Целого мира мало - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 43

Вот и шла за девчонкой.

Скоро темные призраки деревьев расступились, пропуская серую полосу дороги. Двигаться сразу же стало легче. Только Лизка все равно решила запомнить на будущее: духам, как золотой рыбке, желания надо формулировать четко. Одежду попросила — и получила, про обувь не сказала — вот и идет босиком. Все ступни исколола! Про холод и говорить нечего.

— Крейр, наверное, волнуется очень? — Идти молча скучно, и Лиза решила развлечь себя болтовней. Заодно выспросит, как дома дела.

— Места себе не находит, — подтвердила потусторонняя то, в чем и так сомнений не было.

На губах царевны засияла улыбка, а перед глазами живо встала картинка, как, счастливо спасенная, она бросится на шею мужу…

— А Мердок как? Что-то не объявляется…

Темная пожала плечами и не смогла скрыть завистливого вздоха.

— Не знаю. Он давно ушел от нас.

Вот так дела… Неужто и ее забыл? А может, больше не слышит, раз духом теперь не является?

На душе стало тоскливо. Еще одного друга лишилась. А скоро и Яла уедет к Спящему озеру… И впору будет волком от тоски завыть.

— Имя-то хоть у тебя есть? — Лизанда решила, что пора заводить новых друзей.

— Госпожа вправе мне его дать, — хитро сверкнули в ответ голубые глазенки.

От такой ответственности, вдруг свалившейся на ее усталые плечи, Лизка даже с шагу сбилась.

— Я подумаю.

Не иначе, темная знала какой-то секрет, потому что за всю дорогу ничего сверхъестественного не произошло. Шли, изредка переговаривались, царевна перебирала в уме известные ей имена и тряслась от холода. Да что там, даже не встретили никого!

Это внушало оптимизм. Глядишь, и доберутся до дома невредимыми.

Когда сумерки укутали округу своей черной шалью, путницы набрели на покосившийся домик.

— Что-то мне туда не хочется! — попятилась Лизка.

Еще с детства помнила: ничего хорошего из таких вот избушек, как правило, не вылазит.

Но ее благоразумный порыв проигнорировали.

— Слушай и запоминай, — важно проговорила малявка. — Постучишься, попросишься на ночлег. Тебя пустят. Только не говори, что ты правительница, — так хозяйка будет чувствовать себя спокойнее. Может, даже не сглазит.

Само собой, последнее заявление Лизку не шибко вдохновило.

— Не пойду, он страшный!

— Да ну, у темных просто стиль такой, — отмахнулась девочка и подтолкнула госпожу к предполагаемому месту ночевки. — Утром жду тебя тут же.

И пока ундина опять не начала возражать, испарилась.

Выбора не осталось. Лизка потопталась на месте, но деваться было некуда. За Грань ее с собой не взяли, дождь все усиливался, и царевна уже изрядно продрогла. Что ж, остается надеяться на родительскую силу…

Дверь распахнулась, стоило только постучать.

— Кого там еще на ночь глядя несет? — проворчала замотанная в видавшее виды коричневое платье женщина. Поздней гостье она была явно не рада, но и открытой враждебности не проявляла, что уже немало по меркам колдунов.

Лиза опасливо переступила с ноги на ногу, прикидывая, чего бы такого соврать.

— Из наших, что ли? — близоруко прищурилась хозяйка домика.

— Ага, — ухватилась за чужую догадку ундина, — в Столицу иду, сил на портал нет, денег на амулет тоже.

Судя по протяжному вздоху, и то и другое местным обитателям было неплохо знакомо.

— Проходи уж. — Ее буквально втащили в скудно освещенные сени. — И чего тебе там понадобилось?

— Да кто его разберет! — Лизавета нарочито глупо хлопнула глазами, дабы у женщины сомнений относительно ее умственных способностей не осталось. — Правитель велел — я иду.

Из холодных сеней Лизку провели в натопленную комнатку и усадили к очагу. В руки всучили миску с кашей и кружку молока. Тепло мигом разлилось по телу, настроение поползло вверх.

Может, и доберется до дома живой и невредимой?

Рядом старательно работали челюстями да стучали ложками по тарелкам четверо мальчишек самых разных возрастов.

— А ты правда в город собралась? — любопытно подался вперед самый старший, на вид ему было лет двенадцать.

Царевна кивнула. Говорить не хотелось. Пригрелась, ноги гудящие вытянула, теперь бы приткнуться куда-нибудь и уснуть, а завтра опять в путь.

— Не ходи, а то тебе голову отрубят, как моему папе! — испуганно пискнул самый младший. Этому Лиза дала бы года четыре, не больше.

Весь сон разом слетел. Рука, сжимающая кружку, дрогнула, и часть молока расплескалась на деревянный пол.

— Да слушай ты! — фыркнула хозяйка, утирая безобразие. — Просто так головы не рубят, только за дело.

Правительница Темных Земель внутренне согласилась, только все равно на душе было неспокойно. Хотелось помочь им чем-нибудь. По всему выходило, что в эту глушь отселяют семьи преступников, чтобы под руками не путались и еще больше не нашкодили.

Видя, как поникла путница, хозяйка стала развлекать ее разговором:

— А к нам недавно гонцы приезжали, тоже из Столицы. И духи наведывались.

— Проверяли, как живете? — подняла глаза на женщину Лиза.

Может, не все у них так плохо?

— Вот еще, нужны мы им! У Крейра жена пропала, ее и разыскивали. В каждую щель заглянули.

— И как, нашли?

Темная покачала головой.

— Нет. Но оно и к лучшему — может, девка сама от колдуна сбежала?

Глаза царевны расширились.

— Сама?

— Она же не из наших, ей, поди, то замужество — мука.

Из чистого протеста хотелось Лизке вскочить и прокричать, что все совсем не так. Крейр добрый и справедливый, а она искренне и горячо любит мужа. Да разве же в Угодьях поживешь спокойно?

И вообще неизвестно еще, за какие такие дела их в глушь засунули!

Но пришлось брать себя в руки и продолжать расспросы.

— А потом что? Собрались и уехали?

— Заночевали у меня, — охотно делилась информацией хозяйка, — а наутро только завтрак собрала, как налетели духи. Они-то колдунов в Столицу и унесли.

Впору было возмутиться: пропажи не нашли, а туда же, в Столицу!

— Зачем?

— На Крейра вроде как покушались. Говорят, ранили сильно.

Сердце упало. Лизка так и обмякла на скамье, привалившись к теплому боку печи. Душа требовала кричать и биться в истерике, а получилось только с усилием губами шевельнуть:

— Живой?

Хозяйка, занятая хлопотами по хозяйству, странной и явно подозрительной реакции гостьи на известие не заметила.

— Что ему сделается? В Угодьях все тихо, значит, не помер еще.

Остаток вечера потонул в вязком омуте страха. Голова шла кругом, сердце выбивало бешеную дробь, а последние силы уходили на то, чтобы не выдать себя. Наконец хозяйка домыла посуду, уложила детей и принесла Лизке тонкое одеяло, из которого местами торчали нитки.

— Устроим тебя на печи — там точно не замерзнешь.

Гостья машинально кивнула. Какая разница где, если уснуть все равно не выйдет?

— Только осторожно, — предупредила колдунья, — тут бяки водятся, смотри, чтобы не покусали.

От такого заявления царевна даже из ступора выпала.

— Кто?

— Бяки, паразиты мелкие. — Женщина долго шарила в тряпье, коим была завалена печь, и наконец отловила наглядный экземпляр. Небольшой черный жучок хлопнул крошечными лупатыми глазками, после чего демонстративно завалился на спину и прижал лапки к брюшку. — Они не вредные и кусают не больно, но ежели вдруг цапнет который — не повезет. Беды как из рога изобилия посыплются.

Лизавета только фыркнула. Вроде взрослая женщина, а в такие глупые суеверия верит.

— Примета, что ли, такая?

— Какое там! — махнула загрубевшей ладонью темная. — Не один раз на собственном опыте проверено. Повезло еще, что знаю, как от последствий укуса избавиться. Потому и цела еще.

— И как же?

Лизанда понятия не имела, зачем расспрашивает темную о всякой ерунде, когда, казалось бы, совсем не до этого. Но оно само зачем-то спрашивалось, а интуиции ундина сопротивляться не привыкла. Слишком часто та на верную дорожку выводила.