Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях (СИ) - Помазуева Елена - Страница 43

- Слазь. Пришло время тебе вещуном поработать. – Дождался пока Гамаюн неохотно потопчется на ветке, расправит крылья и слетит в замедленном полете на землю. – Нам нужно знать в каком городе Чернобог нападет. Куда отправляться.

- А вы без меня никак не управитесь? – с надеждой спросил Гамаюн.

- Не хотелось бы ездить по пепелищам и считать погибших, - угрюмо ответил Святополк и нахмурился.

Посмотрела на Ольру, она недовольно свела брови, ей тоже не нравилась война с Чернобогом. Все же не такая у нее черная душа, как говорил Светлобог.

- Веселина, - мягко пропел Гамаюн, подскакивая ко мне, - тебе там Чернобог ничего такого не говорил? Ну когда целоваться с тобой собирался. Ну там пойду войной на Каржечь или там Тамрюну? – с надеждой посмотрел на меня Гамаюн.

Только хмуро посмотрела на него. От отвара Ольры мне, конечно, спокойно обо всем вспоминалось, но не сейчас и не перед войной, когда будут гибнуть люди. Успокаивало только одно, не мой поцелуй тому виной будет. Все же война Чернобогом была задумана давно еще, и причина совсем другая. Интересно, конечно, узнать, что за штука такая, что брат должен отдать, а не отдает, а Чернобогу дать власть над миром. В этом вопросе, конечно, была на стороне Светлобога, незачем отдавать власть над миром Чернобогу.

- Ты Веселену-то не трожь! Она не вещунья. Сам вещай, куда отряды отправлять? – строго спросил Святополк.

Гамаюн стал прохаживаться, поглядывая на небо и на нас.

- Так вот, голос мой вещательный говорит, что разведку надо заслать, чтоб осмотреть с высоты птичьего полета. Как только разлом, значит, образуется так сразу же в лагерь. А дружина как раз успеет к нападению подоспеть, - Сообщил Гамаюн.

- Ты что такое плетешь?! – возмутился брат. – Какую еще разведку? Ты дело говори – куда Чернобог свой первый удар направит? Вещай! Слышишь, что говорю? – схватил грозно на шею птицу Святополк.

- Вообще-то я как вещун не очень, - болтаясь в здоровенной ручище брата, сознался Гамаюн.

- Ой, да на Игорев город скорей всего пойдет, - махнула рукой Ольра. – Сколько уж раз с него начинал.

- Так что там разорять? Разве что терем остался почти целым, так то заслуга домовых, - ответила ей и поймала краем взгляда довольные мордашки домовят, выглянувших после таких слов из палатки.

- Игорь самый упертый из князей, вот Чернобог забавляется, начиная с его княжества, - пояснила Ольра.

- А твое не трогает? – спросила у нее.

- Зачем? Я и так на его стороне все это время была, - спокойно ответила ведьма.

- А теперь? Почему теперь осталась? – расспрашивала ее.

- Не знаю, не влечет за собой зов Чернобога. Ты видела? Ни одна из ведьм в разлом не ушла, все здесь остались, - кивнула головой на землю Ольра.

- Странное это. Раньше уходили, а сейчас не хотите, - удивилась такому обстоятельству.

- Ведьмин круг, похоже, так сделал. – Задумчиво произнесла Ольра.

- Как сделал? – удивилась на ее слова.

- Когда ведьмин круг замыкается, то сила ведьм объединяется, перемешивается. Твоя сила была самая активная и мощная. видимо, мы получили часть твоей светлой силы, - рассуждала Ольра.

- Наверное, ты права, - задумчиво произнесла я.

- Так что с моим предложением отправить Веселину на разведку? – вмешался в наши рассуждения Гамаюн.

Аж поперхнулась от такого предложения.

- Ты что придумал? На какую еще разведку? – возмутилась на его слова.

- С Горынычем, - с готовностью ответил Гамаюн. – Вы на пару сделаете облет и вернетесь. Горыныч в себя пришел, я смотрел. Ты тоже оклемалась, так что, как боевая летательная единица, очень даже готовы.

- Нет, вы слышали? – всплеснула руками я.

- А что? Идея-то неплоха, - неожиданно поддержал брат.

- И ты туда же? Не полечу на Горыныче! – не буду же я ему объяснять по какой причине мы не можем друг на друга смотреть!

- Горыныч, миленький, что ж ты так выкручиваешь все эти сальто? – упавшим голосом спрашивала своего летуна под собой, стараясь остановить движение еды в желудке.

- Миленький, значит? А как целоваться с булавкой в волосах – так, Горыныч, добро пожаловать? – полыхнул огнем на очередной мертвой петле ящер.

- Кто тебе сказал? – успела удивиться перед тем, как в глазах потемнело.

- Кто-кто! Сам давно знаю про булавку такую. Давно живу, - буркнул Горыныч и сбавил обороты на заходе в крутой вираж.

Посадка была мягкой если не считать нескольких лихих подскоков лапами Горыныча по земле, и повторенные мною эти же движения на хребте ящера.

- Что там у нас на обед? – сладко потянулся Горыныч, усевшись на попу.

Одна голова разжигала хворост, вторая нахально залезла в мой рюкзачок.

- Не брала с собой ничего, - растерялась немного.

Мы же не сбирались весь день летать, только пару кружочков сделать. Так нет же, Горынычу приспичило меня наказать за последствия поцелуя, вот и выделывал на небе все фигуры высшего пилотажа, от бочки до мертвой петли с изрыганием пламени.

- Уууу! – протянул Горыныч, - А еще женихов себе выбирает. Что ж ты мужчину и покормить не догадалась?

- Так мы с тобой определились, не жених ты мне, - буркнула недовольно.

- Какая разница за кого ты выйдешь замуж? Оно завсегда есть будет хотеть! – припечатал меня Горыныч.

Обижено надулась на него. Чуть не угробил в своих фигурах, а еще учит жизни, сам-то не женат до сих пор!

- Не дуйся сейчас принесу чего-нибудь пожевать.

Сказал Горыныч и поднялся на лапы. Важно переливаясь пошел в сторону реденького леса.

- Горыныч! – позвала его.

- Что? – обернулась одна голова.

- Ты заметный сильно! – крикнула вдогонку.

- А, забыл! – хлопнул себя по лбу Горыныч.

После чего встал на четвереньки, хвост опустил к земле, и пополз по-пластунски. Это ж надо было догадаться в ящерном виде так спрятаться!

- Горыныч! – снова позвала его.

- Чего еще? – недовольно обернулся на меня.

- Тебя все равно очень хорошо видно! – уже не сдерживая смех, сообщила ему.

- А, забыл! – подскочил на ноги и обернулся жгучим брюнетом, с которым несколько часов назад очень сладко целовалась.

Брюнет махнул рукой на прощание и исчез в лесочке. Костерок требовал своих постоянных жертв, тем более, что сучья вокруг были сырыми и в основном давали дым, а не огонь. Вся в суете, в поисках веток для костра, бегала по круге, совершенно не заметив сколько времени прошло после ухода Горыныча на охоту.

Очнулась от этого заколдованного бега по кругу, когда споткнулась о какой-то корень и с размаху влетела лбом в сухое дерево. Неожиданно остановилась и огляделась. Мелькнула шапка полевого.

Ах, ты ж! Закрутил, нечистый! И как попалась на ворожбу полевого?

- Выходи, полевой! – строго приказала озорнику.

Тот не мог ослушаться ведьмы, вышел, тяжело и виновато вздыхая. Шапчонка из соломы, одежа вся в дырках, поношенная, зеленая из травы сплетенная.

- Что удумал? А если бы загонял? – строго спросила его, поставив руки в боки.

- Так не загонял, ведьмушка, - жалобно сказала полевой.

- Так если б не упала, загонял бы, точно загонял, - сердито топнула ножкой.

- Так упала же, - хитро хихикнул полевой.

- Из-за тебя еще и упала! – всплеснула руками. – Ведь теперь шишка на лбу будет! – потерла ушибленное место.

- А что тебе? Замуж все равно не выходить, - сказал полевой и испугано ладошкой рот прикрыл.

- Как это не выходить? – поразилась таким словам.

- Ведьмушка, так я так сболтнул, не подумавши, - полевой быстро побежал меж сухих трав в сторону поля. – Прощай, Веселинааааа! – донеслось до меня.

Вот те раз! Это как это мне замуж не выходить? То пять женихов сразу. Сейчас пусть минус два, а теперь вообще не выходить. Что ж такое делается?

Растерянно стала оглядываться по сторонам в поисках ответа или хотя бы какого-то намека на оный. Отдаленный шум ломаемого кустарника привлек внимание.