Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Революция.com. Основы протестной инженерии - Почепцов Георгий Георгиевич - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Вышесказанное позволяет нам построить определенный треугольник революции, состоящий из власти, народа и оппозиции. Каждая составляющая может находиться в активной (обозначим ее как 1) или пассивной (обозначим ее как 0) позиции, образуя в результате тот или иной тип интенсивной смены режима.

• ВНО-011: это революция, когда и массы, и оппозиция забирают власть при минимальном сопротивлении.

• ВНО-001: это бархатная революция, когда власть сама сдается, не предпринимая решительных шагов по свой защите.

• ВНО-101: это путч, когда группа заговорщиков забирает власть.

• ВНО-111: это внутренняя война, которая может завершиться поражением одной из сторон. А может вестись достаточно долго, как это имеет место, например, в странах Латинской Америки.

• ВНО-000: это и демократия, и вариант брежневского застоя, когда все стороны занимаются своими делами.

• ВНО-100: это типичный авторитарный режим, когда все действия возможны только со стороны власти.

Понятно, что сильный репрессивный режим начинает вызывать сопротивление. По поводу диктаторства Сомосы и революционной идеологии генерал Куадра, бывший командующий национальной армией Никарагуа, говорит, что экстремальные условия порождают экстремальные позиции [19].

Давление снизу встречает два вида реагирования сверху:

• репрессии;

• реформы.

И то и другое может нести как успех, так и поражение.

В случае бархатных революций революционный треугольник должен быть преобразован в квадрат, поскольку активную роль начинает играть внешний игрок, который даже в роли наблюдателя уже оказывает существенное воздействие на происходящие события. Внешний игрок участвует как в нейтрализации действий власти, так и в стимуляции действий оппозиции. Уровень вероятности победы в этих случаях становится резко выше.

В качестве примера можно посмотреть на модель изменений на постсоветском пространстве как поочередную смену правящих группировок, каждая из которых становится все более зависимой от Запада [20]. При этом Сергей Переслегин считает обвинение Запада в лицемерии несправедливым: «Надо усвоить, что они свято верят в то, что говорят, иначе Запад с его мессианским пафосом мы не поймем никогда. Проблема не в том, что он пытается продвинуть свой образ жизни, плохо то, что он не умеет это делать, не уничтожая чужого. В отличие от России, которая умела» [21].

Э. Зельбин, относящийся уже к четвертому поколению исследователей революции, предложил свои тезисы, отражающие статус-кво на сегодня этих исследований [22]:

• для большей части революций более значимы отличия, чем их близость;

 изучение прошлого должно проводиться с максимальной осторожностью, опираясь на множество голосов, следуя множеству источников;

• признавая локальный характер революций, нельзя отрицать имеющихся глобальных тенденций;

• существует определенный международный революционный бриколаж, сформировавший определенную практическую идеологию;

• задолго до глобализации революционеры сформировали набор мифов, символов и связей, которые поддерживают возникновение революционных процессов по всему миру;

• сегодня настало время глобальных перемен, поскольку расширяется пропасть между богатым и бедным мирами, а люди обладают моделью, зафиксированной нарративами восстаний и революций;

• на сегодня неясно, что означает глобализация, что она подразумевает, какое развитие получит;

• изучение разного рода нарративов позволит ответить на вопросы: почему революции происходят тут и не происходят там? Почему они происходят сейчас, а не тогда? революции отражают эмоциональную включенность, они носят более культурный, чем социальный или экономический характер;

 типичная революционная история, рассказываемая и пересказываемая, повествует о храбрых, доблестных, сострадающих людях, часто молодых, которые, поняв большую несправедливость своей ситуации, поднимаются, требуя свободы, равенства и справедливости;

• если есть такая протоистория, то когда и где, почему и как она становится историей борьбы сегодняшнего дня;

• революционеры стремятся разговаривать с мертвыми с помощью чтения их текстов, даже говоря с ними;

• революционеры обладают способностью (ре)конструировать нарративы, чтобы организовывать и канализировать свое видение.

Мы постарались суммировать предложения Э. Зельбина в более краткой форме, поскольку каждый пункт у него носит достаточно развернутый характер. Однако наиболее важным в них, как нам кажется, является серьезное смешение в сторону коммуникативных (культурных, символических) аспектов революции, отодвигая собственно экономические причины, более свойственные марксистским представлениям, на задний план. Новые революции, примером чего может служить оранжевая революция, демонстрируют четкое следование этим новым канонам, в рамках которых нематериальные переменные оказываются важнее материальных.

Однотипно Э. Зельбин видит существенную роль таких составляющих, как коллективная память, символическая политика и вопросы создания коллективной идентичности [23]. И все это направлено на достижение социальной справедливости.

Еще одно важное замечание состоит в роли эмоциональной составляющей.

Революция – это всплеск эмоций, который к тому же опирается на всплески эмоций из прошлых периодов. Например, оранжевая революция обязательно должна была вспомнить смерть журналиста Григория Гонгадзе. Оперирование с эмоциями не совпадает с рациональными подходами. Если революционеры всегда работают с эмоциями, то с ними могут не совпадать в своих подходах либо власть, либо внешний игрок, который сегодня во многом обязателен для революции.

США констатируют понимание такого несовпадения, подчеркивая, что американцы слишком полагаются на рациональность других [24]. Более того, определенная ошибочность исходно закладывается в их проект: «Мы верим, что демократия столь явна для интересов человечества повсюду, что наш тип мультиэтнической демократии, в частности, несет особую привлекательность, что он легко подлежит экспорту в государства, не имеющие никакой демократической традиции. Мы забываем, что наша демократия была построена не за один день» [24. – С. 49].

Революция объединяет в себе несколько проектов: эмоциональную силу населения, рациональную силу оппозиции, идущей со своим проектом, внешний тренд изменений, а также реагирующую на все это власть, поскольку именно ей приходится удерживать свой проект от разрушительной силы других игроков.

«Арифметика революции»

Все революции происходят по модели вписывания поведения власти в свой собственный сценарий. Власть либо подчиняется этому давлению, либо усиливает свою репрессивную составляющую. Рассмотрим несколько таких реальных сценариев.

Революция 1905 года в России началась с отказа властей принять требования рабочих. Демонстрация была расстреляна. В ответ возникли забастовки, к которым подключились и военные части. 1 7 октября царь Николай II издает Манифест, где провозглашает свободу слова, печати, совести, собраний и так далее. В декабре происходит вооруженное восстание в Москве, которое было задушено. Революция постепенно пошла на спад, но одновременно власть дала определенные послабления.

Попытка путча 2004 года в Перу началась с того, что вооруженная группа из 200 человек убила двух полицейских, захватила полицейский участок и часть южного перуанского города, требуя отставки президента Алехандро Толедо, обвиняемого ими в коррупции. Правительство послало дополнительные войска, объявив в этом районе чрезвычайное положение. Популярность президента в это время была на уровне 9 %. Революционная группа, включающая семерых женщин, сдалась под гарантии премьер-министра Карлоса Ферреро.