Завещание инора Бринкерхофа (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 24

   Он не сводил с меня внимательного взгляда, и мне вдруг так захотелось ему довериться. Сколько можно держать все в себе? Вот только, что он после этого будет думать обо мне, да и о нашей семье? Но Рихард отступать не собирался, он твердо был намерен получить от меня сегодня ответ.

   - Мой отец - очень невезучий в плане сделок, - сдалась я. - Он умудряется потерять деньги даже там, где это кажется невозможным, но при этом считает себя гениальным дельцом. Дедушка в свое время был вынужден отстранить его от производства после того, как папа не только попытался внести изменения, чуть не приведшие к аварии, но и заключил несколько весьма сомнительных договоров, последствия от которых деду пришлось расхлебывать несколько лет. Отец тогда страшно обиделся, кричал, что его недооценили, и ему был выделен капитал для занятия торговлей. Весьма приличный, надо сказать.

   Я замолчала. Рассказывать дальше не хотелось.

   - Я так понимаю, что денег этих у него не осталось, - пришел мне на помощь Рихард. - Но я не вижу пока никаких оснований для угроз со стороны твоего бывшего жениха. Как его, кстати, зовут?

   - Клаус Хайнрих, - ответила я. - Да, ты прав. Денег у отца не осталось, и он начал занимать у знакомых все более крупные суммы под гарантию возврата дедом. Сначала дед действительно возвращал, а потом заявил, что больше делать этого не будет, и пусть отец выкручивается сам, как может. Я так понимаю, что после этого отец начал занимать под наследство, тем более, что болезнь деда прогрессировала, и вылечить его никто не мог. Но после каких-то сумм занимать под это перестали. Ведь наследство предполагалось хоть и большое, но не бесконечное.

   Я опять замолчала и поскребла ногтем незамеченное ранее пятнышко от клейстера на столе. Оно поддалось настолько быстро, что даже паузы никакой не получилось. Я вздохнула. Начиналась самая неприятная часть рассказа.

   - Я тебя слушаю, - напомнил о себе Рихард.

   - Тогда он занял деньги у Хайнрихов под меня, - продолжила я рассказ.

   - В каком смысле? - пораженно спросил муж.

   - Пообещал, что я выйду за Клауса, - пояснила я. - Оказывается, Клаус в меня влюблен уже довольно давно. А отца его я устраивала в качестве алхимика. У них косметическая фабрика, поэтому бесплатный специалист был бы не лишним.

   - Что-то я не заметил, чтобы ты была особо послушной дочерью, - усомнился Рихард. - Как твой отец собирался заставить тебя выполнить это условие? Да и эти, Хайнрихи, должны были понимать, что от одного желания твоего отца ничего не зависит.

   - После оглашения завещания я была в таком шоке, что попробуй они меня сразу в храм отвести, так, наверно, и согласилась бы, - заметила я.

   - Но теперь-то ты стала моей женой.

   - Так папа догадался, на каких условиях я за тебя вышла. Он же меня хорошо знает, - ответила я. - И пообещал Клаусу, что я выйду за него сразу, как с тобой разведусь. А чтобы это гарантировать, попытался мне подлить любовное зелье, данное ему Хайнрихами.

   - Твой отец подлил тебе любовное зелье? - было видно, что в голове Рихарда понятия эти совмещаться никак не хотят.

   - Но у него ничего не получилось, так как на мне было кольцо-артефакт, которое ты мне подарил, - торопливо добавила я. - Но тут я сделала большую глупость, согласившись подыграть папе и сделать вид перед Клаусом, что зелье подействовало.

   - Зачем?

   - Чтобы избежать скандала на свадьбе сестры. Да и проверить хотела, - потупилась я. - Ты же на мои взгляды не реагировал. Вот и...

   - Руку ты об него отбила?

   - Нет, - покрутила я головой. - Просто мне показалось, что одного для проверки мало, и я пару взглядов на Гюнтера бросила, который мой первый жених.

   - А на него-то зачем? - устало спросил Рихард. - Если ты уже поняла с Клаусом, что работает.

   - А он про тебя гадости говорил, - пожаловалась я. - Вот я и не выдержала.

   - Лучше бы ты выдержала, - заметил муж. - Поверь, я за себя и сам постоять могу. И все же, почему этот Хайнрих уверен, что тебя получит?

   - Не знаю. Думаю, у него что-то компрометирующее на отца есть. Я его не расспрашивала, да и при Аните он говорить ничего не стал бы. И вообще, я ужасно испугалась, когда он неожиданно стал таким грубым.

   Я прикусила нижнюю губу, больше всего боясь разреветься. Да что это такое со мной делается? Похоже, совместное проживание с Рихардом делает из меня истеричную барышню, рыдающую по малейшему поводу. И что теперь он скажет о моей семье и о моем поведении? Мне страшно даже подумать об этом.

   - Иви, давай договоримся, - мягко сказал Рихард. - В следующий раз ты сразу рассказываешь мне, а не пытаешься справиться своими силами. Уж дать отпор твоим бывшим женихам у меня получится намного лучше, чем у тебя. Думаю, что я смогу объяснить им более убедительно, почему не следует приставать к моей жене. Да и с твоим отцом стоит поговорить, чтобы он тебя больше не вмешивал в свои дела.

   - Рихард, я ведь и сама виновата, - покаянно сказала я.

   - Но ты же уже обещала ни на кого так больше не смотреть, - он улыбнулся и обнял меня.

   А я все-таки не удержалась и разревелась. И чувствовала, как уходили слезы, а приходило облегчение. И что-то внутри меня, уже давно зачерствевшее, трескалось, выпуская нежный тоненький росток. Кто знает, что из него вырастет? Да и вырастет ли вообще? Мне казалось, что я могу стоять в объятьях Рихарда бесконечно, но нашу идиллию разрушил стук в дверь. Первая мысль была о том, что Клаус все-таки вернулся. Но мне тут же стало стыдно собственного испуга - не тот Хайнрих-младший человек, чтобы теперь прийти ко мне без серьезной поддержки. Так что я собралась с силами, оторвалась от мужа и направилась было впускать нежданного гостя.

   - Постой, - остановил меня Рихард, - открою я.

  Глава 15

   То, что на пороге стоял не рыжий Клаус, меня совсем не обрадовало. Ибо с визитом, а точнее, с проверкой, к нам пожаловал представитель монастыря Святой Инессы, с трудом сдерживающий тяжелое дыхание после подъема по лестнице. Выглядел он этаким упитанным добрячком, но его цепкий взгляд в один момент уверенно охватил наше жилище и задержался на моем испуганном лице со следами недавних слез. И монах сделал для себя вывод. Жаль только, что совершенно неправильный.

   - Вечер добрый, чада мои, - начал он разговор, едва немного отдышался.

   Мы с Рихардои ответили несколько вразнобой, и я сразу спросила:

   - А не рано ли вы, святой отец, пришли к нам? Ведь по условию завещания вы должны были сделать это не ранее, чем через два месяца после заключения брака.

   - Дочь моя, - зажурчал он, - вашим дедом были оставлены дополнительные распоряжения к завещанию. Оглашены они должны были быть только через два месяца после похорон, но нас убедили сделать для вас исключение.

   - Дополнительные распоряжения? Почему об этом не было сказано при оглашении завещания? - спросила я, уже чувствуя, что ничего хорошего ждать от этого визита не приходится.

   - Чтобы это не повлияло на ваше решение, - веско сказал монах. - Ибо то, что я вам сейчас скажу, может полностью изменить существующее положение дел.

   Он выразительно обвел нас глазами, нахмурившись при взгляде на Рихарда, и продолжил, обращаясь исключительно ко мне:

   - Дед вас очень любил и боялся, что условие, им выдвинутое, окажется для вас непосильным. Более всего он хотел для вас счастья.

   - Оригинальный способ он выбрал, - заметил Рихард. Выглядел он очень настороженным.

   - Он не думал, что его внучка окажется столь глупа, чтобы вверить свою жизнь человеку, о котором она ничего не знает, - парировал монах. - В мечтах инор Бринкерхоф видел ее в счастливом браке с сыном близкого друга. У них были достигнуты определенные договоренности, которые вы, дочь моя, нарушили.

   - Со мной никаких договоренностей достигнуто не было, - возмущенно сказала я, не чувствуя никакой вины из-за того, что не стала инорой Хайнрих. Более того, я была твердо уверена в том, что никакого счастливого брака с Клаусом у меня и быть не могло. Но напор монаха меня пугал, и поэтому я придвинулась поближе к Рихарду.