Гоша Каджи и Венец Гекаты (СИ) - Рябов Игорь Владимирович - Страница 39

Янка окончательно запуталась в невысказанных мыслях. Потом она обвела присутствующих в комнате замутившимся от обильно навернувшихся слез взглядом. Они, все как один принялись внимательно изучать потертые деревянные половицы, словно сговорились не замечать ее состояние. От этого близняшке стало еще муторнее на душе и почему-то очень стыдно. Девчонка покрылась алыми пятнами вперемешку с мертвенной бледностью и, не произнеся больше ни слова, резко сорвалась с места на выход. По дороге Янка чуть не своротила по началу массивный стол, разместившийся посреди спальни, а затем косяк и стоявшего рядом с ним директора. Увернулась в последний момент. Тому пятикурснику, что подслушивал, плотно прижавшись ухом к двери, повезло меньше всех. Вся злость близняшки выплеснулась на ни в чем, кроме непомерного любопытства, не повинного парнишку. Мало того, что ухо чуть погодя обязательно распухнет, так девчонка еще специально затормозила на миг, с удовольствием добавив старшекласснику пинка. Благо он, находясь в удобном предстартовом положении, как раз пытался подняться с пола, куда вновь и отправился, растянувшись.

— Ты еще тут…! Разлегся на дороге! — рявкнула малявка на старшего по возрасту ученика настолько энергично, что он дослушивал ее, уже удирая со всех ног. — Вот погоди, поймаю…

И девчонка рванула за ним в гостиную. А может и не за ним. Но исчезла стремительно, словно ее здесь и не было. Баретто молча покрутил пальцем у виска. Анька — сумрачная, как наступившая за окном осень, не скрываясь, показала ему кулак, прошептав во всеуслышанье, что ничего не забудет: Роб свою порцию тумаков получит, когда учителя уйдут. Профессор Мардер невозмутимо заправила за ухо выбившуюся прядку волос, с каждым годом седеющих все больше и стремительнее. Диорум невнятно покачал головой, поджав губы, и вновь отвернулся к больному. И лишь Этерник понимающе и одобряюще хмыкнул, потеребил себя за бороду да прошептал тихо в усы:

— Эх, знать бы раньше. И почему я ничего не замечал? Молодость, молодость… Но начало почти идентично прошлому витку спирали. Хотя…, - Верд-Бизар обвел комнату задумчивым взглядом, наткнулся на удачно замаскировавшегося Санчо и, окончательно растрепав кончик бороды, лукаво поинтересовался. — Ага, вот оно, отличие. Ты что здесь забыл?

Парнишка потупился, ничего не ответил, но и с места не сдвинулся. На что директор отреагировал в своем излюбленном стиле:

— Все, пора мне на пенсию проситься. Ученики уже ни во что не ставят. Еще немного, и первокурсники станут приставать, расскажи, дескать, деда, сказочку про то, как дэймолиш от бабушки ушел, от дедушки ушел, от рыжей виверны тоже ушел, а вот от Каджи не смог, зафутболили обратно в подземелье. Решено однозначно, сегодня же напишу заявление на расчет…

— Зря чернила изведешь, и время бестолку потеряешь, — Бласта позволила себе слегка улыбнуться краешками губ. — Директор его не подпишет, так что, Тэри, лучше прочитай хотя бы несколько сказок для дошколят. Освежи память. Пригодится.

— Так ведь директор — это я!

— А вот потому он и не подпишет, — заверила Верд-Бизара декан Блэзкора и, видя, что врач закончил осмотр пациента, она спросила: — Что скажете, Ди? Неужто все настолько серьезно, как вы тут нас и пугали?

Пак глубоко вздохнул, помассировал пальцами переносицу, а затем, пожевав свои сухонькие губы, печально посмотрел на учительницу:

— Даже намного хуже, Бласта. — Доктор в недоумении развел руками. — Скажу честно, я не знаю в чем причина болезни. С уверенностью могу сказать только одно: простуда здесь совершенно ни при чем. Вы меня хорошо знаете. Я много повидал всевозможных недугов и несчастных случаев, и вроде бы вполне успешно противостоял им в школе несколько десятков лет. А вот сейчас я бессилен что-либо сделать.

Кудрявая голова Баретто после таких слов понуро свесилась, а пальцы принялись самовольно теребить воротник мантии, так и норовя порвать его на лоскутки. Аня вместе с Таней почти одновременно испуганно вздрогнули, словно нос к носу неожиданно столкнулись в темном переулке с толпой подгулявших оборотней. А профессор Мардер с такой силой переплела пальцы рук в замок, что костяшки побелели.

— Я могу предложить единственное в таком случае средство, которое может победить почти любую болезнь.

— Слеза дракона, — Этерник понимающе покачал головой. — Разумно.

Пак достал из кармана халата маленький пузыречек с прозрачной жидкостью. Потом он накапал в мензурку пять крохотных капелек, подумал пару секунд и добавил еще две. И, разжав безвольный рот Каджи, влил в него лекарство. Буквально через миг глаза парнишки широко распахнулись, приобретя некоторую осмысленность во взгляде. Но уже в следующее мгновение Гоша быстро перегнулся через край кровати, и его обильно вырвало. Затем он обессилено откинулся на подушку, вновь провалившись в беспамятство. И по всему видать ему стало только хуже: лоб покрылся крупными каплями пота, а тело сотрясала безудержная дрожь.

Бласта невозмутимо взмахнула волшебной палочкой, приводя комнату в порядок.

— И что же нам теперь делать, Ди? — директор нахмурился, став непривычно строгим и серьезным.

— Я не знаю, — на лбу врача красовались капельки, ничем не уступающие Гошиным. — Ждать, молиться, верить…

Когда Пак поднялся с кровати, в комнату влетела запыхавшаяся Мерида, а следом за ней Янка. Девушка тут же бросилась к брату, но хрупкий невысокий Диорум успел на удивление крепко ухватить ее за кисть руки и уволочь к окну.

— Мэри, успокойся! Послушай меня. Да не вырывайся ты, черт тебя подери! — вспылил врач, а девушка неожиданно угомонилась. — Мальчику сейчас нужен абсолютный покой. Его организм и так из последних сил сопротивляется недугу. Мы, к сожалению, ничем ему помочь не можем. А вот помешать — запросто. Я даже к себе в больничное крыло не собираюсь его забирать, чтобы не потревожить. А поэтому, — он строго обвел взглядом спальню, — требую, чтобы все, я подчеркиваю — все без исключения, немедленно покинули помещение.[36]

После минутного раздумья Пак добавил уже мягче:

— Разрешаю остаться только кому-нибудь одному, чтобы следить за состоянием больного. Ну и помочь ему, чем сможет: лоб от пота протереть, давать как можно больше пить… Только это вряд ли получится. Хотя бы губы мальчику влажной салфеткой промакивать. У него на лицо сильное обезвоживание организма. Сам я, к сожалению, прямо сейчас остаться не могу. У меня в палате еще один тяжелый случай разлегся, переборщил с силой заряда фейерверка. А пришивать пальцы на руке, я вам скажу совсем не просто. А уж заставить их вновь нормально двигаться…

Янка[37] немедленно уселась на Гошину кровать, стиснула его горячечную руку своими холодными ладонями и, упрямо сжав губы, так выразительно полыхнула взглядом, что всем сразу стало ясно: выгнать отсюда девчонку не получится. Можно только убить и уж затем вынести частями.

Один за другим учителя и ученики понуро удалились.

— Да, да, только так, — прошептал Пак, уходя. — Единственное оставшееся средство…

Мерида подошла к близняшке, и та сразу же напряглась туго скрученной пружиной, готовая в любой момент взорваться. А девушка жалобно посмотрела на брата, потом перевела предельно серьезный взгляд на его подругу:

— Яна, пожалуйста, спаси его, — голос Мэри прозвучал едва слышно, словно поземка прошуршала. — Не дай Гоше умереть. Он — единственный, кто у меня остался в этом мире. Я потом для тебя все, что хочешь сделаю. Только помоги ему победить болезнь…

Близняшка сглотнула тугой комок в горле, но так и не смогла что-либо произнести в ответ. Только коротко кивнула головой, да носом шмыгнула, намериваясь вот-вот разреветься. Мерида прижала ее голову к себе, ласково погладила по черным растрепанным волосам и, печально улыбнувшись уголками губ, нагнулась и чмокнула девчонку в макушку. А затем резко выпрямилась, схватившись за грудь и болезненно сморщившись.