Лоцман - Купер Джеймс Фенимор - Страница 31

- Я права? - прошептала Кэтрин.

- Да защитит его милосердный господь! - пробормотала Сесилия, невольно содрогнувшись, когда уверилась, что видит перед собой Гриффита. - Да, Кэтрин, это он. Дерзость и безумие привели его сюда. Но время не ждет, его следует разбудить и во что бы то ни стало помочь ему бежать.

- Тогда не медли и разбуди его!

- Гриффит! Эдуард Гриффит! - мягко позвала его Сесилия. - Гриффит, проснитесь!

- Так ты не разбудишь моряка, который привык спать под рев бури и волн, - сказала Кэтрин. - Но я слыхала, что даже легкое прикосновение заставляет их тотчас вскочить на ноги.

- Гриффит! - повторила Сесилия, робко коснувшись его руки.

Вспышка молнии не может быть более мгновенной, чем был прыжок молодого человека, вскочившего на ноги. При свете ночников сверкнул выхваченный им кинжал, в то время как в другой руке угрожающе блеснул пистолет, направленный на людей, потревоживших его сон.

- Прочь! - закричал он. - Умру, но не сдамся! Ярость, отразившаяся на его лице, и свирепый взгляд напугали Сесилию. Она отпрянула, уронив плащ, съежилась, но не сводила с моряка нежного доверчивого взгляда.

- Эдуард, это я, Сесилия Говард! - сказала она. - Я пришла спасти вас от гибели. Вас узнали, несмотря на искусное переодевание.

Пистолет и кинжал упали на одеяло, в которое прежде был закутан молодой моряк, и на лице его вместо тревоги теперь отразилась большая радость.

- Наконец-то счастье улыбнулось мне! - воскликнул он. - Как вы добры, Сесилия! Больше, чем я заслуживаю, и гораздо больше, чем я ожидал. Но вы не одна…

- Со мной моя кузина Кэт. Это ее проницательные глаза узнали вас, и она любезно согласилась сопровождать меня, чтобы уговорить вас… нет, чтобы помочь вам бежать! Ибо это просто безумие, Гриффит, так испытывать свою судьбу!

- Разве я напрасно испытывал ее?.. Мисс Плауден, к вам обращаюсь я за ответом и оправданием.

Лицо Кэтрин отразило неудовольствие, но после минутного колебания она ответила:

- Готова служить вам, мистер Гриффит! Я вижу, что ученый капитан Барнстейбл не только сумел разобрать мои каракули», но и счел возможным показать мое письмо всем желающим.

- Теперь вы несправедливы к нам обоим, - сказал Гриффит. - Разве он мог не показать мне план, в котором мне суждено было играть главную роль!

- Ах! Видно, ваши оправдания так же послушно являются на ваш зов, как и ваши матросы, - ответила молодая девушка. - Но как это вышло, что герой «Ариэля» посылает заместителя, чтобы выполнить долг, лежащий на нем самом? Разве он имеет обыкновение довольствоваться второй ролью?

- Боже упаси, чтобы вы так дурно подумали о нем хотя бы на миг! Мы в большом долгу перед вами, мисс Плауден, но у нас есть и другие обязанности. Вы знаете, что мы служим нашему общему отечеству и у нас есть начальник, воля которого для нас закон.

- Тогда возвращайтесь, мистер Гриффит, пока можно, на службу нашей истекающей кровью стране, - сказала Сесилия. - И, после того как общие усилия ее храбрых сынов изгонят из ее пределов врагов, будем надеяться, что наступит время, когда мы с Кэтрин вернемся в наши родные дома.

- А подумали вы, мисс Говард, насколько могущественная армия английского короля может растянуть это время? Мы победим! Народ, который борется за самые священные свои права, не может не победить. Но разбить Англию - это не одного дня дело для бедного, разбросанного по обширной территории и разоренного народа. Конечно, вы забыли, мисс Говард, что, уговаривая меня покинуть вас при таких обстоятельствах, вы отнимаете у меня всякую надежду.

- Мы должны положиться на волю божью, - ответила Сесилия. - Но у вас есть руки и опыт, Гриффит, которые могут сослужить нашей родине большую службу. Не растрачивайте же свои силы в призрачных заботах о личном счастье, пользуйтесь минутой возможности и возвращайтесь на корабль, если он действительно еще в безопасности. Забудьте на время это безумное предприятие и ту, для кого вы на него решились!

- Я не ожидал такого приема, - сказал Гриффит. - Хотя я сегодня оказался в вашем присутствии случайно, а не намеренно, я все-таки надеялся, что, когда мне будет суждено вновь увидеть фрегат, вы, Сесилия, будете рядом со мной.

- Вы не должны упрекать меня, мистер Гриффит, за свое разочарование, ибо я никогда не говорила ни слова, которое дало бы вам право думать, что я согласна покинуть моего дядю.

- Мисс Говард не найдет меня дерзким, если я напомню ей, что было время, когда она не считала меня недостойным заботы о ней и ее счастье.

Яркий румянец залил лицо Сесилии, когда она ответила:

- Я и сейчас не считаю этого, мистер Гриффит. Но вы поступили хорошо, указав мне на мою прежнюю слабость, потому что воспоминание о былом безрассудстве только укрепляет меня в моей решимости…

- Нет! - прервал ее пылкий влюбленный. - Если я хотел упрекнуть вас или питал хвастливую мысль, гоните меня как недостойного вашей благосклонности навсегда!

- Я прощаю вам эти грехи легче, чем себе свое легкомыслие, - сказала Сесилия, - но, с тех пор как мы виделись в последний раз, произошло слишком много такого, что не позволяет мне повторить столь опрометчивый поступок. Во-первых, - продолжала она, приветливо улыбаясь, - я стала на целый год старше и умнее. Во-вторых, и это, возможно, самое главное, тогда мой дядя был окружен своими старинными друзьями и родственниками, а здесь он совсем одинок. И, хотя он находит некоторое утешение в том, что поселился в доме, где обитали его предки, все же он бродит по мрачным коридорам, как чужой, и за все это ему остается лишь слабая замена утраченного - ласка и привязанность той, кого он любит и растит с детства.

- Однако он противится вашему сердечному влечению, Сесилия, если только мое глупое тщеславие, позволявшее мне надеяться, не обмануло меня - о, я мог бы сойти от этого с ума! В ваших политических взглядах вы тоже с ним резко расходитесь. А мне кажется, что не может быть счастья там, где нет общих чувств.

- Есть одно, очень сильное, - возразила мисс Говард, - это родственная любовь. Он добрый, любящий и, когда не гневается на какой-нибудь дурной поступок, снисходительный дядя и опекун, а я дочь его брата Гарри. Нелегко разорвать такую связь, мистер Гриффит. И, так как мне не хочется видеть вас безумным, я не добавлю, что ваше тщеславие вас обмануло. Да-да, Эдуард, вполне возможно питать двойную привязанность и выполнять свой долг перед двумя людьми. Я никогда не соглашусь покинуть дядю одного в стране, образ правления которой он так слепо чтит. Вы не знаете Англии, Гриффит! Она смотрит на своих детей, явившихся из колоний, с холодным недоверием и надменностью, как ревнивая мачеха, которая редко ласкает неродных детей.

- Я знал Англию в мирное время, знаю ее и во время войны! - гордо ответил молодой моряк. - И могу добавить, что она надменный друг и непримиримый враг. А сейчас она вступила в борьбу с теми, кто требует у нее только открытого моря. Однако ваше решение заставляет меня явиться к Барнстейблу с худыми вестями.

- Нет, - сказала Сесилия, улыбаясь, - я не хочу говорить за других, которые не связаны с полковником узами близкого родства и одержимы неприязнью к этой стране, ее народу, ее законам, хотя совсем в них не разбираются.

- Разве мисс Говард наскучило видеть меня в стенах аббатства Святой Руфи? - спросила Кэтрин. - Но тише! Кажется, кто-то идет по галерее…

Затаив дыхание, они прислушались, и действительно, вскоре до их слуха донеслись приближавшиеся шаги. Раздались голоса, а затем завязался разговор, отчетливо слышный в каморке Гриффита.

- Да, у него военная осанка, Питерс, из него выйдет славный солдат. Ну-ка, отвори дверь!

- Это не его комната, ваша честь, - ответил напуганный часовой. - Он находится в последней комнате по коридору.

- Откуда тебе это известно? Ну-ка, достань ключ и открой! Мне все равно, кто где спит. Может быть, я завербую всех троих.

Последовала страшная минута неизвестности, затем часовой ответил на этот властный приказ: