Любовь в облаках (СИ) - Ручей Наталья - Страница 19

- Не волнуйся, Доди, - рассмеялся дракон, - овощи и фрукты не считаются. Мясо, рыба – тоже можно. Но пока все. Хотя, нам не целый век поститься.

- А сколько?

Взгляд дракона был очень красноречив. Ага, все ясно. Пока я не сделаю выбор, и пока мы не пройдем пятое испытание, если я, конечно, по какой-то совершенно немыслимой причине останусь, чтобы его пройти.

- А вот интересно, - рассуждала я, - почему иллюзия ощущалась так… реально?

- Потому что реально все, во что веришь. И еще потому, что я очень хороший колдун.

- Ты невозможен! – я заработала поцелуй в нос. - Это твое самомнение!..

Поцелуй в уголок губ, и подстрекающий взгляд, мол, давай, давай, хвали меня дальше, а я отблагодарю.

- То есть, - на шантаж не поддамся, и увиливаю опять, - косметикой можно было спокойно пользоваться?

- Я же сказал: ты зря от нее избавилась, - кивнул дракон.

- Но из чего она вообще была?

- Из твоего желания и моих талантов, - рассмеялся заливисто, а я невольно залюбовалась им. Красивый, гордый, независимый, и жаль губить его за одну ошибку. Подумаешь, не ту себе выбрал, не ту украл, не с тем тестем связался – а так бы жил.

А как жить мне, зная, что из-за меня, пусть косвенно, но из-за меня он перестанет смеяться, дышать, любить и так проникновенно лгать, что хочется принять ложь за правду?

Драконий смех оборвался. Аодх повернул голову к входу в пещеру, втянул воздух, глубоко выдохнул, закрыв глаза, и когда наши взгляды встретились, я поняла, что папа здесь и мое спасение близко.

- Доди… - дракон намотал косу на руку, ощутил всю ее тяжесть и отпустил, а я вцепилась в его ладонь, пытаясь удержать, остановить, но только открывала рот, не находя нужных слов.

Аодх поднялся, я попыталась тоже встать, но он заставил меня сесть. Взгляд – и костер активней заработал языками, но спину вместо тепла окутал снег. Я знала, что не нужно отпускать дракона, знала, что он не захочет от меня отказаться и что отец его не пожалеет, но если бы я с ним поговорила, если бы убедила его не убивать…

- Нет, Доди, - покачал головой дракон, - это моя битва за твой выбор.

Он вышел из пещеры раньше, чем я смогла говорить, да и то… какой разговор… так… прохрипела что-то и сама себя не услышала. А с улицы раздавался свист, рев, вой нескольких голосов. Папа… за мной прилетел папа, и самое ужасное – он был не в драконьей, а демонической сущности, а это значит: у Аодха ни единого шанса.

А я…

А что же я?!

Я бросилась из пещеры, споткнулась – да что же здесь раскидали?! Помчалась к выходу, спеша спасти, отбить, просить… и онемела от увиденного, не в силах пошевелиться. Огромный серый монстр плетьми ударял парящего в небе дракона, а тот мерцал сине-фиолетовой чешуей, усыпанной мелкими звездами, пытаясь увернуться, но не сопротивлялся. Знал ли Аодх, что каждый удар плети вбивает в его сильное тело яд демона? Знал ли, что от этого яда умирают даже драконы?

- Папа!!! – хрипло крикнула я в небо, но плети продолжали ударять, сосредоточенно и с упоением. – Папа!!! Нет!!!

Я была уверена, что отец меня слышал, но не стал отвлекаться, а вот дракон бросил взгляд вниз всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы одна из ядовитых плетей обвила его шею.

- Не надо!!! Папа!!! – закричала я, беспомощно оседая на плато и глядя, как дракон с трудом делает взмах крыльями, рвется в сторону, гудит обиженным зверем и падает с нескончаемой высоты.

Вниз.

К смерти, но уже впитав смерть от плетей.

Не хочу! Не позволю! Не отпущу!

Я пошатнулась, спину свело судорогой, колени подогнулись, и я поползла к нему. Хрипя, повторяя его имя, выкрикивая его имя беззвучно и не в силах ползти уже на коленях, а только на животе. Что-то хрустнуло на спине, стало горячо и липко, наверное, я оставляла кровавый след, но плевать! Наверное, у меня отказали ноги, но безразлично!

Я успела подползти только к краю плато, не представляя как я, ползущая тварь, смогу взмыть в небо, чтобы спасти, - мелькала единственная мысль: к нему, к нему, остановить, - когда дракон безжизненным камнем рухнул у основания скалы.

Мне больше не к кому было спешить и незачем. Я свободна. Я спасена. За мной прилетел папа. Дракон мертв и лежит не двигаясь. Отец стоит у меня за спиной и что-то шепчет, и обнимает. Я счастлива. А кто же тогда так отчаянно воет, кричит и шипит? И кто зовет чье-то смутно знакомое имя?

Огонь… огонь…

Кому понадобился огонь, когда я сгораю заживо?

И вдруг я вспоминаю… Аодх… Огонь – это Аодх… И он там, внизу, а я… И я рвусь из объятий отца и ползу по скале, цепляясь непослушными пальцами. И кричу ему вниз, что он снова солгал! Он ведь обещал танцевать для меня! Он уверял, что выбор за мной, а не за глупой смертью!

Но он так далеко от меня, и я склоняюсь ниже и еще чуть-чуть, подползаю к краю, чтобы до него докричаться. И падаю вниз с ядовитой улыбкой. Вот теперь-то он меня точно услышит…

Глава № 10. Выбор

Сквозь слезы я не видела плети, которой отец обхватил меня, но почувствовала ее обжигающее прикосновение. Рывок – и вот я снова на плато, не в силах перевернуться на спину, жадно хватаю воздух и все равно задыхаюсь. Единственное что удалось – немного подтянуться на расцарапанных до крови ладонях и посмотреть вниз, туда, где упал дракон. Отсюда он казался не авантюриновым, а цвета неба в бурю, и тем страннее воспринималась оглушительная тишина вокруг.

Ни шелеста листьев кровожадного курнабуса, ни взмаха залетной птицы, ни звона ручья… Ни единого звука не было, словно все сговорились, словно вынесли приговор, предали.

Я попыталась приподняться, но ноги бревном потянули вниз, а руки дрогнули и бессильно согнулись в локтях.

Не могу.

Встать не могу, пошевелиться, вытереть бесполезные слезы с щек.

- Доди, - пальцы отца прикоснулись к спине, и я дернулась от вспышки боли. – Доди, - повторил он, и бережно приподняв, уложил на колени к себе.

- Плохо, - шепнула я.

- Что плохо? – он беспокойно начал обследовать мое тело, вызвав новый приступ боли.

- Так плохо видно, - пояснила я, и он убрал от меня плети, которыми все еще обнимал, сменив демоническую сущность на человеческую. Заправил длинную челку мне за ухо, вытер слезы.

Для меня он в любой сущности оставался родным и близким и самым любимым, но я знала, как ему не по душе этот облик. Считал, что в образе молодого мужчины не все, поддавшись стереотипам, заметят его драконью мудрость. А мне нравилось видеть его таким – темноволосым, стройным, жилистым, высоким, а мудрость вне зависимости от его желания читалась в глазах. Они оставались одинаково демоническими и древними в любой ипостаси.

- Лучше?

Я кивнула. Говорить было тяжело, словно меня заставили проглотить горсть песка и не позволили запить водой. Но отец поймет, он всегда меня понимает.

- Ты не хотела, чтобы я убивал его.

- Да.

Закрыть бы глаза и спать, спать, но нет времени на такую роскошь.

- Он… - попытка пошевелиться выстрелила новой болью в лопатках.

- Лежи, - приказал отец. – Жив пока. И прекрати болтать, на это уходит много сил, а они, если надумаешь спасать того дурня, тебе ох как понадобятся.

Я знала, что он слышал меня во время битвы, вот только понять не могла: почему не остановился, а продолжал избивать?

- Ты правда думаешь, что я мог остановиться?! – возмутился отец, легко считав мои мысли. – Любопытно. И это после того, как он заставил тебя расхаживать перед ним голой?!

Еще раз о драконьей деликатности – для тех, кто забыл.

Вообще-то папа не лез в мое личное пространство, но если мне нельзя говорить, а ментальная связь забирает еще больше сил, чем язык – это единственный вариант общаться. Чтение мыслей для отца – такой же пустяк, как и для Аодха, куда серьезней способность видеть прошлое и будущее любой сущности, если это имеет к папе хоть какое-то отношение. А так как я имею к нему отношение самое непосредственное, логично, что он увидел эту историю с подарками Аодха.