно разное. И люди, родившиеся в селе тоже разные. Иногда, я, сугубо городской житель, восхищаюсь простой, спокойной мудростью наших крестьян, беседуя с ними о вопросах достаточно сложных. Многие из них, кто остался на земле, сохранили здравый рассудок и взвешенную рассудительность, часто великолепным образом заменяющие им нехватку образования. Поэтому когда я упоминаю «село», я упоминаю не простой народ, не хлеборобов, не трудяг, на которых всегда держалась Русь. Когда я буду упоминать «село», то я буду иметь в виду социальных и психологических «мутантов», которые, рванув от сохи, волею случая оказались в руководящих креслах. О «керовниках» всех мастей, которые сейчас занимаются тем, чем совершенно не могут заниматься, рассуждают о том, чего в принципе не понимают. Я буду говорить о том «селе», которое сейчас играет роль известной «кухарки» управляющей государством. О тех людях, которые занимаются не своим делом, об особях, из-за которых наша страна не просто стремительно деградирует, но подошла к черте, за которой начинается общенациональная катастрофа. Я буду вести свой скорбный рассказ о холопах, из которых получилась пародия на панство. О хамах, чей бунт довел Западную Русь до большой беды!

Д.Р.: Ну… через бунт хама Восточная Русь тоже прошла.

А.В.: Да. Но там хам был орудием в чужих руках. Если Вы имеете в виду революцию, то в Великороссии во главе бунтующих хамов стояла интеллигенция, среди которой не мало было потомственных дворян. Она подняла народ на бунт и своей пропагандой превратила его в омерзительного хама, она направила его энергию в нужное ей русло, она стала его мозгом и душой. Большевистская верхушка несла в себе определенные идеалы, принципы, философию, она боролась за реализацию своего коммунистического проекта. По уму, культуре, духовности, силе она ничем не уступала старой русской элите. Это было столкновение двух мировоззрений, двух политических и исторических проектов. Да, ум, духовность, культура большевиков были иными, чуждыми России, но они были. Бердяев, к примеру, видел в них иной антропологический тип, и мне кажется, в этом он был прав.

У нас же, на Западной Руси, хам поднялся из навоза сам, как донная муть после шторма, в которой немногочисленные интеллигентные польско-австрийско-германские эмиссары просто растворились. Это был хаос из разнообразных хуторянских «батек» и «атаманов». И руководствовался наш хам не какими-то идеалами или политическими проектами, а был мотивирован лишь своей примитивной сутью, своими психосоматическими импульсами, если так можно сказать. Это произошло как тогда, в 1917-ом, так и сейчас, в наши дни.

Я ведь не зря, в одной из статей «Распада» писал о том, что «Украиной правят олигофрены, в самом прямом смысле этого слова». [125] Этот удручающий вывод - результат моего многолетнего личного опыта общения с украинскими начальниками разного калибра. И говорю я это не для того, чтобы кого-то оскорбить или унизить. Я просто констатирую факт. Конечно же, среди теперешней украинской политической элиты явные имбецилы пока не просматриваются, но то, что ее основная масса находится на грани между дебильностью (легкой степенью олигофрении) и нижней границей нормы (проявляющейся, прежде всего в слабоумии) сейчас видно со всей очевидностью. И это не случайно. Они, в массе своей, простые недоразвитые крестьянские дети, с примитивной сельской мотивацией, когда-то пошедшие по линии партхозактива, чтобы «вылезти» из своих сел, в лучшем случае - местечек.