Манолито-очкарик (др.перевод) - Линдо Эльвира - Страница 11

На следующий день на перемене Сусана велела мне обидеть мальчишку из четвертого

класса, принести ей земли, чтобы построить замок, и болеть там бубонной чумой с тремя ее подругами.

А поскольку она заражена чумой и может заразить остальных, никто не может до нее

дотрагиваться, иначе ты заражен. Сусана велела мне быть зараженным всю перемену. Я подумал: “какая смертельная скучища!” Впервые мне хотелось, чтобы перемена закончилась. Это была самая мерзкая перемена за всю мою жизнь на этой земле.

Когда мы поднялись в класс, я сказал Ушастику: “Сегодня вечером можешь приглашать

Сусану смотреть “Тасманского дьявола”, у меня карате.

Разумеется, мой дружок Ушастик не отличается большой наблюдательностью. Не знаю

почему, но его не удивил этот благородный жест с моей стороны.

На карате все прошло чудовищно. Тренер сказал мне, что я должен провести прием

против одного верзилы, просто гиганта из 5“Б”. Всего за секунду я успел подумать, что тренер сошел с ума, или хотел покончить со мной раз и навсегда. Тренер объяснил и показал мне прием. Теоретически я всегда понимал тренера и даже мысленно представлял себе все, что он говорил. Я представляю себе, что прыгаю, как прыгает в фильме малыш-каратист в колорадском каньоне, но потом на практике все необъяснимым образом рушится. Дедуля говорит: “Такова жизнь”.

Короче, ты не поверишь, но я провел прием против этой человеческой махины из 5“Б”.

Только это было все равно, что ударить ногой гору: парень не сдвинулся с места, но прием я провел. Хуже всего было то, что в прыжке у меня слетели очки и пронеслись по воздуху, и это несмотря на то, что мама стянула их резинкой на моей голове. На карате все прошло просто ужасно, а дома стало получше, когда мама сказала, что все это из-за моей беспечности, что ей все равно, что я двигаюсь, как китаец, и больше на карате не вернусь, и что в этом году она не станет больше платить за новые очки.

Это была самая лучшая новость за последнее время. Я был по горло сыт драками в школе

со всеми этими скалами.

На следующий день, когда я рассказал Ушастику, что, скорее всего, больше никогда не

вернусь в карате, разве только Испанию захватят японцы, он ответил:

- Круто, все чики-поки, теперь Сусана будет ходить по вечерам к тебе. Вчера она сломала

у меня дома пульт. Она была Алладиновой принцессой, а я – ее Джинном. Но тереть лампу показалось ей слишком устаревшим, и она заявила, что будет отдавать мне приказы с помощью пульта. Через два часа я сказал ей, что я сыт по горло ее приказами и мне осточертело слушаться ее. Тогда она швырнула пульт мне в голову. Короче, мама посоветовала мне поискать другую невесту, менее хулиганистую.

- А что, она была и твоей невестой тоже?

Мы принялись спорить и ругаться о том, кто кого предал, но минуты через полторы

поняли, что это было глупо, потому что у Сусаны есть и еще женихи, другие мальчишки из нашей школы, а также из школы напротив, и в каменоломнях Лас-Навас-дель-Маркес, городка ее мамы. Почти все испанские ребята являются женихами Сусаны.

Мы с Ушастиком поговорили об этом по дороге в школу. Мы с ним были, как два

закадычных друга с одинаковой проблемой, ну прям, как в фильмах, когда в конце показывают двух верных друзей, бредущих в ужасающем, холодном тумане. Мы столько вынесли, и даже не знаю почему, но все как-то усложнилось, и мы опять начали спорить о том, у кого из нас больше прав смотреть с Сусаной по вечерам тасманского дьявола.

Дело было совершенно ясным: никто из нас двоих не хотел бы тащить на себе Сусану, но

ни Ушастик, ни я не хотели, чтобы она проводила вечера с его или моим другом. В таких ужасных ситуациях дедуля говорит: “Люди такие странные”.

Поспорив, мы уже почти начали драться, хоть и не хотели, когда вдруг неожиданно

увидели Сусану. Она прыгала на скамейке парка Дерева Висельника с парнем. Мы подходим поближе, и что же? Этим парнем оказался… Джихад!

Какое-то время мы смотрели, как потрясно они проводили время: пинали ногами

портфели, раскачивались высоко-высоко на качелях и прыгали на землю с самой верхней точки. Джихад выхватил у Сусаны диадему и припустил бежать во всю прыть. Сусана схватила его за волосы и плюнула в него. В самого Джихада! В самого крутого парня в классе, в квартале и в Испании! Никто и никогда в жизни не осмеливался плюнуть в Джихада. Это могло обойтись смельчаку слишком дорого.

Мы с Ушастиком задержали дыхание. Наши сердца гулко колотились, как африканские

барабаны, возвещавшие о страшной войне. У-у-у, что теперь бу-у-удет! Никто и никогда не поверил бы в то, что тогда произошло. Ты тоже не поверишь, но все было именно так. Дедом клянусь. Джихад вытер плевок. Дрожащим голосом Ушастик очень тихо прошептал:

- Вот посмотришь, сейчас он ей задаст! Такую плюху отвесит! Да он ей башку свернет!

Но мы с Ушастиком, да и все остальные ошиблись, потому что Джихад промямлил:

- Да, ладно, блин, прости, я же только играл. Это была шутка. Я пошутил не для того,

чтобы ты плевалась.

После этих, сказанных Джихадом слов, они продолжали играть, толкаясь и прыгая, как

полоумные. Мы с Ушастиком развернулись и пошли. Во-первых, потому, что там нам с ним ничего не светило, а во-вторых, потому, что боялись, что нас попросят поиграть с ними.

Вот уж теперь ссориться из-за Сусаны на самом деле было глупо. Мы не заговаривали об

этом, но оба подумали – какое облегчение, что она предпочла Джихада.

Тем же вечером я пригласил Ушастика к себе домой посмотреть тасманского дьявола. Мы

классно провели время, поедая бутерброды с маслом и запивая их колакао, разглядывая картинки на диване. Мы валялись рядышком, голова к голове, потому что у Ушастика воняют ноги. Этот бедолага не идеален. Дедуля, глядя на нас, сказал маме: “Они просто созданы друг для друга”. Я так и не понял, сказал ли он про Ушастика и меня, то ли про Сусану с Джихадом, которые, скорее всего, до сих пор все еще продолжали играть в парке Висельника, швыряя землю друг другу в глаза. Они тоже созданы друг для друга. Это, должно быть, и есть любовь.

Брагас – Здесь идет игра слов, основанная на детских прозвищах. Фамилия Брагас (Bragas) дословно переводится как “трусы”

Глава 7. Пакито Медина не от мира сего

Я буду наказан в воскресенье, да и в субботу тоже. Мама запрет меня дома, в этих

четырех стенах, и я не смогу никуда выходить. Я буду хуже гориллы в зоопарке, потому что горилла может видеть людей, которые приходят на нее поглазеть, а меня никто не придет навестить. Я должен довольствоваться, что моими компаньонами по клетке будут дедуля и Дуралей. Когда меня наказывают, я становлюсь черствым, как пролежавший два дня в хлебнице хлеб, который так нравится дедуле. К тому же от скуки у меня начинает болеть желудок, а когда мне скучно я весь вечер слоняюсь туда-сюда от домашнего бара до дивана.

Бар купила мама отцу, потому что отец всегда говорил:

- Каталина, я завсегдатай баров.

И, сказав это, спускался в бар”Тропезон”.

В общем, у мамы есть решения на все случаи жизни, вот она и подарила ему домашний

бар на День Отца, со стойкой с синими подушечками. Ты его открываешь, и видишь, что внутри бара полно зеркал. Если там стоят три бутылки, через секунду ты думаешь, что их там шестнадцать. Это явление ученые всего мира называют феноменом многократного отражения. Как только бар распаковали, мама заявила отцу:

- Ты у нас завсегдатай баров, верно? Ну, так вот, теперь тебе не нужно спускаться в бар,

начиная с этой минуты, бар у тебя дома.

Поначалу домашний бар это было святое. Мама ставила туда исключительно папашин

коньяк “Фундадор”, дедулин анисовый ликер и бутылки сидра “Гайтеро”, оставшиеся с Рождества. Но поскольку у нас в доме ни для чего нет места, известный тебе священный домашний бар превратился в супермаркет.