История маленького лорда - Бернетт Фрэнсис Ходгсон - Страница 15

Карета катилась по длинной аллее, выезжая из зеленой тени на участки, залитые золотым солнечным светом. Седрик вновь увидел синие колокольчики и высокие папоротники, колеблемые ветром, оленей, провожающих глазами карету, и удирающих кроликов, он слышал хлопанье крыльев и пересвист птиц, и все это ему показалось еще прекраснее, чем накануне. Его сердце было переполнено радостью и счастьем.

Старик же граф, хотя тоже смотрел в окно, но видел совсем другое. Перед ним быстро пронеслась вся его долгая жизнь, в которой не было ни благородных дел, ни добрых намерений. Он растратил свою молодость, и силу, и здоровье на развлечения, убивал время в праздности. Подошла старость, и вот он одинок, без друзей, без родных. Все его боятся или ненавидят, никому нет дела до того, жив он еще или уже умер.

До сих пор злой, тщеславный, самолюбивый старик ни разу не оглянулся на безотрадную свою жизнь. До этой минуты граф не давал себе труда задуматься, какого мнения о нем другие. И только наивная вера ребенка в то, что он лучше, чем есть на самом деле, пробудила в нем совесть. Желание внука быть похожим на него показалось ему до того невероятным, что он невольно спросил себя: «Да тот ли я человек, с кого следует брать пример?»

Маленький лорд, видя, что дед нахмурился и молча смотрит в окно, думал, что у графа болит нога, и замолчал, чтобы не беспокоить его.

Они миновали ворота, проехали еще немного и остановились. Карета привезла их в Корт-Лодж. Седрик выпрыгнул на землю, как только лакей отворил дверцу.

Граф очнулся от невеселых размышлений.

— Неужели уже приехали? — спросил он.

— Да, — отвечал Седрик, — дайте мне вашу палку и облокотитесь на меня: я помогу вам выйти.

— Я не собираюсь выходить, — отрывисто проговорил граф.

— Как?.. Вы не хотите увидеть мою маму? — удивленно воскликнул маленький лорд.

— Она извинит меня, — сухо продолжал граф. — Скажи ей, что тебе так хотелось к ней, что даже пони не мог тебя остановить…

— Ей будет очень жаль, — отвечал мальчик, — она очень хочет вас видеть.

— Не думаю. Я пришлю за тобой карету. Пошел! — крикнул граф кучеру.

Томас захлопнул дверцу. Маленький лорд постоял с минуту в изумлении, потом опрометью бросился через двор к дому. Карета медленно отъезжала; граф высунулся из окна и смотрел на быстро бегущего мальчика и на дом между деревьями. Дверь там была широко раскрыта; мальчик вбежал по ступеням — молодая женщина в трауре бросилась к нему навстречу; он кинулся ей в объятия, повис на шее и покрыл поцелуями молодое красивое лицо.

7. В ЦЕРКВИ

В следующее воскресенье почти все местные жители собрались в церкви. Его преподобие не помнил, чтобы когда-нибудь церковь была так полна: пришли даже те, кто крайне редко удостаивал своим присутствием его проповеди. Пришли даже из чужого прихода. Здесь были фермеры — крепкие загорелые парни с полудюжиной ребятишек и румяными толстушками женами, надевшими лучшие свои шляпки и цветастые платки; доктор с женой и четырьмя дочерьми, аптекарь, портниха и ее приятельница модистка — словом, вся округа.

В последнее время рассказывали множество историй о странной судьбе маленького лорда Фаунтлероя. Хозяйка мелочной лавочки знала мельчайшие подробности про него. Любопытные приходили в лавочку будто купить что-нибудь на копейку, но, по правде сказать, только для того, чтобы послушать про маленького лорда. Хозяйка знала, как обставлены его комнаты, какие дорогие игрушки ему купили, какого пони с маленьким кабриолетом и маленьким грумом для него приготовили. Она знала, что лакеи говорили про ребенка по приезде его вечером и как женская прислуга была возмущена тем, что молодую мать разлучили с сыном. Она рассказывала, в каком трепете были лакеи, когда граф приказал, чтобы мальчик вошел один к нему в библиотеку. «Неизвестно, — говорили они, — что вздумается графу, от него ведь всегда можно ожидать самого худшего». «И что бы вы думали? — продолжала хозяйка. — Ребенок-то ведь ничего не боится, заговорил с дедом, как будто век его знал. И граф так был удивлен, что слушал мальчика молча и все глядел на него из-под своих нависших бровей. Но Томас думает, что в душе он остался доволен — потому что трудно найти более красивого паренька, а говорит он как взрослый».

А потом случилась эта история с Хиггинсом. Его преподобие рассказывал у себя дома, горничная слышала и передала в кухне, а оттуда слух распространился по всей деревне. Когда Хиггинс появился на рынке, его окружили и засыпали вопросами; расспрашивали и управляющего, и тот даже показывал некоторым письмо, подписанное: «Фаунтлерой».

Вот почему все население, от мала до велика, отправилось в церковь — в надежде увидеть будущего владельца богатого имения.

Старый граф обыкновенно не ездил в церковь, но в этот раз решил отправиться, чтобы показаться с маленьким лордом на отгороженной семейной скамье в церкви.

Много было любопытных по дороге в церковь, за оградой и на паперти; все друг друга спрашивали: будет ли старый граф. В это время одна старушка вдруг вскрикнула: «Смотрите, это, верно, молоденькая мать маленького лорда!» Все обернулись и увидели стройную молодую женщину в трауре, идущую по тропинке. Она шла, откинув вуаль, все могли видеть ее прелестное лицо и вьющиеся светлые волосы. Она не обращала внимания на толпу, думала о сыне, о том, как он, сидя очень прямо и гордо верхом на пони, подъехал к ее дверям и как он был счастлив, что у него есть теперь лошадка. Но она не могла не заметить вскоре, что все смотрят на нее. Старуха, первая увидавшая молодую женщину, присела перед ней, за ней другая со словами: «Да благословит вас Господь!» Мужчины один за другим сняли шапки. Миссис Эррол поняла, что в ней приветствуют мать маленького лорда, и смутилась. Она поклонилась и, улыбаясь, сказала: «Благодарю вас». Ей, всю жизнь прожившей в шумном и людном американском городе, было непривычно, что незнакомые люди с таким почтением приветствуют ее. Сначала это ее поразило, но потом глубоко тронуло.

Она только что успела войти в церковь, как ожидаемая из замка карета, запряженная красивыми лошадьми, с богатой упряжью и высоким ливрейным лакеем показалась на повороте.

— Едут! Едут! — пробежало по толпе.

Карета подкатила к паперти. Томас спрыгнул с запяток и отворил дверцу. Маленький мальчик в черной бархатной куртке выскочил из кареты. Все глаза с любопытством смотрели на него.

— Вылитый отец! — говорили те, кто помнил капитана. — Точно сам капитан воскрес!

Мальчик стоял около кареты, поджидая деда. Как только граф вышел с помощью Томаса, маленький лорд подал ему руку и подставил плечо, как большой. Всем стало ясно, что, хотя граф другим внушал непреодолимый страх, маленький лорд не только его не боялся, но обращался к нему с любовью.

— Обопритесь на меня хорошенько, — говорил мальчик. — Смотрите, как все рады вас видеть, как все вас знают!

— Сними шапку, Фаунтлерой, — сказал граф. — Тебе кланяются.

— Мне? — воскликнул удивленный мальчик, поспешно снимая шапку и пытаясь поклониться всем сразу.

— Да благословит вас Господь! — сказала ему та же старуха, которая приветствовала его мать. — Храни вас Бог!

— Благодарю вас, мэм, — вежливо отвечал маленький лорд.

Он прошел с дедом через всю церковь до клироса, где было отгорожено место с красной занавесью и скамьей, обитой бархатом, для семьи Доринкорт. Седрик начал осматриваться и очень обрадовался, увидя на другом конце церкви мать, которая издали улыбнулась ему. Потом его внимание привлекло странное изваяние на стене рядом со скамьей — две коленопреклоненные фигуры в старинных одеждах, грубо высеченные из камня, поддерживали два молитвенника, также из камня. Внизу на дощечке была вырезана надпись, из которой он смог прочесть только то, что «здесь покоятся тела Григория-Артура, первого графа Доринкорта, и жены его Алоизы Хильдегард».

— Могу ли я спросить вас? — сказал шепотом маленький лорд, сгорая от любопытства.