Отроки до потопа - Раин Олег - Страница 53

— Ты что делаешь, дрянь!

На этот раз бодигардом сработал Алик. Прикрыв хозяина от струи кожаным дипломатом, он ударом ноги вышиб баллон из руки Евы. Ухватившись за кисть, девочка качнулась назад, мгновение смотрела на них всех, а после быстро развернулась и выбежала из класса.

Будь Серега поумнее, он бросился бы следом, догнал ее, конечно, нашел бы что сказать, чем утешить. Но сейчас он не был дипломатом и не был утешителем, — он был выпущенным из клетки зверем. Не самым крупным, но все равно чрезвычайно опасным.

С силой швырнув в стоящего на пути Алика бутылкой, он метнулся в атаку, лбом ударил в изумленное лицо, бешено заработал кулаками. Никто в классе еще не пробовал завалить ни одного из братьев, однако Сереге это удалось. Падая, «братец» еще и приложился затылком к полу. Конечно, попытался встать и перевернуться, но Серега ему не позволил. Сидя верхом на Алике, он осыпал его градом ударов, как если бы это был Сэм и все те, кто заставлял Еву кромсать свои бедные руки. И ничего братец-каратист не мог сейчас с ним поделать. Разве что продолжал выставлять блоки, которые Серега в зверином своем порыве попросту игнорировал.

Впрочем, оставался еще братец номер два, уже заносящий над Серегой свою ножищу, оставалась куча Сэмовских прихвостней, включая Кокера. Гошу, Цыпу, Марата… Любая коллективная буза похожа на цепную реакцию. Один начинает, и десятеро подхватывает. И уже не важна причина, не нужна цель, — безумство накрывает волной в равной степени всех. Кто-то уже лупил Серегу по голове учебниками, кто-то тянул за ворот, стремясь стащить с поверженного Алика.

— Мочи Чеха! — тоненько заблажил Кокер. Уж ему-то в новом учебном году досталась от Сереги более всего, а потому и крикам его не стоило удивляться. Дружно завизжали девчонки, с грохотом рухнула парта, и в ту же секунду в голове Сереги гулом отдался удар по уху. Но бил явно не Макс, — тот, верно, совсем бы убил. По счастью, сгрудившаяся ребятня, не давала Рыкову номер два подступиться ближе. Еще и Антоша мешал. Пусть плюшевый, мягкий и неумелый, он тоже кое-чего стоил. Но главное, что он не остался в стороне. Серега слышал его нескладные вопли и вопли тех, кто пытался Антошу опрокинуть. Но вес и рост были на стороне друга, — опрокинуть грузного Антошу было не так-то просто. Конечно, их все равно бы затоптали, толпа — это всегда толпа, однако сегодняшний день принадлежал кому угодно, но только не Сэму. И солнце, как выяснилось, светило сегодня тоже не в честь этого знатока чужих секретов. Потому что в свару вмешался Краб.

Сидевший до того безучастно и в стороне, парнишка соизволил, наконец, оторвать задницу от скамьи. Верный секретарь Змей что-то яростно нашептывал ему, Митек даже пытался удерживать за рукав, но Мишаня мотнул кистью, и Змей отлетел в сторону. Еще пара шагов, и Краб взлетел на парту.

— А ну, ша, уроды! — рявкнул он. — Рассосались по углам!

Скажи он это чуть раньше, пожалуй, его бы услышали, но ситуация изменилась, в Краба даже запустили чьим-то пеналом.

— Пошел ты!

Звери нюхнули крови и боли, а потому знать ничего не желали. На полу среди опрокинутых парт ворочался и дергался ком ребячьих тел. В это самое месиво и вонзился Краб со своими татуированными шатунами.

— Ну, тараканы!..

— Краб, я с тобой, не бей! — крикнул Шама и тут же сменил лагерь. Поднявшийся с пола Змей, утер разбитую губу и, обмотав остренький свой кулачок кожаным ремнем, нырнул в схватку за Крабом. Следом с воплем нырнул юркий Рафик.

— Бей козлодоев! — его крик тут же захлебнулся от чужого кулака.

Часть девчонок выскочила из класса, в отдалении охала и ахала вернувшаяся Маргоша. Ледовое побоище набирало силу, и это было понятно: кто-то вспоминал старые обиды, кто-то мстил за новые. Даже одноглазый Игорек лупил портфелем всех, кто неосторожно приближался. Посторонних не было, — всем находилось, что сказать этому миру. Это взрослые в основном терпят и молчат, — у детей означенная свобода выветривается значительно позже.

Вот и Краб добрался-таки до своей мечты обетованной — сладкой парочки, что давно уже застила ему небушко. Благо и Алик уже валялся, погребенный телами. Каратист же Макс оказался, как всегда, наготове.

— Хозяин жизни, да? — Краб качнул головой туда-сюда, сделал обманный выпад. — Всех, значит, круче?

Пропустив пару свирепых ударов в лицо, Макс увернулся от третьего и вновь пустил в ход свои ноги. Первый пинок в голень заставил Краба упасть на колено, второй едва не сломал ему ребра. Не будь кругом такой толчеи, обладатель каратистского пояса, верно, управился бы с Крабом в два счета, но маневрировать было негде, и противник вместо того, чтобы мирно и честно пасть смертью храбрых, с руганью ухватил его за ноги, рванул на себя. Власть Макса кончилась. Подобием волкодава, сомкнувшего пасть на хвосте жертвы, Краб перебирался выше и выше. Макс осыпал его сильнейшими ударами — всеми, каким обучали его в секции, но поражение было не за горами. Судорожным рывком Мишаня поймал одну из бьющих его рук, заломил за спину, сладко и жестоко ударил во вражье ухо. Конечно, попал… Второй раз попасть ему не дали. В класс ворвался тайфун, и целью тайфуна было любыми средствами навести порядок.

— А ну, успокоились! — ревела Аврора Георгиевна. Точно опытный кавалерист, она сновала между дерущимися, хлеща указкой направо и налево. И здесь же рядом вовсю старался физрук Николай Степанович. Навыки грузчика, каковым в молодости он успел опорожнить не один десяток вагонов, очень теперь пригождались. Точно кули с солью он хватал ребятишек за шкирку и брюки, с сердитым уханьем выбрасывал в коридор.

— Атас! — запоздало пискнул Кокер, и тут же был схвачен экскаваторными ручищами Николая Степановича. Очередь дошла и до Сереги с Крабом.

— Чохов, Крабов! Немедленно прекратить!..

Драка сходила на нет. Вернее, уже сошла. Чувствуя, как гудят руки и ноги, как стремительно опухает лицо, Серега поднялся. Физрук протянул к нему распятую пятерню, но в последний момент передумал.

— Останетесь здесь! — хрипло распорядился он. — И Рыковы останутся… Будете приводить класс в порядок.

— Мы, что ли, все разворотили? — промычал Алик.

— Вы или не вы, а убирать вам! — коротко распорядилась Аврора. — А уж потом разберемся, кто организовал это свинство.

Серега огляделся. «Свинство» и впрямь было полнейшим: опрокинутые столы, стулья, разбившийся в черепки цветочный горшок, рассыпанные тут и там ручки, линейки, учебники. Братья Рыковы, Макс и Алик, оба с разбитыми лицами, истоптанные и помятые уже успели подняться. Чуть в стороне стоял ухмыляющийся Краб. Руки Мишаня успел сунуть в карманы, старался держаться гоголем, однако видок имел тоже не самый товарный.

Серега еще раз обернулся. Ну да! Сэма нигде не было. Скорее всего, и Аврора его не видела. Этот плутоватый аристократ умел уходить вовремя и по-английски.

То бишь — не получая шишек. Совершенно незаметно.

Упырь, короче, что тут скажешь!

Глава 7

На следующий день следствие проводила лично Аврора Георгиевна. Всех участвовавших в драке, да и не участвовавших вызывали прямо с уроков и препровождали прямиком в учительскую. А уж там заседала могучая тройка: сама Аврора, понятно, располагалась в центре, по левую руку — Виола Игнатьевна, по правую — пунцовая и обильно потеющая Клавдия. Физрук Николай Степанович исполнял роль конвоира и швейцара, секретарь Олечка с наклеенными ресницами и накладными ногтями старательно протоколировала процесс дознания. Проще говоря — допрос.

А в общем, всех спрашивали об одном и том же, а именно: кто начал драку первым, почему все опять заварилось на уроке Маргариты Ивановны, каким именно циркулем пытался Тарас Кареев ударить Саматова.

— Ты понял, куда клонят? — шепотом делился потом Антоша. — Вопросики-то с подтекстом!

— Думаешь, повыгоняют всех из школы?

— Нас-то вряд ли, а вот Маргошу, верняк, турнут. И Кареева с Евой сделают крайними.