Все красное или преступления в Аллероде - Хмелевская Иоанна - Страница 41

Тут уж все три бабы напустились на парня. Зося в воспитательных целях, а мы с Алицией из опасения, как бы Павел не проболтался и не выдал полиции Эву. Павел обиделся, надо признать, не без оснований, покинул наше общество и вышел в сад немного поостыть.

Господин Мульдгорд вернулся к волнующей его теме.

– Убивец возжелаху лишить пани живота, – обратился он к Алиции. – Убивец ходити окрест на круги своя. Яко имеющи причина. Он ищет да обрящет. Аз внял гласу пани. Вещай, ради какова причина возжаждал убивец смерти твоея?

Вопрос полицейского, может, немного излишне изысканно сформулированный, тем не менее звучал вполне понятно и логично. Мы-то знали, что преступник панически боится сведений, содержащихся в Эдиковом письме, и торопится его найти. А одновременно то и дело покушается на Алицию. Где же логика? Убей он ее, и дом наполнится родственниками и полицией, которые перевернут все вверх ногами, найдут письмо, а значит, угроза по-прежнему будет висеть над головой преступника. Вот если бы он убил Алицию в тот момент, когда она обнаружит письмо Эдика и примется его читать! Стукнуть ее по голове, вырвать письмо из рук и смотаться. Тогда я понимаю, логика есть, и смысл есть, а так… Остается предположить, что, независимо от письма, сама по себе Алиция еще знает нечто, представляющее опасность для преступника. Знает и не отдает себе в этом отчета.

Дойдя до таких умозаключений, и я уставилась на Алицию с такой же подозрительностью, как и герр Мульдгорд.

– Мне кажется, тебе следовало бы рассказать нам подробно о всех событиях, свидетелем которых ты была за последние лет пять, – сказала я ей. – Что-то там такое было…

– Прямо сейчас? – ядовито поинтересовалась Алиция. – И со всеми подробностями?

– А почему нет? Сегодня у нас просто на удивление спокойный вечер, никого не убили, Бобусь и Белая Глиста сидят спокойно в своей комнате, не мешают…

Мне помешали докончить господин Мульдгорд и Зося. Они оба как-то одновременно встрепенулись и их вопросы прозвучали дуэтом.

Полицейский:

– Прошу прощения. Белая… што?

Зося:

– И в самом деле как-то слишком-тихо сидят. Может, с ними уже что-нибудь… того?..

Мы трое сорвались с места, тактично скрывая обуревавшие нас надежды и демонстрируя беспокойство. Полицейский сорвался тоже. С визгом раздвинулась стеклянная дверь, за ней с грохотом и скрежетом, не постучав, мы рванули вторую, обычную, и ввалились в комнату…

– О, извините, пожалуйста, – в смущении пробормотала Алиция, задом пытаясь вытолкнуть напиравшую на нее группу.

В ответ Бобусь и Белая Глиста ничего не ответили, видимо, потеряв от возмущения голос. Я бы тоже потеряла, если бы ко мне в комнату ввалилось четыре человека в самый неподходящий момент…

– Холера! – никак не могла прийти в себя Алиция, когда мы неловко ретировались.

– Похоже на то, что с ними ничего плохого не случилось, – вздохнула Зося.

– Похоже, – согласилась я. – Но, может, немного погодя…

Господин Мульдгорд, хотя и чувствовал себя тоже смущенным, однако не забывал об интересах следствия.

– Што белая? Пани глаголить – белая. Белая што?

– Белая Глиста, – пояснила Алиция. – Так зовут эту даму.

– А! – произнес полицейский. – Днесь вотще…

Он не договорил. Из сада донесся громкий треск и чей-то отчаянный крик. Мы все опять вскочили со своих мест.

– Павел! – страшным голосом вскрикнула Зося.

Хорошо, что дверь на террасу была открыта, иначе мы бы наверняка сорвали ее с петель. В яме у второго, наполовину раскопанного кургана, что-то шевелилось…

– Свет! – крикнула Алиция. Полицейский выхватил электрический фонарь. Его яркий луч осветил Павла, без одной ноги, отчаянно мечущегося в яме. С громким воплем Зося бросилась к нему.

– Стой! – при виде ее заорал Павел. – Не подходите! Ой, брюки разорвал!

Мы с разбегу затормозили в последний момент, иначе всей кучей свалились бы на него. В свете яркого полицейского фонаря ясно стало видно, что одна нога Павла провалилась в глубокую дыру, проломанную в досках, бесформенной грудой торчащих вокруг. Уцелевшее дощатое покрытие на наших глазах проломилось под его второй ногой. С громадным трудом нам удалось извлечь Павла из ямы без особого ущерба для его гардероба.

– Какого черта ты туда полез? – набросилась Алиция на парня. – Весь сад в твоем распоряжении, обязательно было соваться сюда?

– Это твоя ловушка? – догадалась я.

– Ужели убивец уготоваху яма сия? – интересовался полицейский.

– Нет, – ответил Павел. – Убивец был вон там. А я хотел тут где-нибудь спрятаться.

– Зачем?

– Подглядеть за убийцей! Он как раз оказался в саду и крался к дому, к окну. И сбежал! Вон через ту дыру!

Не вдаваясь в дальнейшие разговоры, мы бросились к дыре в живой изгороди, спотыкаясь в темноте о грядки и цепляясь за сучья кустов и деревьев. Фонарь бегущего полицейского суматошными всполохами светил куда угодно, только не под ноги. Согнувшись в три погибели и оцарапавшись о ветки сливы, мы по очереди пролезли через дыру в живой изгороди и выскочили на улицу. Тут было светлее, недалеко горел уличный фонарь.

В нескольких метрах от нас на тротуаре у живой изгороди стояла Анита и что-то держала в руке. Фонарь господина Мульдгорда высветил ее безмерно изумленное лицо.

– Господи боже мой, чем вы тут занимаетесь? Бег по пересеченной местности? Что это все значит?

– А ты что здесь де… де… лаешь? – голос Алиции прервался, она, как и все мы, разглядела предмет, который Анита держала в руке. Это был большой черный пистолет с каким-то странным, нетипичным дулом. Мой опыт читательницы и писательницы детективных повестей подсказывал, что это скорее всего глушитель.

Какое-то время мы стояли молча, пялясь на пистолет и ничего не понимая. Молчание прервала Анита, не в силах сдержать любопытства. Взмахнув пистолетом, она повторила:

– Что все это значит? Да говорите же! Я слышала крики, шум, треск, будто стадо слонов продиралось сквозь заросли. Кто это был?

– Мы, – ответила наконец Алиция. – Ловим преступника. Откуда это у тебя?

Анита взглянула на пистолет, который все еще держала в руке.

– В том-то и дело, что не знаю. Это вылетело из кустов, когда я тут проходила. Ну я и подняла. Вы им бросались? Вроде бы это служит не для бросания, а для стрельбы…

Господин Мульдгорд наконец ожил, подошел к Аните и осторожно вынул оружие из ее руки. Мы сразу почувствовали себя лучше. Шумно переведя дух, я поинтересовалась, откуда она тут взялась.

– Я иду со станции. А с вами был еще кто-то? Мне показалось…

Аните показалось, что кто-то с шумом и треском то ли продрался, то ли перескочил через изгородь соседнего с Алициным дома. Нет, она его не видела, только слышала. И тут как раз из кустов на траву у тротуара выпал пистолет, который она машинально подняла, встревоженная непонятным шумом, не зная, что предпринять. До этого она вроде бы слышала какой-то крик, а потом через дыру в живой изгороди вывалилась куча темных фигур.

– Это были мы, – повторила Алиция.

– Да, теперь вижу, – согласилась Анита.

– Чего вы ждете? – торопил Павел. – Ну, чего стоите? Если он помчался туда, надо за ним!

– Ты с ума сошел! – решительно запротестовала Зося. – За ним в такой темноте? Разве найдешь? Да к тому же он, наверное, опять на машине и уже смылся.

– Может, сегодня пешком…

Алиция поддержала Зосю:

– Нет смысла его преследовать. Откуда мы знаем, в какую сторону он побежит? О, слышите?

Откуда-то издали донесся шум запущенного двигателя машины. И в самом деле, если это убийца, мы его уже упустили.

Разом сникший Павел поплелся к дыре в изгороди и стал в темноте что-то там высматривать, бормоча сквозь зубы:

– Интересно, зачем он выбросил пистолет?

– Может, он его вовсе не выбрасывал, пистолет мог сам выпасть, когда преступник продирался сквозь кусты.

– У преступников пистолет всегда висит на лямке, – информировала Анита, тоже склоняясь под ветками. – Каждый уважающий себя преступник носит пистолет на лямке. Может, у него лямка оторвалась?