Шесть секунд до взрыва - Пучков Лев Николаевич - Страница 70

Исрапи и Я куб пристально смотрели друг на друга, однообразно наморщив лбы, и синхронно жевали каждый свою нижнюю губу. Первым паузу прервал Исрапи:

– Врет, собака! Клянусь Аллахом – брешет! Что за оружие такое? Откуда? Нет, не может быть! Этому козлу верить нельзя – уж я-то знаю…

– Может, проверить? – усомнился Якуб. – Двадцать минут езды… В любую сторону, куда ни поедь, – наша территория. До ближайшего блок-поста федералов – минимум час езды.

– Слушай, я тебе задницу на память подарю, если он не брешет! – убежденно воскликнул Исрапи, потрясая мясистыми дланями. – Ты бы видел, как он прикидывался возле дома Зелимхана – ну, перед тем как его семью в заложники взять. Ногу волочил, в грязи, сучара, вывозился, трясся, паразит, как припадочный – весь такой несчастный… Короче, ну его – поехали! Пусть свои байки про оружие Зелимхану расскажет.

Якуб задумчиво покрутил головой и кивнул за окно.

– Давай с людьми посоветуемся – вон, как раз Алдат идет. – От головной машины к нам быстро шел пожилой «дух» в берете, бормоча на ходу что-то сердитое.

– Вы что тут, консилиум проводите? – ядовито поинтересовался он, подойдя к «ленду» и заглянув в салон. – То икаете, то стоите! Что дурака валяете?

– Вот, англичанин предлагает нам партию оружия, – невозмутимо сообщил Якуб. – В обмен на их свободу. Говорит, двадцать минут езды отсюда.

А я говорю, что он брешет, – так же невозмутимо заявил Исрапи. – Вообще лучше бы я его там, на месте, пристрелил. Помяни мое слово – хлебнем мы лиха, если поверим ему. Я вот один раз поверил…

– Двадцать минут, говоришь? – прищурился Алдат. – Хм… До ближайшего блок-поста федералов минут сорок езды.

– Час, – поправил Якуб. – Минимум час. За двадцать минут он нас никуда завести не может. Это сто процентов. Я предлагаю проверить.

– Ну что ж… – Алдат пожал плечами. – Почему бы и не проверить? Мы в своем районе… Где, ты сказал, оружие? – обратился он ко мне.

– Я пока не говорил – где, – возразил я. – Если я скажу, вы обещаете, что не отвезете нас на базу? Если обещаете, тогда давайте договариваться.

– Ну, ну, излагай, – подбодрил меня Алдат, забираясь в салон и тесня Якуба и Исрапи, отчего последний недовольно начал ерзать локтями, выкраивая себе жизненное пространство. – Если мне покажется, что есть смысл с тобой связываться, я тебе дам гарантию. Давай, выкладывай – подробно и в деталях.

– Бывшая застава 47-го полка, – выложил я. – В середине марта ее сняли. Знаете?

– Знаете! – передразнил Исрапи. – Из-за нас ее и сняли. Мы предупредили, что закопаем там всех…

– Тихо ты, базлан! – урезонил рыжего Алдат и кивнул мне: – Дальше.

– Так вот, – продолжил я, глядя честными глазами на Алдата через зеркало. – Последний начальник заставы, который сидел там три месяца, – мой кореш. За эти три месяца мы с ним припрятали на заставе столько изъятого оружия, что хватит полк экипировать! Я, собственно, за этим сюда и приехал. Если бы не вы, сейчас уже проводил бы ревизию…

На заставе, говоришь? – мудро прищурился Алдат. – На заставе… Ну-ну, – и коротко хохотнул. Я бы даже сказал – с ноткой торжества.

– Только не надо думать, что вы туда приедете и сразу возьмете то, что надо! – предупредил я. – Там так спрятано, что с миноискателем не найдешь. Солдаты по нему ходили, саперы ходили и даже не подозревали, что у них под ногами. А еще я приготовил сюрпризик – установил мину. Если кто нахрапом полезет, все, что там есть, сдетонирует. Будет очень шумно.

– А что там есть? – поинтересовался Алдат. – Десяток автоматов?

– Много, много, – убеждающе кивнул я головой. – В частности: тротиловых шашек в общей сложности что-то около ста кг; «мухи» – штук сто пятьдесят, мы не считали точно; «шмели» – десятка полтора; автоматы с «ПББС» – двенадцать штук; гранаты – несколько ящиков; мины – не помню сколько, несколько десятков комплектов радиовзрывных устройств…

– Ой врет! Ну врет, – неуверенно пробормотал Исрапи.

Повисла гнетущая пауза. Я покосился назад и почти физически ощутил вожделение, застывшее в глазах моих захватчиков. Оно, судя по всему, потихоньку растапливало лед недоверия к моей персоне – тем более, что, кроме Исрапи, никто из присутствующих не общался со мной ранее и на практике не испытал, что я за фрукт.

– А там, наверно, уже ничего не осталось? – попробовал сопротивляться Якуб. – Твой друг, наверно, все оттуда забрал? И потом, там же работали саперы – снимали минно-взрывные заграждения после того, как заставу убрали. Их еще спецназ охранял – все шло под нашим наблюдением. А потом мы им слегка дали жару.

Мой друг не мог там ничего забрать, – я извернулся как сумел, едва не вывихнув шею, и подмигнул Якубу левым глазом. – Потому что сюрприз устанавливал я, и только я могу его разминировать. И это я в тот раз прикрывал со своими бойцами группу разминирования. Кстати, напрасно вы нас тогда обстреляли – половину мин так и оставили, не успели снять. Там после марта кто-нибудь подрывался?

– Насчет мин – это точно, – заметил Алдат. – В начале апреля корова забрела туда и наступила на мину – полбока вырвало. Наши там не ходят – опасно.

– Ну вот и ладушки, – констатировал я. – Значит, мой склад на месте. Если бы он рванул, там воронка была бы метров в двадцать, а от коровы даже рогов не осталось бы! Размещение оставшихся мин я помню – пройдем спокойно. Ну что, будем договариваться?

Трое на заднем сиденье задумались, морща лбы. Водила, безмолвно слушавший весь этот бред, вдруг досадливо крякнул и сказал по-чеченски:

– Слушайте, вы тут препираетесь полчаса – есть, нет, – а ехать всего двадцать минут. Давно бы уже слетали и посмотрели бы. Нет, так нет. А есть – заберем. И этого идиота тоже заберем – независимо от результата, – он кивнул в мою сторону. – Командир будет рад выше крыши: и обидчика поймали, и кучу оружия привезли… Тебе, Алдат, орден дадут!

Алдат смущенно крякнул и порозовел – я в зеркало заметил.

– Мне орден без надобности, – отказался он. – Я не за орден воюю…

Опять воцарилась пауза – ребятишки соображали. Я отвлеченно смотрел в окно, делая вид, что ничего не понял, и подгонял под схему создавшейся ситуации наиболее оптимальные варианты действий в тот короткий промежуток времени, который должен был определить мою дальнейшую судьбу.