Каос и Бьёрнар - Вестли Анне Катарина - Страница 12

Ведь они так давно не виделись! Эта мысль не давала ему покоя. Он шёл очень быстро, а папа — медленно, и получалось, что они идут с одинаковой скоростью. У папы ноги были длинные, а у Каоса — короткие, папа делал один шаг, а Каос — несколько, его ноги мелькали, как барабанные палочки. Он спешил и часто падал.

— Не торопись, у нас много времени, — сказал папа. — Сначала медленно скользни одной ногой, замри на секунду, а потом — другой. Тогда шаг у тебя получится длиннее. Вот попробуй.

— Получилось!

Каос прошёл немного, как его учил папа, но потом забыл, заторопился и снова растянулся на снегу. Лыжи у него запутались, и он не мог встать. Побарахтавшись в снегу, он затих и стал ждать папу. Но папа не спешил поднимать Каоса.

— А что бы ты делал, если бы меня здесь не было? — спросил он.

— Подождал бы кого-нибудь.

— А если бы никто не пришёл?

Каос посмотрел на свои переплетённые ноги и торчащие в разные стороны лыжи.

— Смотри сначала на одну ногу и на одну лыжу, — посоветовал папа. — Это не так сложно. Ведь у тебя всего две ноги и две лыжи.

— И две палки, — напомнил Каос, снова глядя на свои ноги.

— Чтобы встать, — продолжал папа, — надо перевернуться на спину и поднять ноги с лыжами вверх. Тогда ты сразу поймёшь, какая лыжа на какую ногу надета. Теперь потихоньку опускай ноги и поднимайся.

Каосу было чудно лежать на снегу, задрав ноги с лыжами. Мимо шла какая-то женщина.

— Помочь тебе? — предложила она. Каос покачал головой:

— Нет, я сам!

Наконец он разобрался в лыжах и встал.

— Молодец, теперь тебе сам чёрт не брат, — сказал папа и счистил с него снег — Каос был похож на снеговика.

— А разве раньше он был мне братом? — удивился Каос.

— Нет, конечно… — Папа засмеялся. — Так говорят, когда человек ничего не боится и может справиться с любым делом без посторонней помощи…

Они пошли дальше, сперва по ровному месту, а потом начался спуск. Каос немного присел и помчался вниз. В ушах у него свистел ветер, он нёсся всё быстрей и быстрей и не сумел повернуть там, где нужно.

— Осторожней, Каос! Остановись! — крикнул папа.

Впереди был перекрёсток, куда мог выскочить автомобиль. Каос не умел тормозить на полном ходу, как настоящие лыжники, поэтому он просто сел, и тормозом ему послужили собственные штаны.

— Ты меня напугал, —

сказал папа, подходя к Каосу. — А что, если бы ты выехал прямо на перекрёсток?

— Нет, я знал, что надо остановиться! — ответил Каос. — Мама меня предупреждала, что перекрёстки опасны. И Эва предупреждала, и Бьёрнар, и ты.

— А я ехал очень быстро?

— Очень. Ты не умеешь тормозить лыжами?

— Нет. Это трудно, особенно когда едешь так быстро.

— Буду тебя учить, — сказал папа. — Это нетрудно, а уметь надо обязательно. Вот мы и пришли. Звони в дверь, по-моему, Эва и Бьёрнар уже смотрят на нас из-за занавески.

Каос снял лыжи, но папа лыж снимать не стал, ведь ему надо было идти на работу. Каос позвонил и тут же для верности постучал в дверь. Эва открыла ему. Она очень загорела.

— Здравствуй, Каос! — сказала она. — С Новым годом! Я рада, что ты снова пришёл к нам.

— Я не один, со мной папа, но он не снял лыжи.

— С Новым годом! — приветствовала Эва и папу. — Подожди, пожалуйста, — продолжала она, — я должна предупредить Каоса: мы с Бьёрнаром поссорились и поэтому у нас дома очень невесело. Даже не знаю, Каос, захочешь ли ты остаться.

— Захочу, — не очень уверенно сказал Каос. Он так радовался, что Бьёрнар вернулся домой и они снова будут вместе играть!

У Каоса стало тяжело на душе.

— Из-за чего же вы поссорились? — спросил папа.

— Ты лучше зайди и рассуди нас, — предложила Эва. — Может, все вместе мы найдём выход из этого положения.

Пришлось папе всё-таки снять лыжи. Он счистил с них снег и поставил возле двери. Теперь там стояли две пары лыж — большие и маленькие — и две пары палок.

— Здравствуй, Бьёрнар! — сказал папа, входя в комнату. — С Новым годом! Ты загорел совсем как летом!

Бьёрнар и правда так загорел, что Каос не сразу узнал его.

— Так что же у вас случилось? — снова спросил папа.

— Я не хочу, чтобы из меня делали сопливого младенца! — сердито сказал Бьёрнар.

— Из тебя? Младенца? — Папа был удивлен. — Из тебя младенца уже не сделаешь, вон ты какой большой, без пяти минут школьник, умеешь читать и знаешь больше, чем другой взрослый. С чего ты взял, что из тебя делают младенца?

— С того, что Эва хочет запихнуть меня в меховой мешок! — с обидой крикнул Бьёрнар.

— Ну, Эва, теперь твоя очередь. Объясни и ты, что происходит, а мы с Каосом решим кто из вас прав.

— Да понимаешь, Бьёрнару надо выходить на свежий воздух, даже зимой в мороз. Ну съездили мы на юг, но ведь этого мало. Живём-то мы в Норвегии, зимой у нас вон какие морозы. Как прикажешь вывозить Бьёрнара на прогулку?

— Можно подумать, что я не катаюсь на санках! Каос и Эва знают, как я езжу, отталкиваясь палками!

— Ездить-то ты ездишь, но ведь ноги у тебя всё равно замерзают, и нам приходится возвращаться домой, — грустно сказала Эва.

— Да, да, да! — Бьёрнар сердито посмотрел на Эву. — Эва хочет придумать для меня сани, вроде финских, чтобы я мог ездить, сидя в меховом мешке! А я не хочу!

— Успокойся, пожалуйста, из-за чего мы спорим? Саней таких у нас нет, и, как их сделать, я тоже не знаю. Да и что нам это даст? В горах ещё можно на них кататься, а что делать, когда нужно сходить в магазин? Ума не приложу. Вчера вечером, например, мы поехали в магазин, так только намучились. Коляску не сдвинешь с места, колёса так и вязнут в снегу. Я совершенно выбилась из сил. А Бьёрнару всё равно плохо: когда мы вернулись, ноги у него были как ледышки. — Эва была по-настоящему расстроена. — На юге было так хорошо, а тут опять… Лучше бы мы никуда не ездили, жили бы, как жили…

На глазах у неё показались слезы.

— Ну что ты, Эва! Не расстраивайся, что-нибудь придумаем! — сказал Бьёрнар.

Папа повернулся к Каосу:

— Да, надо что-то придумать. Ты, Бьёрнар, тоже думай. Не хочешь сидеть в меховом мешке — твоё дело, но всё-таки одевайся потеплее. Попробуйте сегодня с Каосом нарисовать сани для Бьёрнара. Я тоже подумаю над этим, мне надо кое с кем посоветоваться.

— Я знаю, с дядей! — воскликнул Каос. Уж он-то обязательно что-нибудь придумает!

— Правильно! Дядя у нас мастер, у него есть всякие инструменты и даже своя кузница. Все вместе мы найдём выход из этого положения. Не грусти, Бьёрнар!

Бьёрнар улыбнулся первый раз за это утро.

— Значит, договорились! А сейчас я бегу! — сказал папа и действительно побежал, потому что уже опаздывал.

Эва, Бьёрнар и Каос смотрели в окно, как он у крыльца надевает лыжи: одна, вторая, палки в руках — и вот уже папа поднимается вверх по улице. Почувствовав, что на него смотрят, папа обернулся и махнул рукой. В это время лыжи у него скользнули назад, и папа упал. Каос уже хотел бежать ему на помощь, но вспомнил, что папа умеет вставать без посторонней помощи. Он поднял ноги с лыжами вверх, длинные лыжи покачались в воздухе и медленно опустились на землю — папа снова был на ногах. Он отряхнул с себя снег и быстро пошёл в гору.

— Твой папа поедет сегодня на автобусе? — спросил Бьёрнар.

— Да, у него рейс в двенадцать часов, — ответил Каос.

— А мой папа работает в большом городе, — вздохнул Бьёрнар. — Лучше бы он тоже водил здесь автобусы.

— Разве он там водит автобусы?

— Нет, он работает на вычислительной машине. — Бьёрнар развернул коляску и поехал в свою комнату. — Иди сюда! — позвал он Каоса.

Каос давно ждал этого приглашения, он соскучился по комнате Бьёрнара. Уж там-то они обязательно займутся чем-нибудь интересным!

— Сейчас мы рисовать не будем, отложим это на вечер, — решил Бьёрнар.